Детский дом.  

Обшарпанные стены, грязный линолеум, потолок, когда-то сверкающий своей белизной, а сейчас покрытый желтыми пятнами. Две женщины идут по коридору, и как только они минуют очередную ненужную им дверь, она приоткрывается, и оттуда выныривают по несколько любопытных лиц.  

 - Но еще раз хочу вас предупредить, - взволнованно шепчет своей спутнице заведующая детского дома. Женщина уже не молодая, сутулая, с немного суетливыми движениями и проседью, начинающей проглядывать в волосах, - девочка не проявляет никаких способностей, она не тянется к учебе, не любопытна, взбалмошна. Постоянно устраивает драки. Сомневаюсь, что из нее получится что-то хорошее, может, вы посмотрите на других наших детей?...  

Вопрос на несколько секунд повис в тишине, нарушаемой лишь шорохами за их спинами.  

 - Нет, меня интересует именно она, Елена Шестакова.  

 - Ну что ж, - женщина поджала губы, - раз вы так настаиваете.   Они наконец-то достигли нужной двери, заведующая детского дома пару раз ударила в нее, а затем открыла, первая заходя внутрь.

                                                           В каждое мгновение нашей жизни мы одной ногой стоим в волшебной сказке, а другой - скользим над бездной. No

Я бездельно валялась на кровати и листала журнал, прихваченный из общей гостиной, когда в мою дверь коротко ударила, а затем вошла заведующая. Кажется, сегодня я не устраивала драк и вообще была пай девочкой, так чем же интересно я обязана ее визиту? Вслед за Марьей Ивановной, так звали нашу заведующую, вошла еще одна женщина, которую я видела впервые. Интуитивно я напряглась. Кто это? Очередная усыновительница? Навряд ли. Как это не прискорбно, я уже слишком "стара" для того, чтобы меня удочерять. Месяц назад я отпраздновала свой семнадцатый день рождения. К тому же, все мечты о собственном доме и полноценной семье еще в семь лет были оставлены в прошлом.

   - Лена, это Инга Петровна, и она хочет поговорить с тобой, - взволнованно проговорила Марья Ивановна, - будь вежлива.

   Я полностью переключила свое внимание на гостью. Она была высокой, хотя возможно это лишь иллюзия, созданная каблуками. В остальном ее внешний вид был непримечателен, юбка карандаш до колен и синяя водолазка. У нее были светлые волосы длинною до плеч и тонкие губы.

   - Кто вы? Что вам от меня нужно? - в лоб спросила я ее, не дожидаясь, пока она начнет сюсюкать и нести ересь, подводя к главной теме своего визита.

   Марье Ивановне не понравился мой топорный метод.

   - Лена, - недовольно попыталась она осадить меня.

   - Ничего страшного, - гостья среагировала на мое хамское поведение вполне спокойно. - Елена, я приехала предложить тебе учиться в нашем интернате.

   - Что, опять спихнуть хотите? - беззастенчиво обратилась я к Марье Ивановне.

   Мне, собственно, было не привыкать. Я относилась к тем проблемным детям, которых всегда желали перевести в какой-либо другой детский дом, дабы не мучиться с постоянно возникающими трудностями воспитания.

   - Елена, наш интернат не совсем обычный детский дом, он находится довольно далеко, у нас своя частная школа, прекрасные условия для учебы и, к тому же, мы берем туда лишь детей с нужными нам задатками. Талантом и харизмой.

   Талантами? В самодеятельности я никогда не участвовала, в учебе не блистала. Навряд ли у меня есть таланты, которые могли бы их заинтересовать.

   - Вас обманули, у меня нет талантов, - честно ответила я ей.

   - Нет, нам нужна либо ты, либо никто. И твое решение нужно мне как можно скорее, сегодня же я уезжаю - одна или с тобой, - твёрдо и властно сказала женщина. Она не так проста, как кажется, и не блещет напускным дружелюбием, это мне нравилось. Я оценила ее уже по-иному.

