Через пару минут Нила вывела ее из толпы. Без всякого вступления, захлебываясь в потоке горьких слов, она описала, как встретилась с Ликатом, когда вышла из шатра своего отца. Испарина выступила у нее на лбу и над верхней губой, когда она рассказывала, что чуть было не проговорилась о том, что видела его на болоте вместе с Коули. Что-то остановило ее; вместо этого она спросила у него, где он провел день.

С болью она посмотрела в лицо Сайле:

— Он обманул. Сказал, что ездил далеко на юг, искал пастбища. Он даже рассказал, что был с другими мужчинами, и то, о чем они говорили. Зачем? Ведь мы же видели его вместе с Коули. Мне страшно. Что они замышляют?

Сохраняя внешнее спокойствие, которого она, однако, не ощущала, Сайла попыталась утешить ее:

— По-моему, не стоит беспокоиться. Мне кажется, он просто попросил Коули помочь ему приготовить любовный напиток или какое-нибудь другое зелье.

Нила вытаращила глаза, рассеянно осенив себя Тройным Знаком.

— Неужели? Ты так думаешь?

Сайла ожидала такой реакции. Она рассмеялась, видя, что шутка отчасти сняла напряжение Нилы, добавив:

— Вот бы найти зелье, приносящее счастье. Мы бы пили его, не переставая.

— Ты действительно считаешь, что они этим занимались?

— Этим или какой-либо другой ерундой. Не думай о них; пойдем лучше повеселимся.

Желая поверить, Нила согласилась с таким доводом. Сайле было жаль, что она не может поступить так же. Ее горький опыт заставлял сомневаться, что Ликат балуется каким-то хитроумным зельем — его инструментами были сила и страх.

Жрицу очень занимал вопрос, что же они все-таки затевали.

Спустя час она была уверена, что нашла ответ. Она заметила, как Ликат с Беем исподтишка посматривают на Гэна и Класа, которые присоединились к танцорам. Ликат что-то шепнул Бею. Оба ухмыльнулись и захихикали.

И тут с поразительной ясностью все стало на свои места.

Коули ненавидела Гэна и Кола.

И Бею, и Фалдару, и Ликату нужно, чтобы Гэн погиб в Пути.

Нила была очень расстроена из-за опасной поездки, грозившей Гэну. Ликат же страстно желал получить девушку. Если бы он заподозрил, что она питает хоть какую-то симпатию к Гэну, то сразу же замыслил бы убийство.

Вот и ответ — они планировали отравить Гэна. Не сразу убить, а отправить его в Путь настолько ослабевшим и сбитым с толку, чтобы у него не осталось ни малейших шансов выжить. Правда, они не знали, что Кол и Клас намеревались ехать вместе с ним, если возникнет такая необходимость. Как это отразится на их плане?

Смена музыки привлекла ее внимание. Голова у нее трещала от мыслей, связанных с услышанным от Нилы, и раздраженной Сайле было не до танцоров, но в конце концов она подняла глаза. У нее перехватило дыхание при виде Гэна, одиноко изображавшего в танце мнимый поединок. В отличие от всех мужчин, танцевавших в одиночку, Гэн двигался медленно, изощренно; каждый его жест был подчеркнут и выделен; движения были плавными и уверенными. Сайла пришла в изумление: почему она всегда воспринимала его как мальчика? Мускулы у него налились и играли под раскрасневшейся от тепла костра кожей. Он вдруг, как в сказке, повзрослел, превратился из юноши в мужчину. Племя затаило дыхание, взирая на (все это знали), возможно, последнее выступление в его жизни. Вокруг юноши словно образовалась и сияла аура силы и могущества, внушающая страх — порой даже более явный, чем страх перед пламенем костра.

Танцуя, он приблизился вплотную к Ниле. Сайла понятия не имела, как той удалось оказаться в первых рядах толпы; но она была именно там, и Нила с Гэном в упор смотрели друг на друга.

Он перестал танцевать и склонил голову. Сайла принялась расталкивать толпу, будто пробиралась сквозь тростниковые заросли. Если бы она находилась дальше чем за ярд, она бы не расслышала слова, сказанные им Ниле. Он произнес:

— Я знаю, что уйду. Мы всегда были друзьями, пока я не рассердил тебя. Прошу, скажи мне, что ты больше не сердишься на меня.

