— Я бы мог попытаться пробраться к ним, — сказал мальчик.

— Мы должны бежать вдвоем. А если со мной что-нибудь случится, ты поплывешь к ним один, — предостерег его Абалио. — На этот случай я тебе все и рассказываю. Но имей в виду: там рядом охрана. Катера...

— Что ж, лодка наша почти готова, — заметил Чари.

Вечером, накануне дня отъезда, Лайн устроил прощальный ужин. Собрались по традиции у доктора — тот сам пригласил их: из-за болезни он не смог бы посетить Лайна в его номере. Сидели на веранде под фонарями.

— Ну вот, — говорил доктор. — Вот и свершилось. Вы покидаете нас. Вы счастливы. А мы... мы остаемся... И нам грустно.

Он и точно выглядел непривычно унылым.

Лайн же, напротив, буквально излучал веселье и без удержу подливал и подливал себе виски.

Абалио, хотя и таил на него обиду, одновременно не мог не порадоваться — не только за Лайна, но и за себя, за всех, кому освобождение инженера сулило надежду избавления. Пусть в необозримом будущем.

Неожиданно доктор возвысил голос:

— Дорогой Лайн, ваш отъезд нужно использовать нам всем на благо...

Улыбка сползла с лица Лайна:

— О чем вы, Смайлс?

— Неужели, вернувшись, вы не замолвите за нас словечка? Это будет не по-товарищески.

— Не хочу об этом говорить, — сказал Лайн жестко. — Придет время, вы тоже получите свободу, как я.

— Значит, ждать нам придется долго, — скорбно подытожил доктор. Неужели вы забыли о собственном нетерпении и желании вернуться?..

Похоже, вопрос смутил Лайна.

— Не забыл, — без прежней горячности отвечал он. — Я прекрасно вас помню. — Он сцепил пальцы. Чувствовалось, спокойствие дается ему с трудом. — Я помню. И не хочу повторять ошибок, за которые придется расплачиваться не только мне, но и другим. Я не хочу сегодня же оказаться на Болотном острове.

Доктор принужденно рассмеялся:

— Вам ли об этом говорить! Завтра вы будете далеко от здешних страхов...

— Поэтому не надо больше о них, — поставил в разговоре точку Лайн.

Вскоре он простился с доктором и направился к ведущей вниз лестнице. От выпитого Лайна здорово покачивало. Он споткнулся. Абалио устремился его поддержать.

— Проводите, проводите, — устало бросил ему вслед доктор.

Они шли через благоухающий цветами сад. Поскрипывал под ногами гравий дорожки.

Возле скамейки, на которой они сидели в день приезда Абалио, Лайн остановился:

— Передохнем чуть-чуть, не возражаете?

Опустились на покрытое росой пластиковое сиденье.

Лайн достал сигареты, закурил.

— Прежде чем расстаться с вами, хочу вас предупредить, — заговорил он. — Вы кажетесь мне честным человеком, поэтому буду с вами откровенен. Не советую доверяться доктору.

Абалио смотрел на Лайна неприязненно и неприязни не скрывал.

— Вы или хитры или наивны, — продолжал Лайн. — И если наивны — не ошибитесь. Не соглашайтесь принимать участие в затеях, подобных той, на которую он меня сейчас подбивал.

— Не надо говорить о нем дурно, — прервал инженера Абалио. Пойдемте, уже поздно.

Лайн будто не слышал его.

— Возможно, вы подосланы следить за мной. Но я вам все равно верю. Верю гораздо больше, чем в то, что действительно окажусь дома. Если окажусь, не сомневайтесь, ваша судьба будет более счастливой, чем моя. А если я домой не попаду и вы об этом узнаете, тогда... Вдруг со временем вам удастся отсюда выбраться... Разыщите моего сына и расскажите ему обо мне... Я оставлю вам адрес.

— Откуда такая безысходность? — удивился Абалио.

— Я не верю им, — шепнул Лайн. — Не верю.

— Просто выпили лишнего, — сказал, поднимаясь, Абалио.

Лайн тоже встал. Придвинулся расплывчатым в темноте лицом и выдохнул:

— Не верьте доктору. Это коварный человек. На его совести не одна загубленная судьба. Да он и не доктор вовсе. Он владелец здешнего месторождения. Я-то знаю, как тонко он разбирается в деталях добычи галлактия. А всю прибыль от торговли этим запретным топливом оставляет себе. Тот человек, что был главным инженером до меня, многое мне рассказал. Его тоже якобы отпустили домой. А потом я увидел его перстень на безымянном пальце Гирча. Побежал к доктору. И знаете, что он сказал? «Возможно». Ах, этот доктор! И в вас он не бескорыстно заинтересован. Он преследует свою цель. «Выпустить пар из новичка» — так у них это называется...

— С чего вы взяли? — поддаваясь жути его шепота и начиная ощущать озноб, отпрянул Абалио.

— Почему он окружен такой заботой? Свой флигель... Своя прислуга... Одному ему доставляют сюда свежие... то есть, что я говорю... пятидесятилетней давности книги... Говорят — и газеты тоже. С чего бы это?

— Но вы же сами познакомили меня с ним! — вырвалось у Абалио.

— Я не мог вас не познакомить. Это ритуал. Всех новеньких представляют ему обязательно.

— Вы хотите сказать... — в отчаянии прикусил губу Абалио. В голове пронеслось: планы побега, лодка — он ничего не утаивал от врача...

— Я уверен, что главный человек здесь — он, — не давал ему опомниться Лайн. — Гирч, Бриггс, Тубнер — пешки. Мелкие жулики, которые довольствуются малым. А он... Это по его распоряжению здесь все вершится...

Абалио потрясенно молчал.

— Может, я и ошибаюсь, — пробормотал Лайн. — Немудрено запутаться... Иногда мнится, что нас попросту дурачат. Запугивают. И запутывают. И ни в каком мы не в будущем. А в самом что ни на есть настоящем. Отвезли в глушь и врут, чтоб не убежали... чтоб уверить в невозможности побега, — исправился он. — Если бы у Смайлса была машина времени, то, поверьте, он бы ворочал делами покрупнее. Поприбыльнее...

Они так и не пошли в гостиницу, разговаривали, пока на рассвете их не разыскал Гирч.

— С ума спятили? Все готово к отъезду! — набросился он на Лайна.

Лайн уезжал налегке. Принес из номера и подарил Абалио часы-будильник. С собой захватил лишь найденный в шахте зуб какого-то доисторического чудища.

— Талисман. На счастье...

Вместе с Бриггсом погрузился в автобус с затемненными стеклами. Абалио помахал ему на прощание.

А едва пришел на шахту, к нему кинулся Чари:

— Я был там. Ночью. Улизнул из барака. Охрану видел. А никаких посторонних и лагеря нет. И не было. Я внимательно все осмотрел.

— Зачем ты действуешь в одиночку? — рассердился Абалио. — Тебя не видели?

— Нет. Я облазал там всё. И установил другое, — шепотом продолжал мальчик. — Никаких катеров тоже нет. И вообще — мимо заграждения легко проскочить. В особенности на лодке.

Абалио на минуту задумался.

— Сегодня, — сказал он. — Сегодня же ночью. Они хотели обмануть меня, а я обману их. Встречаемся у тайника. Спрячься там в кустах. Если я не приду — беги один. Бери лодку — и плыви. И кого бы ты ни встретил в пути, если тебе удастся выскользнуть, — рассказывай об этой шахте. Тверди: здесь добывают галлактий.

Они пили кофе на веранде. Доктор курил сигару, Абалио, задрав голову, смотрел на звезды.

— Последние погожие деньки, — рассуждал доктор. — Скоро наступит сезон дождей. И уж тогда не посидишь на воздухе, придется спускаться в душные бункера.

Абалио испытующе смотрел на доктора. Тот благодушествовал:

— Вы будете чаще меня навещать. Работу над лодкой отложите — ведь глину повсюду размоет, станет скользко. Начнет заливать шахты. Как вы будете справляться без Лайна? А Желтая река выйдет из берегов... Кстати, ваш мальчишка действует неосторожно. Охрана видела его, когда он подбирался к границе...

— Побег придется отложить... — вздохнул Абалио. — Обидно. Ученые, вероятнее всего, снимут свой лагерь. Ну да лучше не спешить, а действовать наверняка.

Доктор одобрительно кивал.

— Будем надеяться, это не последняя их экспедиция...

Послышался скрип шагов по гравию. Абалио напряг зрение, всматриваясь в темноту. По садовой дорожке к ним приближался Бриггс. Взбежал по лестнице. От быстрой ходьбы он задыхался.