Дети выстроились в очередь за подарками. Розовые и фиолетовые велосипеды — для девочек, синие и красные — для мальчиков. На мальчишеских позади сиденья — металлические корзины, у девочек перед ними — белые стульчики. На всех велосипедах, даже на трехколесных, установлены звонки, и, конечно, сразу поднялся невообразимый звон. Но не он, а удивленно-радостное выражение в глазах детей отозвалось в сердце Ариэль щемящим чувством.

— Вы сделали доброе дело, мистер Сандерс, — Ариэль потянула его за рукав. — И не говорите, что не испытываете радости от своего поступка. Люди, которым в жизни повезло, должны иногда что-то отдавать. В противном случае, никакое богатство ничего не значит. Вон идут мамы, которые ничего не понимают. Самое время сообщить о стиральных машинах и сушилках.

— Надеюсь, они примут известие, как надо. Люди иногда бывают слишком щепетильны в отношении подарков, благотворительности и тому подобного. Однако они сами щедры на подарки, особенно если делают что-то своими руками. О черт, они же наверняка подумают, что стоимость купленного будет вычтена из их зарплаты, — жестикулируя и качая головой, Лекс принялся объяснять: — Нет, нет, подарки. Бесплатно. От души, — он похлопал себя по груди, голос дрогнул. Ариэль разобрала слова «стиральные машины» и «прачечная». Потом Лекс указал на нее и взял за руку.

— О, si. Si, senor, — женщины заулыбались, дети засмеялись, а Лекс облегченно вздохнул.

— Что вы им сказали? — Ариэль подозрительно смотрела на него.

— Что мы собираемся пожениться. Когда-нибудь. Я не утверждаю, что сейчас. Сказал, что это ваша идея.

— Вот это да! Как вы могли сказать такое? Я вас почти не знаю! Нет, Лекс, вы обязаны сказать, что пошутили.

— Я дам вам время получше узнать меня. Повторяю, я не говорил, что мы поженимся очень скоро. Когда-нибудь — это может быть как угодно долго. И не могу теперь объяснить, что пошутил, какой же я буду босс? Я должен держать слово. О Боже, они хотят увидеть ваше кольцо!

— Посмотрим, как вы выпутаетесь, мистер Хитрец, — прошипела Ариэль.

Лекс вытер лоб. Еще пять минут он о чем-то говорил, потом еще раз вытер пот со лба.

— Ah, si, senor Лекс.

— Что вы теперь сказали? — требовательно спросила Ариэль.

— Что вы слишком худая — они и сами это заметили — и кольцо оказалось слишком велико, поэтому пришлось его отослать для подгонки.

— А что они говорят?

— Хотят знать, шикарная ли будет свадьба, — расхохотался Лекс.

— Да, и очень удивятся, когда вы предстанете перед алтарем в гордом одиночестве, — съязвила Ариэль. — Не стану ничего говорить, потому что понимаю, как вам не хочется терять лицо перед своими работниками, но вовсе не собираюсь выходить за вас замуж. Мы же только сегодня познакомились!

— Давайте прогуляемся, чтобы вы узнали меня получше. В общем, я — открытая книга. Спрашивайте, что хотите. В конце концов, вы только что потратили пять тысяч долларов моих денег, а еще нужно оплатить счет за транспортировку. Итак, что вы хотите знать? — Лекс снова потянулся к ее руке.

Ариэль ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось рассердиться на этого человека, но в сердце не было и капли злости. Лекс Сандерс — очень приятный человек. Они шли рядом, но не слишком близко.

— Почему бы вам не остаться на обед? Фрэнки вернется не раньше шести. Вы могли бы переночевать здесь, а рано утром уехать к себе.

— Нет, не смогу. Может быть, в другой раз.

— Когда?

Ариэль улыбнулась:

— Когда вы меня снова попросите. Знаете, как это делается? Назначьте свидание. Звоните в дверь, Долли открывает, дает ценные указания, говорит, что вы должны привезти меня домой к полуночи. Свидание.

— Как насчет субботы?

— Отлично. Заезжайте за мной в семь.

— Прекрасно. Вы ездите верхом?

— Да, и довольно неплохо — пришлось готовиться к одной роли. О, воспоминания остались на всю жизнь. Обычно я катаюсь верхом один раз в месяц.

— Есть что-нибудь, что вы не умеете? — полюбопытствовал Лекс.

— Да. Не умею готовить и, кстати, не планирую учиться.