Златовласка кивнула, и Сайла увидела, что та настолько взволнована, что не в силах говорить из-за душивших ее слез.

Гэн улыбнулся и, танцуя, удалился.

Вскоре он закончил свой танец. «Ткачихи» застучали палочками в знак похвалы, а остальная толпа одобрительно затопала ногами в такт. Барабанщики подхватили этот ритм. Какой-то танцор издал воинственный клич, выскочив на освещенную костром площадку.

На противоположной стороне арены Сайла увидела Ликата, давящегося от едва сдерживаемой ярости.

«Ничтожество, — подумала она. — Я не могу предотвратить этот дурацкий Путь Чести, но я сорву твой мерзкий план. Не все в руках у тебя и тебе подобных. В погоне за глупой славой Гэн может умереть, но никогда этого не случится по прихоти такого подонка, как ты. Я остановлю тебя!»

Ей понадобилась всего минута, чтобы продумать план действий.

Глава 16

Сайла подъезжала к шатру Фалдара Яна, и Рыжик нервничал, шарахаясь от любого шороха. А когда девушка протянула руку, чтобы почесать одно из нервно вздрагивающих ушей, лошадь прижала его к голове, будто еще более раздраженная ее вниманием.

Успокаивая Рыжика, Сайла и сама успокоилась перед тем, как спешиться у входа в шатер Вождя Южного клана. Знакомый вымпел бился на ветру у нее над головой — мазок красного и черного на чистой голубизне неба. Сайла дважды произнесла имя Фалдара. Он вышел на ее зов. За спиной у него стояла жена. Судя по выражению ее лица, она еще не решила, хмуриться ей или улыбаться. Почему-то Сайле пришла на ум мягкая беспорядочность полета бабочки. Услышав, с каким дружелюбием приветствует гостью Фалдар, она сразу же закивала и расплылась в широкой улыбке, застенчиво прощебетав те же слова, что произнес ее муж.

Он сразу приступил к делу:

— Что я могу сделать для тебя, Жрица? Не упустил ли я чего-нибудь из виду в прошлый раз?

Сайла слегка расслабилась. Сейчас он находился в особенно хорошем настроении, а это многое меняло. Она сказала:

— Прошлой ночью кое-что произошло, и я хотела бы поговорить об этом до начала праздника Сердца Земли.

Женщина за спиной мужа удивленно вздохнула. Она прижала ладонь к губам, когда Фалдар обернулся к ней. Он сдержался, но, когда Вождь посмотрел на Сайлу, та заметила на его лице признаки подавляемого гнева. Только теперь Фалдар представил свою жену, добавив:

— Чело — женщина с традиционными взглядами, она не привыкла слышать от женщин о Сердце Земли. Простите ее.

Он снова обернулся, приказав жене принести горячего мятного чая, и жестом пригласил Сайлу располагаться на подушках. Они обменялись репликами, обсуждая еду и музыку на празднике. Сайле пришло в голову, что в прошлый раз она почти не обращала внимания на внутреннее убранство шатра, и теперь решила рассмотреть его получше. Жилище Вождя было обставлено значительно богаче, чем любое другое из тех, что она видела. У Фалдара был вкус к роскоши. Прямо перед ней стоял маленький резной столик. Сцена, запечатленная на столешнице, изображала сражение между двумя людьми и парой огромных ящериц. На людях были широкополые шляпы, а стояли они в маленькой лодочке, которая, казалось, готова была перевернуться. Они пронзали извивающихся тварей копьями. Казалось, вся сцена вибрировала от внутренней энергии.

Фалдар произнес:

— Я вижу, тебе понравился мой стол. Продавший его торговец клялся, что такая охота действительно существует в тех местах. Правда, он наверняка наврал. Но стол теперь твой. Я прикажу своим сыновьям отнести его в твой шатер.

Сайла попыталась спорить, но в это время вбежала Чело. Юбка на ней раздувалась от ветра, чашки на подносе звенели, так она торопилась. Сайла почувствовала, что если будет противоречить Фалдару, то бедную женщину хватит удар; поэтому девушка лишь поклонилась и выразила свою благодарность так вежливо, как только могла. Выходя, Чело буквально светилась от удовольствия.

Фалдар без особых церемоний обратился к Сайле: