– Своих людей мы и без него знаем. Нам важно выяснить, кто его люди.

– И все-таки, – настаивал голос из Лондона, – обязательно позвоните в Кельн, свяжитесь с Бонном. Послушайтесь меня, Жак. Прежде чем устанавливать слежку, его нужно сначала найти.

– Хорошо, хорошо, сделаю, как вы говорите, хотя это и не так легко, как вам кажется. Три часа назад я думал по-другому, но тогда я еще не знал, что он может сотворить. Человек, способный с такой яростью грохнуть головой о стену другого человека, либо животное, либо маньяк, либо фанатик, которого ничто не остановит. Я склонен отнести его к последней категории. Он говорил о преданности делу, и у него в глазах было что-то такое… При этом он умен и уже успел доказать это.

– Как вы сказали – три часа назад?

– Да.

– Значит, он уже в Бонне.

– Знаю.

– Нашему коллеге вы звонили?

– Звонил, но его нет дома, а горничная понятия не имеет, где он и когда вернется.

– Может быть, утром.

– Надеюсь… Погодите-ка! Сегодня в клубе с ними – с Любоком и этим Симоном, который никакой не Симон, – был еще один человек. Он ведь свел его с Любоком! До свидания, аnglais. Буду держать вас в курсе.

Рене Маттильон открыл глаза. Отблески света на потолке, казалось, передвигались, свиваясь в какие-то странные узоры. Только потом, расслышав шум дождя на улице и удары капель по оконному стеклу, он понял, в чем дело. Свет уличных фонарей преломлялся в катящихся по стеклу каплях, и это меняло привычную картину. Дождь и разбудил его, решил он. А может быть, и рука жены, лежавшая у него между ног. Жена пошевелилась во сне, и он, улыбаясь, подумал, не разбудить ли ее. Она целиком заполнила страшную пустоту, оставшуюся после смерти первой жены. Поначалу он испытывал к ней только огромную благодарность, а потом уж пришла и страсть, и, как это ни странно, оба эти чувства превосходно между собой уживались. А может, так оно и должно быть? Он почувствовал возбуждение, перевернулся на бок и стянул с нее одеяло, вдохнул запах ее грудей, прикрытых шелковой кружевной рубашкой; рассеянный свет и равномерный стук капель по стеклу еще больше возбудили его. Он потянулся к жене.

И тут он снова услышал какой-то звук. В его все еще дремлющем сознании он каким-то странным образом сливался с шумом дождя. Маттильон быстро отдернул руку и отвернулся от жены. Звук этот он, несомненно, слышал несколько секунд назад, и именно он разбудил его, прорвавшись сквозь мерный ритм барабанящих по стеклу капель. Звонок у входной двери в его квартиру.

Маттильон поднялся с постели и, стараясь двигаться как можно тише, взял с кресла халат и сунул ноги в шлепанцы. Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь спальни, нашарил выключатель и включил свет в холле. Красивые часы на каминной полке показывали половину третьего. Кого это принесло в такой час? Он завязал пояс халата и подошел к двери.

– Да-да. Кто там?

– Сюрте, мсье, инспектор Прюдомм. Номер моего удостоверения 05720. – Голос принадлежал не парижанину, а скорее всего гасконцу. Считается, что именно из них получаются наиболее ревностные полицейские. – Я подожду за дверью, пока вы дозвонитесь в управление, мсье. Номер телефона…

– Не нужно номера, – отозвался встревоженный Маттильон, снимая дверную цепочку. Сотрудник Сюрте, а личность посетителя не вызывала сомнений, не решился бы тревожить по пустякам юриста с его репутацией. Для этого Сюрте – слишком осторожная организация.

Перед дверью стояли два человека в мокрых плащах и потерявших форму шляпах; один – чуть старше и ниже ростом. Оба они протянули Рене раскрытые удостоверения. Нетерпеливым жестом он попросил убрать удостоверения и пригласил их войти.

– Странное время вы выбрали для визита, господа. Надеюсь, что дело срочное.

– Весьма срочное, мсье, – сказал более пожилой, представившийся Прюдоммом, он первым прошел в дверь и явно был старшим по чину. – Примите наши извинения за причиненное беспокойство. – Оба они сняли шляпы.