Сандерс запрокинул голову и оглушительно расхохотался. Снова его смех заставил Ариэль вздрогнуть.

— Вы сказали, что в детстве были бедны. Откуда же все это? — Ариэль обвела рукой небольшой поселок.

— Моя семья работала на плантациях авокадо. Я понравился хозяину, и тот отослал меня учиться в сельскохозяйственную школу. После окончания колледжа я вернулся сюда, чтобы присматривать за плантациями и отрабатывать затраты на мое обучение. Потом владелец умер и оставил ранчо мне. Оно составляло около одиннадцати акров, и еще один кусок, акра три-четыре. Я много работал, откладывал деньги, понемногу покупал землю. У меня есть еще собственность в Мексике, где я тоже выращиваю авокадо. Долгое время жизнь была тяжелой, затем дела потихоньку стали поправляться. Несколько соседних ранчо оказались в трудном положении, и я купил их на аукционе. Сейчас владею ста тысячами акров. Всю работу по дому делаю сам. Когда я купил дом, здесь было всего пять комнат. Понадобилось десять лет, чтобы превратить его в то, чем он является сейчас. Бывали дни, когда я думал, что никогда не закончу. Пару раз собирался нанять подрядчика, но потом отказался от этой мысли. Решил все сделать сам.

— Почему?

— Помните, я говорил о девушке, на которую хотел произвести впечатление новой рубашкой? Ну так вот, я обещал ей все, луну, звезды и большой дом. Луна и звезды здесь больше и ярче, чем в любом другом месте, где я бывал. Иногда кажется, стоит только протянуть руку и сорвать их с неба… Теперь у меня есть и дом, вот только девушка уехала…

Ариэль подумала, что никогда не слышала более грустной истории.

— А что случилось? О, не обращайте внимания, это не мое дело. Извините, не надо было спрашивать.

— Все в порядке. А что с девушкой случилось потом, я не знаю.

Ариэль посмотрела на часы.

— Пожалуй, пора возвращаться. Что это за фургон въезжает в ворота?

— Это Фрэнки. Рано вернулась. Ну ладно, я первым буду у конюшни.

— Настоящий джентльмен позволил бы победить леди, — вздохнула Ариэль через пять минут.

— Так бы и сказали, что хотите выиграть, я бы сжульничал.

— Я не говорила о жульничестве. А как вам понравится, если я одержу победу, скажем, в теннисе?

— Если вы играете лучше, это хорошо. Как-нибудь переживу.

— Мне нравится выигрывать!

— Мне тоже.

— Эй, идите-ка сюда. Тут есть кое-кто, кто хочет познакомиться с вами. Посмотрите, как она сидит! Умная собачка, мисс Харт. О'кей, девочка, выходи. Пора познакомиться с новой хозяйкой. Пусть подойдет к вам. Ей нравится корм «Фиг Ньютонс», положите немного себе в карман, а когда она к вам подойдет, дайте. А уж если вы при этом скажете, что она хорошая девочка, Снуки вас оближет, такое у нее любвеобильное сердце, я даже удивляюсь. Ей надо вас обнюхать.

— О Боже, сколько же она весит? — ахнула Ариэль.

— Девяносто шесть фунтов и ни унции жира.

— Великолепная… И огромная! Как вы думаете, она будет… ну, это… защищать меня? Если собака такая нежная и ласковая…

— Это инстинкт. Если ей покажется, что вам угрожает опасность, она сделает все, что нужно, сразу поймет, что вы — хозяйка, когда начнете кормить ее, выгуливать, давать угощение. Почаще хвалите! Собаке необходимо чувствовать принадлежность кому-то. Пусть остается на ночь в вашей спальне. Собаки становятся очень бдительны, когда хозяин спит. Тогда вы беззащитны, и они прекрасно понимают это. У меня тоже есть пес, и когда я принимаю душ, он лежит у двери и сторожит. В это время он — мои глаза и уши. Я сразу это поняла, — Фрэнки улыбалась.

Овчарка закружилась вокруг Ариэль, обнюхивая джинсы, ботинки. Потом тихонько гавкнула — раз, второй… Ариэль вытащила из кармана корм и протянула ей. Снуки осторожно взяла угощение, а Ариэль почесала ее за ушами.

Опустившись на корточки, Ариэль приблизила лицо к собачьей морде и прошептала:

— Думаю, мы с тобой чудесно поладим. По пути домой куплю тебе что-нибудь вкусненькое.