Вчера развернули основную базу. Предшествовала этому событию трехдневная рутина – ежедневные рейды на кваде, обработка массивов информации, совместные с коллегами пешие вылазки и прочие штатные мероприятия. Как я и предполагал, неделю ждать не пришлось, гораздо раньше стало ясно, что планету недаром назвали Находкой – подобные жемчужины встречаются чрезвычайно редко. Сама Земля, Ахерон да еще, пожалуй, курортная Аркадия – вот и весь список. Остальные обитаемые планеты Федерации по тем или иным параметрам здорово отличаются, чаще всего климатом. Он либо слишком засушливый, либо, наоборот, влажный. Или суровый, как на Броде, что в системе ипсилон Эридана, – там лишь в экваториальном поясе условия жизни близки к сибирским, а в высоких широтах вовсе выжить не представляется возможным. Находка же вполне повторяла земные условия – и климат, и сила тяжести, и даже соотношение воды и суши поразительно похожи. За эти дни удалось выявить лишь одно существенное отличие, причем в фауне: планета не знала птиц. Их нишу заняли летающие млекопитающие типа летучих мышей, и было их великое множество. А разнообразию видов могли позавидовать насекомые, коих тоже обнаружилось немало. Анализ образцов живых тканей выявил практически полную идентичность их строения земным образцам, то есть люди могли спокойно питаться местными растениями и животными. Впрочем, то же относилось и к последним: человеку попадаться на зуб местным хищникам не стоило. Схомячат и не поморщатся. Хотя надо отметить, что за эти дни никого крупнее «кошколаков» мы в окрестностях не обнаружили. Со старыми знакомцами вполне освоились и поняли главное – местные универсальные хищники очень любопытны. За Петровичем вожак тогда погнался именно по этой причине, а не из желания сожрать непонятного зверя. Убедились мы в этом буквально на следующий вечер: едва стемнело, как целая стая «кошколаков» осторожно приблизилась к периметру и принялась тщательно его изучать. Я как раз дежурил и успел запретить оператору повышать мощность поля, равно как и запускать активный режим.
Наблюдать за псевдокошками было очень интересно. Вплоть до самого рассвета они нарезали круги вокруг модуля, изредка приближались вплотную к энергетической сетке, но прорваться сквозь нее не пытались. Камеры в ночном режиме выдавали довольно качественную картинку, и база данных биологов существенно обогатилась. Дошло до того, что ближе к утру мы с Петровым выбрались за «Забор», оставшись под защитой «купола», и попытались привлечь внимание гостей. Достичь цели удалось легко – «кошколаки» нас засекли мгновенно и так же мгновенно растворились в ночи. Однако далеко не ушли, и через некоторое время вожак осторожно приблизился к нам, сохраняя тем не менее безопасную дистанцию. Уставился на нас пронзительно-желтыми глазами с вертикальными зрачками. Мы отключили поляризацию на забралах и подключились к игре в гляделки. Дальше контакт не пошел, минут через пять вожак глухо рыкнул, дернул курдюком и неторопливо порысил к роще. Стая последовала его примеру, а мы с коллегами еще несколько часов анализировали видеозаписи. Пришли к однозначному выводу: любопытство не порок, но зверь остается зверем, так что расслабляться пока рано.
По части чудищ морских информации практически не было, но мы по этому поводу не расстраивались – вот развернем основной комплекс, тогда и будем думать о подводных станциях. На практике нас больше интересовала опасность с воздуха, однако хищных «летунов», опасных для человека, в ближайших окрестностях не обнаружилось. Так что через пять суток после приземления модуля мы коллегиальным решением рекомендовали командованию сажать спускаемую часть «Да Винчи» прямо здесь, на месте первой высадки. Удобнее посадочную площадку найти вряд ли удастся, а тут и море буквально в сотне километров, и разнообразные ландшафты с соответствующими биоценозами под боком.
И вот вчера наконец свершилось. Зрелище было грандиозное, доложу я вам, особенно если наблюдать за посадкой километровой «шишки» с минимального удаления. Представляю, каково было навигаторам задать оптимальный угол входа в атмосферу – малейшая ошибка, и весь этот колосс развалится на куски от перегрузок или просто сгорит в стратосфере. Однако они справились, о чем недвусмысленно говорил ослепительно-яркий шар, с ревом пересекающий небосвод. Где-то на трех тысячах на полную мощность заработали тормозные дюзы, и уже на тысяче спускаемый комплекс замедлился до черепашьей скорости и стабилизировался в пространстве, задрав в небо острый шпиль, венчавший пузатую чешуйчатую «шишку» корпуса. Далее в дело вступили антигравы – предельно мощные, но одноразовые. Последнюю пару сотен метров комплекс сбрасывал минут десять и наконец с глухим ударом, сотрясшим саму землю, утвердился посреди обширной полянки, аккурат между рощей и скальной грядой.
Наш модуль остался чуть в стороне, буквально в паре километров. Затем «шишка» комплекса разошлась на апельсиновые дольки и раскрылась наподобие ромашки шестью лепестками-модулями, явив взору сердцевину корабля – полусферу радиусом триста метров.
«Лепестки» легли на землю и ощетинились штангами энерговодов, между которыми тут же засияло силовое поле: периметр никто не отменял, хотя модули представляли собой отлично защищенные корпуса с разнообразными помещениями, в основном техническими. Жилые отсеки располагались непосредственно в сердцевине: палубы с первой по девятую. Еще две остались на космическом модуле, который теперь превратился в орбитальную станцию, служившую грузовым терминалом и базой для внутрисистемных кораблей. Промежутки, ограниченные с двух сторон «лепестками» и с третьей силовым полем, должны были стать этакими внутренними двориками, где и технику можно поставить, и заняться делами в относительной безопасности, вплоть до огородничества. Ничего смешного – целый научный отдел предполагалось задействовать в исследованиях, посвященных ассимиляции земных видов в местный биоценоз, так что делянок им понадобится много. В общем, после приземления спускаемый комплекс трансформировался в укрепленный со всех сторон футуристического вида городок с двумя тысячами обитателей на борту. Для такой громады даже мало, но, поскольку роботизировано на борту все и вся, можно было обойтись и таким экипажем.
Мы с Петровичем как раз бездельничали (дежурил капитан Иванов), поэтому нам удалось рассмотреть процесс приземления базы во всех подробностях. Надо сказать, редкое по своей величественности зрелище. К тому же первое в своем роде за последние сто с лишним лет, эксклюзив. Я стоял на откинутой аппарели транспортного отсека, дабы в случае чего нырнуть под защиту внешней обшивки модуля, питомец отирался рядом. Однако обошлось без происшествий, отделались легким испугом и моральными издержками – громада комплекса буквально давила на психику. Ближайший «лепесток» расположился как раз в километре от нас и даже с такого расстояния поражал монументальностью – как-никак полноценный корпус о пяти этажах, то есть метров двадцать в высоту и не менее пятидесяти в самой узкой части. Силовая стена тоже производила впечатление – не то что наш жалкий двухметровый «Заборчик», она достигала высоты основного корпуса. Реактор на базе хоть и устаревший, но мощный, с таким даже полноценный силовой купол можно держать в пассивном режиме не менее суток, что уж говорить об обычном периметре… А жилая сердцевина не уступала иному небоскребу, типичному для мегаполисов Внутренних систем, разве что те обычно представляли собой скучные кубы или параллелепипеды, а тут этакий креатив – полусфера. Впрочем, это нам она казалась гладкой и ровной, в действительности ее поверхность усыпана всяческими выростами и углублениями, начиная со шлюзов атмосферной техники и выдвижных орудийных башен и заканчивая балкончиками и блоками антенн и датчиков сканирующей аппаратуры. Поляризационное покрытие превращало комплекс в угольно-черный замок какого-нибудь Властелина Тьмы из вездесущего фэнтези, но это тоже вид издали. На самом деле оно сродни «хамелеонам» наших скафандров, но попроще. Назначение покрытия сугубо утилитарное – отвод излишнего тепла на одних участках и аккумулирование энергии на других: поляризационный слой служил еще и солнечной батареей, снимая часть нагрузки с реактора. Собственно, днем в ясную погоду его мощности хватало для поддержания периметра.