– Понимаю, понимаю. Ваши плащи, прошу.

– В этом нет необходимости, мсье. С вашей помощью мы решим наше дело в считаные минуты.

– Право, мне даже любопытно, что это за помощь потребовалась от меня Сюрте в такой час.

– Помощь в установлении личности, сэр. Мсье Серж Антуан Любок, насколько нам известно, является одним из ваших клиентов. Это так?

– Боже мой, неужто что-то случилось? Мы только сегодня с ним виделись!

– Мсье Любок пребывает в полном здравии. Его загородную виллу мы покинули не более часа назад. Что же касается вашего сегодняшнего, а вернее – вчерашнего свидания с ним, то именно оно и интересует нас.

– Каким образом?

– На этой встрече за вашим столом присутствовало третье лицо – адвокат, подобно вам, которого вы представили мсье Любоку под фамилией Симон. Анри Симон, американец.

– Он к тому же и летчик, – осторожно добавил Маттильон. – С весьма солидным опытом ведения судебных дел, связанных с авиацией. У Любока сейчас именно такой процесс. Я полагаю, он объяснил вам, что именно ради него я и пригласил этого человека. Вот, собственно, и все, что я могу сказать вам по данному поводу.

– Эта сторона дела абсолютно не интересует Сюрте.

– А что же тогда вас интересует?

– В городе Чикаго, штат Иллинойс Соединенных Штатов Америки, нет адвоката по имени Анри Симон.

– Не может быть.

– Имя это вымышленное. Во всяком случае, оно не принадлежит этому человеку. Адреса, который он указал в отеле, тоже не существует.

– Адреса, который он указал в отеле? – переспросил пораженный Рене. Джоэлу вовсе не нужно было давать свой адрес в отеле «Георг V» – там его отлично знали, вернее, отлично знали фирму «Тальбот, Брукс и Саймон».

– Запись сделана им собственноручно, мсье, – вмешался более молодой из ночных гостей.

– И администрация отеля подтверждает это?

– Да, – сказал Прюдомм. – Вице-директор был весьма любезен. Он сообщил нам, что лично сопровождал мсье Симона в грузовом лифте до самого подвала.

– До подвала?

– Мсье Симон изъявил желание покинуть отель незамеченным. Счет он оплатил у себя в номере.

– Минуточку. – Маттильон, совершенно выбитый из колеи, протестующе поднял руку, машинально подошел к креслу и оперся руками о его спину. – А что, собственно, вам от меня нужно?

– Мы просим оказать нам помощь, – ответил Прюдомм. – У нас есть все основания полагать, что вам известно подлинное имя человека, которого вы представляли мсье Любоку.

– Мы обратились к нему с просьбой конфиденциального характера. Он согласился выслушать нашего клиента и дать оценку общей ситуации, при том, однако, условии, что личность его будет держаться в тайне. Это весьма распространенная практика, если экспертиза производится по просьбе таких лиц, как мсье Любок, весьма состоятельных и, как бы это выразиться, наделенных недюжинным темпераментом. Вы уже имели возможность поговорить с ним, нужно ли мне еще что-то объяснять?

– На этот счет объяснений не требуется, – сказал старший, разрешив себе некоторое подобие улыбки. – Он убежден, что все государственные служащие работают на Москву. Нас держали в холле в окружении собак, и, вынужден добавить, весьма слюнявых.

– В таком случае вы можете понять, почему мой американский коллега пожелал остаться неизвестным. Я его прекрасно знаю, это блестящий юрист.

– Кто он? Вам известно, как его найти?

– А зачем он вам понадобился?

– Мы хотим допросить его относительно одного инцидента, имевшего место в отеле.

– Извините, но поскольку Любок – наш клиент, то таковым является и связанный с ним Симон.

– В данных условиях мы не можем удовлетвориться этим объяснением, мсье.

– Боюсь, вам все же придется им удовлетвориться, по крайней мере, на несколько ближайших часов. Утром я постараюсь позвонить ему в офис в… Соединенных Штатах… и я уверен, он немедленно с вами свяжется.

– Мы так не думаем.

– Почему?

Прюдомм бросил взгляд на своего застывшего в неподвижности помощника, пожал плечами и ответил самым обычным голосом: