Фараон в первый раз осветил наос.

— Даю тебе силу и радость солнца, — обратился он к Монту, повелителю святилища.

Его земное воплощение — дикий бык — будет поддерживать живым КАэтого здания, где состоялось возрождение фараона. На цоколе одной монументальной колонны изображено, как Хор и Сет подносят ему росток древа миллионов лет — знак вечной, постоянно обновляемой жизни и знак могущества.

Статуи представляли старого царя сидящим спина спиной к молодому царю. В своей символической сущности соединялись начало и конец, динамизм и покой. Двор был украшен колоннами Осириса, утверждающими триумф воскресения.

Маленькая улочка отделяла храм от квартала, где размещались жилища постоянных жрецов, очищавших себя водой из священного озера. Среди жрецов были и специалисты, трудившиеся в лаборатории. Туда свозились притирания, ароматы и золото Пунта.

Восстановив в Медамуде традицию Осириса, Сесострис создал себе главное оружие против Провозвестника.

Оставалось сделать его действенным.

Фараон направился к помещению, где содержался бык. Почуяв его приближение, дикое животное впало в ярость.

— Успокойся, — сказал фараон. — Ты страдаешь от отсутствия женского солнца. Но строительство нового храма выведет тебя к нему.

Всю ночь напролет пение и танцы радовали сердце золотой богини. Питаясь музыкой, она согласилась рассеять тьму и появиться.

Успокоившийся бык позволил фараону войти к себе. В самом центре — небольшая молельня, стоящая в тени акации.

Внутри молельни — запечатанный сосуд с лимфой Осириса — источником жизни и тайна божественного созидания.

Царица Библа была поражена.

— Итак, — заключила она, выслушав рассказ Исиды, — мой муж решил убить вас, расставив вам такую чудовищную западню? Вы сознаете всю тяжесть обвинений?

— Если бы вы не вмешались, — произнесла Исида, — ваши придворные дамы уже убили бы меня. Вам нужно дополнительное доказательство?

В изнеможении царица обратила взор к небу.

— Скажите, ваша страна предаст Египет? — напрямик спросила вдова.

— Главную роль у нас играют коммерческие интересы, и царь увеличивает число партнеров. Порой даже в ущерб данному слову.

— Но вас мучат еще и другие заботы, царица.

— Да. Болеет мой сын. Вылечите его, и я укажу вам истинное местонахождение саркофага.

Ребенок бредил. У него была сильная лихорадка.

Исида поставила вокруг него семьдесят семь факелов, чтобы привлечь духов-хранителей, способных отвести силы разрушения.

Когда она приложила указательный палец к его губам, малыш успокоился и улыбнулся.

— Болезнь рассеивается, боль уходит. К тебе возвращаются твои жизненные силы.

Один за другим погасли факелы. К ребенку снова вернулся здоровый цвет лица.

— Ваш саркофаг действительно находился под тамариском, — сказала царица. — Царь получил письмо, в котором его вынуждали перенести саркофаг и спрятать его в одной из колонн зала для аудиенций. Уезжайте, Исида, иначе вы умрете.

— Неужели Провозвестник стал хозяином вашей земли?

Царица побледнела.

— Откуда… Откуда вам это известно?

— Отведите меня во дворец.

— Исида, это безумие!

— Разве вы не хотите спасти Библ?

Стратегия царя требовала от него тонкости и дипломатичности. Не вызывая гнева Египта, он получал огромные барыши, покровительствуя коммерческим операциям ливанца. Учение Провозвестника его вовсе не интересовало, но некоторые уступки бывают порой необходимы.

Царю Аби-Схему очень нравился его зал для аудиенций, украшенный великолепной росписью. Он всегда садился спиной к окну, открывавшемуся на море. Когда море бушевало, гребни волн долетали до его окна. И тогда принцу казалось, что он господствует и над морем, над всей природой. Но остается в укрытии.

В зал вошла его супруга.

— Чего ты хочешь?

— Я хочу представить тебе целительницу, которая излечила нашего сына. Это настоящее чудо! На моих глазах утихла мучившая его лихорадка, он нормально ест и даже начинает играть!

— О, как я отблагодарю ее?

— Ты дашь ей то, что она у тебя попросит?

— Даю тебе в этом слово Аби-Схему.

Царица насмешливо посмотрела на супруга.

— Берегись богини Хатхор! Разве она не наказывает клятвопреступников?

— Ты что, сомневаешься в моем слове?

— О, на этот раз нет, дорогой супруг! Никто не станет рисковать жизнью собственного ребенка. Поэтому представляю тебе нашу благодетельницу.

Принцесса ввела в зал Исиду.

Аби-Схему, пораженный, поднялся с трона.

— Как, вы? Но вы…

— Я должна была умереть? Стать жертвой несчастного случая? Как говорит один наш мудрец, ложь никогда не доводит до добра. Вообразите себе реакцию фараона Сесостриса на известие об исчезновении его дочери!

Царь опустил глаза.

— Каковы ваши требования?

— Мне нужен саркофаг.

— Он уничтожен!

Исида по очереди дотронулась до каждой колонны в зале и остановилась около седьмой.

— Сдержите ваше слово, Аби-Схему.

— Но ведь не стану же я разрушать эту колонну, чтобы доказать вам, что в ней нет того, что вы ищете!

— Хатхор, покровительница Библа, может превратиться в Сехмет! И к ярости львицы добавится яд кобры. Измена данному слову станет непростительной ошибкой!

Пальцы Аби-Схему стиснули рукоять кинжала. Разве не лучшее решение — убить эту наглую жрицу?!

В это время Секари, подтянувшись к краю окна, наблюдал за принцем Библа. Охрана корабля была им поручена Кровавому и Северному Ветру, которых моряки считали богами-защитниками, а сам он отправился на выручку Исиды.

Кинжал медленно выходил из своих ножен…

Секари готовился к прыжку, чтобы помешать Аби-Схему…

Но в этот момент к супругу обратилась царица.

— Верховная жрица Абидоса спасла нашего сына! Не святотатствуй! Не наноси оскорблений ни богам, ни фараону! Лучше вырази свою благодарность!

Оценив весь возможный риск, царь сдался.

Позвали каменщика. Тот осторожно освободил саркофаг из каменного плена. Саркофаг был сделан из негниющего дерева акации. Его крышка была украшена парой глаз, которые позволяли видеть невидимое…

Когда Исида в сопровождении царицы вышла из зала, Секари оставил свой наблюдательный пункт и вплавь отправился на корабль.

— Пусть фараон не слишком сурово наказывает Аби-Схему, — попросила царица. — Мой муж так заботится о процветании своей страны, что, к прискорбию, бывает даже неосмотрителен.

— Пусть он изгонит из своей земли сторонников Провозвестника. Иначе они убьют его и всех вас и превратят Библ в настоящий ад!

Осел и пес бурно радовались возвращению своей молодой хозяйки, а Кровавый не преминул встать во весь свой огромный рост и поставить ей на плечи лапы.

Драгоценный саркофаг тщательно обернули в полотно и прочно прикрепили веревками к стенам центральной кабинки, чтобы он не повредился при качке.

— Тут возникла еще одна проблема, — сказал Секари. — После исчезновения капитана местные моряки считают, что этот корабль проклят. И экипаж найти невозможно.

— Хатхор заменит его нам и сама будет нас вести. Поднимай большой парус, а я займусь рулем.

Исида произнесла заклинания о счастливом плавании под покровительством повелительницы звезд.

Поднялся хороший бодрый ветер, корабль вышел из порта Библа и направился в сторону Египта.

Северный Ветер и Кровавый проспали почти все время возвращения, которое оказалось еще более быстрым, чем поездка в Библ.

Как только судно пришвартовалось в речном порту Гелиополя, Исида поднесла богине Хатхор жертву из цветов и вина.

— Глаз не спускайте с саркофага, — попросила она Секари и его двух помощников.

— Не нужно ли мне проводить тебя в храм?

— Я ничем не рискую, — сказала Исида.

При входе в священную землю заместитель главного жреца, увидев Исиду, пробормотал что-то неразборчивое, потом попытался произнести приветствие.