Женщины все еще тащили с собой цепи, некогда привязывавшие их к конвоирам. В одежде вельмож не удалось найти ключи от наручников, а Оланы слишком торопились, чтобы заниматься кропотливой работой. Не в силах отделить цепи от тел конвоиров, они попросту отсекли тела от цепей. Достигнув реки, они дали женщинам лишь пару минут, чтобы умыться.
Конвой вошел в замок сквозь боковые ворота, быстро пересек небольшую площадь, и женщин втолкнули в дверной проем. Беглянки оказались в каменном коридоре, освещавшемся у входа дымными масляными лампами. Их уже поджидали двое мужчин, одетых в ослепительно белые одежды. Сайла быстро шепнула: «блюстители», надеясь, что Нила вспомнит, что ей говорили об этих людях. Один из стражников резким толчком разделил женщин, приказывая не произносить больше ни слова.
Через несколько минут их втолкнули в комнату, где, приятно улыбаясь, в кресле сидел сам Алтанар. Он нахмурился, завидев цепи, и, слушая объяснения Сайлы о том, откуда эти «украшения», сочувственно вздыхал, однако не предложил девушкам ни отдохнуть, ни даже присесть. Когда Нила заметила, что они устали с дороги, король посетовал на то, что их не обеспечили лошадьми.
Сайле хотелось выплюнуть вкус его лжи. Он наслаждался игрой, демонстративно не обращая на жрицу внимания и наблюдая за тем, как Нила безуспешно старается понять, что происходит. Жрица Роз рассказывала девушке, какой это коварный и беспощадный человек, но та, по-видимому, еще не представляла себе всей опасности ситуации. Осенив себя Тройным Знаком за ее спиной, Сайла беззвучно молила ее не рассказывать о себе и о Гэне ничего важного.
Вошла запыхавшаяся настоятельница Ирисов, и Сайла почти лишилась самообладания. Пожилую женщину поддерживали за локти две Избранные. У дверей она приказала им отпустить ее, и было видно, что ей стоит больших усилий стоять самостоятельно. Слегка нагнувшись, она передвигалась прерывистыми маленькими шажками, всем своим видом говоря о том, что какая-то сила подтачивает ее изнутри. Тем не менее, встав между Сайлой и Нилой, женщина встретила самодовольную ухмылку Алтанара взглядом, полным непоколебимой воли.
Король произнес:
— Я ждал тебя, чтобы сообщить Сайле, что она остается моей пленницей.
— Это же просто смешно, ты не можешь удерживать силой кого-либо из моего аббатства, тем более опытную целительницу.
— Могу, еще как могу! — Алтанар старался придать своему голосу уверенность. — Если я отпущу ее, она сбежит.
— Куда, мой король? Церковь везде найдет ее, а если ты оскорбишь ее до того, как она будет изгнана из ее рядов, то Церковь потребует компенсации. — Настоятельница повысила голос. — Ты рискуешь своей душой.
Улыбка победителя на лице Алтанара сильно потускнела, а потом и совсем потухла.
— Я не оскорблю ее, но и не дам ей выйти на свободу и вредить мне. Никогда.
Настоятельница пропустила эту фразу мимо ушей, решив переменить тактику. Она повернулась к Ниле.
— Это ты жена Гэна Мондэрка?
Нила подняла подбородок, стараясь выговаривать каждое слово так четко, насколько это позволяли пересохшие губы.
— Я знаю тебя, настоятельница Ирисов. Жрица Роз Сайла часто упоминала о тебе. Да, меня зовут Нила, и я — жена Гэна. Ты слышала о моем муже?
Алтанар мягко перебил ее:
— Все знают твоего мужа, вот почему тебе придется немного погостить здесь, в моем замке. Твое присутствие поможет мне убедить Вождя Войны Людей Собаки, что для него же будет лучше, если он поможет мне сдержать растущую силу твоего мужа.
Нила резко выпрямилась. Несмотря на синяки и усталость, в ней пылал огонь гордости.
— Если ты угрожаешь мне, чтобы повлиять на брата, то весь наш клан, все мое племя станет твоим врагом. Они никогда не простят тебя.
Его глаза расширились, сначала удивленно, а затем с притворным сожалением.
— Так ты еще ничего не знаешь? И тебе придется все узнать здесь, сейчас? Как грустно.
Сайла готова была заорать на него, настоятельница Ирисов попробовала заговорить, но Алтанар бросил на нее взгляд, приказывающий хранить молчание, и самым сладким голосом, на какой был способен, продолжил:
— Бей Ян убит. Несчастный случай на охоте, так вроде говорят. Медведь. Погибли еще три твоих брата. От рук Людей Гор, конечно. Такие печальные новости.
Нила уставилась на него.
— Ликат. Это был Ликат!
— Ликат, моя дорогая? Он теперь Вождь Войны. И, полагаю, будет счастлив видеть тебя снова, не правда ли?
Нила невольно отшатнулась, будто пытаясь убежать от ужасных известий, и внезапно осела на пол. Железная цепь звякнула о каменные плиты. Сайла бросилась к ней.
Алтанара явно забавляло происходящее.
— Мне всегда говорили, будто Люди Собаки — железный народ. И что же я вижу? Да, амбиций много, но все те же слезы и обмороки.
Он хлопнул в ладоши. Дверь открылась, и на пороге показался блюститель. Он даже не взглянул на распростертую на полу Нилу и двоих женщин, растирающих ей запястья и шею.
— Приведи ко мне кузнеца, — приказал король.
Блюститель истины исчез и через несколько минут вернулся, ведя за собой невысокого коренастого человека в длинном кожаном фартуке, закрывающем тело от горла до колен. Тому явно не хватало выдержки — беднягу всего трясло от страха. Алтанар обратился к нему:
— Жрица отправляется в камеру, раскуй эти цепи на ней. Та, что на полу, пойдет в твою мастерскую, — и затем король красочно описал кузнецу, что с ним случится, если с головы девушки упадет хоть один волос.
Выбрав удобный момент, настоятельница тихонько спросила Сайлу:
— Он знает, что вы обе беременны?
Та начала было говорить, но только покачала головой. Настоятельница дотронулась до ее плеча.
— Не теряй времени, девочка. Я же настоятельница Ирисов, лекарь из лекарей. Знаю, мои старые руки уже ослабели, но мои глаза по-прежнему молоды. Алтанар не должен знать. Если он узнает, вы умрете.
— Он не знает, но как мы предупредим ее?! — пробормотала Сайла, едва разжимая губы.
В этот момент веки Нилы чуть шевельнулись. Произнеся: «Я все слышала», — она снова закрыла глаза.
Женщины улыбнулись друг другу, когда Алтанар заорал на них, приказывая прекратить разговоры и следовать за стражником, который на руках нес Нилу в кузницу.
Внимательно наблюдая за кузнецом, с ловкостью мастера работающим зубилом, Нила размышляла о том, что освобождение от оков не улучшит ее теперешнее положение. Алтанар даже не назвал ее пленницей, он называл ее своей гостьей, но это пугало еще сильнее. Наверное, секрет Алтанара скрывался в его холодной и бескровной циничной улыбке.
Она подумала о Ликате.
Однажды ей удалось убежать от него.
Гэну тоже удалось спастись от Оланов. Каждое утро, когда Нила встречала рассвет, она молилась за него, за то, чтобы он полностью оправился от ран. Еще она просила благословения для Класа, спасшего друга. Она закрыла глаза, чтобы еще раз увидеть этот бой, услышать яростные крики Оланов, которые в той схватке были более чем уверены в своей победе. Нила с торжеством посмотрела на свои руки, все в синяках, — награда Оланов за ее смех. Это было их большой ошибкой: они потеряли девять человек, всех пятерых дворян Джалайла и половину Танцующих-под-Луной. Если бы один из воинов не остановил их, эти сумасшедшие наверняка бы убили ее. Как заметил ее спаситель, продолжать сопротивление было уже бессмысленно. Но сама Нила до последнего момента не считала положение безнадежным; с их стороны, глупо было ожидать от нее обратного, ведь она — женщина из племени Людей Собаки. Притворившись несколько минут назад, что упала в обморок, Нила преследовала две цели: она положила конец бесконечным расспросам Алтанара и смогла получить несколько минут ценного отдыха, в котором так нуждалась, дабы собраться с силами для новых испытаний.
Серебряный блеск работающего молотка вернул ее на землю. Кузнец разбивал цепи. Стальной звон пел в ушах, в нос ударил жар раскаленного железа и горящего угля. Наконец, цепи упали. Казалось, по ее рукам, пронзая все тело, все еще проходят вибрации наковальни.