   - Может все-таки... - попыталась было вклиниться Марья Ивановна.

   - Нет, - бесцеремонно оборвала ее Инга Петровна не давая договорить. - Мое предложение обращено исключительно к Лене.

   Это меня заинтересовало. Мне никогда не давали поблажек и не выделяли из общего числа других детей, потому что я была проблемным ребенком и заслужила строгого обращения. Но сейчас меня по собственной инициативе и даже очень настойчиво хочет заполучить к себе какой-то супер интернат, куда Марья Ивановна рада отправить любого ребенка, кроме меня. Это сыграло главную роль в моем решении. Любого ребенка кроме меня. Почему так несправедливо? Но они выбрали именно меня, в конце концов, что я теряю, хуже, чем сейчас все равно не будет. За свою жизнь я сменила несколько детских домов и убедилась, что все они, в общем-то, ничем не отличаются друг от друга. Это место мне уже порядком приелось и успело осточертеть, так что я была совсем не против сменить обстановку и окружение.

   - Да, - ответила я, с наслаждением наблюдая, как лицо Марьи Ивановны искажает недовольство.

   Я хотела расспросить, что это за интернат и где он находится, но Инга Петровна, довольно кивнув, словно другого ответа от меня и не ожидала, спешно вышла из моей комнаты.

   - Тебе очень повезло, этот интернат слывет чуть ли не самым лучшим, туда принимают сливки общества, - заметила Марья Ивановна.

   Совершенно не проникнувшись ее словами, я поднялась с кровати и, достав дорожную сумку, начала собирать свои вещи.

   - Сливки? - саркастично переспросила я. - Скорее отбросы, из бездомных сирот!

   - Господи, как они тебя только выбрали.... Не понимаю... - вздохнула женщина и наконец-то ушла.

   Я методично собирала свои скромные пожитки.

   <<>>

   - Ну, скажите хоть, куда мы едем? - мое нетерпение росло с каждой секундой, Инга Петровна так и не посвятила меня, куда и как далеко мы направляемся, и чувство неизвестности и любопытство съедали меня изнутри.

   - В аэропорт, - ответила женщина практически равнодушно.

   За все время пока мы ехали, она обратила на меня внимания меньше, чем на муху, сидящую на стекле. К тому же, ей явно было плевать, как я с ней разговариваю. На мои несколько резкие или грубые слова она совершенно не реагировала, тогда как Марья Ивановна уже прочла бы кучу нотаций.

   Я задумалась о том, такая ли это элитная школа, как мне описали? Может, это вообще какой-нибудь обезьянник? Я с беспокойством посматривала на свою сопровождающую. Сдадут меня в какой-нибудь лагерь уголовный, и потом выкручивайся. Чем это не интернат для "талантливых и одарённых" детей, только вот хорошие или плохие таланты им требуются, я ведь не уточнила, а теперь похоже уже поздно. Я возобновила попытки узнать хоть что-нибудь.

   - А куда мы едем?

   - Далеко.

   - Насколько? Где находится школа?

   - Прилетим, узнаешь.

   - Прилетим? Мы полетим на самолете?

   Больше она ничего мне не сказала, и я отвернулась к стеклу, смотря в окно на мелькающие мимо деревья на обочине дороги.

   Спустя час мы вышли у аэропорта и направились внутрь. Я заметила, что основной поток людей идет в другом направлении.

   - По-моему, вы не туда идете, - решила сказать я.

   - Туда, туда, - успокоила меня женщина.

   Несколько переходов и поворотов, и мы вошли в небольшое помещение, прошли осмотр, пересекли холл и оказались прямо на полосе взлета, и никаких тебе долгих и утомительных процедур. Увидев прямо перед собой небольшой самолет, к которому мы и направлялись, я невольно присвистнула.

   - Это шутка?

   - Я же говорила, наша школа богата. Неужели ты до сих пор меня не услышала?

   - Ну,... похвастаться то все любят.