Что-то кольнуло в его сердце уже тогда, когда Тениэль увидел девушку впервые. Запертый в портрете и медленно сходящий с сума от бессильной злобы, Тэль наблюдал из века в век, как меняется жизнь, не имея возможности быть ее участником. Мучиться от неутолимого голода, видя перед собой молодых и не очень женщин, которые могли бы насытить его, знать, что враг наслаждается жизнью и ведает о его страданиях, - вот то наказание, которому подверг Тениэля отец. Лучше бы убил. Тэль вспомнил, с каким наслаждением тот, злобно скалясь, расписывал заключенному в картину узнику его будущее. Наверное, впервые отец не соврал.

  И только через несколько сотен лет появилась Софи, как луч надежды в его пародии на жизнь. Тэль до сих пор помнил, как увидел ее впервые. Еще не девушка, но уже и не ребенок, она задумчиво стояла перед портретом и смотрела прямо ему в глаза. Девочка была тоненькой и угловатой, ее светлые волосы были забраны в хвост, а бирюзовые глаза светились знанием. Тэль на миг растерялся от ее пронизывающего взгляда, чего за собой никогда не замечал. Но вот девочка исчезла, и Тэлю показалось, что она была всего лишь миражом.

  Когда она появилась у портрета на следующий день, он осознал, что девочка - не плод его фантазий. Свет все также присутствовал в ней, и Тэль с нарастающим восторгом понял, что он означает. Ее звали Софи. В ту ночь он впервые явился к ней во сне. Только открытая к получению информации видящая могла увидеть его, и она увидела.

  Несколько дней Тэль размышлял, как лучше действовать. Что делать: соблазнить ребенка или напугать, подсказав требуемое от нее действие? Остановившись на последнем, он раз за разом прокрадывался как вор в ее сон, в обличье своей второй сущности. Демон в нем чувствовал ужас Софи, видел ее бег вдоль коридора, придуманного им. Противостояние с девочкой длилось, выматывая Тэля, но он не сдавался, ведь она была единственным шансом, и другого такого могло не представиться еще несколько столетий.

   В тот момент, когда дверь темницы сломалась, демон внутри него очнулся и начал молить о пище, сначала слабо, а затем все настойчивей, пытаясь заставить Тэля утолить мучивший его голод. Почуяв запах добычи, демон уже не мог остановиться. В тот момент казалось, что голова разрывается надвое, - демон кричал: "Отдай мне мое!", а разум увещевал: "Нельзя!", - и Тэлю стоило огромных трудов пройти мимо лежащей в обмороке девушки.

  Выйдя на улицу, Тэль впервые за триста лет почувствовал триумф над отцом.

  Ты свободен! - кричала каждая клеточка его тела, и он с наслаждением и в каком-то полубезумном упоении вдыхал свежий воздух свободы.

  Будучи заключенным в картину, Тэль знал, что за ее пределами жизнь течет, преображаясь. Он видел это по постепенно меняющимся нарядам дам и их кавалеров, но то, что он мог узреть сквозь стекло своей темницы, было крохами по сравнению с реальностью. Мужчина был ошеломлен увиденными им изменениями, и ему потребовалось некоторое время для того, чтобы понять и принять новый непривычный ему ритм и уклад жизни. Казалось, что с увеличением скорости передвижения увеличился и темп бытия людей. Все куда-то спешили, только Тениэль неторопливо вкушал и оценивал все достоинства современной жизни, и одновременно искал статуэтку. Деньги не были для него проблемой, - проникая в мысли людей, Тэль выигрывал в карточных играх, но это были мелочи, и потому одно время основным источником его дохода стала игра в рулетку. Силой своей мысли он мог остановить шарик там, где ему хотелось. Однако вскоре игры наскучили его изысканной сложной натуре, и мужчина окунулся в мир бизнеса, выгодно вложив деньги в производство, оказавшееся прибыльным. На данный момент Тэль не мог бы пожаловаться на тощий кошелек, потому как с финансовой точки зрения был материально обеспечен.

  Тениэлю категорически не нравились крохотные норки-квартирки, в которых теперь предпочитали жить люди. Поэтому он приобрел огромное разрушенное поместье, некогда принадлежащее ему, и теперь занимался его восстановлением. Именно там мужчина и спрятал статуэтку, в которой была заключена его основная сила.

  Все время, ушедшее на благоустройство в современном мире, Тэль постоянно держал жизнь Софи в зоне своего внимания, но опасался приближаться к ней, так как сидящий внутри демон каждый раз вскипал от жажды. И только крайняя необходимость заставила Тениэля снова войти в жизнь девушки и, тем более, поселиться с ней под одной крышей. Софи взрослела, меняясь внешне и внутренне, и Тэль опасался, что грандиозный замысел полетит насмарку, если вдруг какой-нибудь ухажерчик сведет на нет его старания. Поэтому, когда на горизонте Софи замаячил перспективный кавалер, Тэниэль решил избавиться от нового знакомого девушки, перестраховавшись на всякий случай переселился к ней.

   И в тоже время Тэль ни на минуту не забывал о своей ненависти и жажде мести, испепелившей его душу дотла. Он ненавидел отца так, как никого и никогда в своей долгой жизни.

  Тениэлю вспомнилось время, когда им владели обратные чувства.

  Хотя, по большей части он старался не вспоминать ту пору своей жизни. Постоянное недоедание, пинки и подзатыльники, пренебрежительные взгляды людей, которым были незнакомы такие слова, как голод и холод, - воспоминания не из приятных. Но сейчас, на пронизывающем ветру, эти воспоминания поглотили Тениэля. Сколько было таких взглядов? Сотни? Тысячи?

  Но в памяти почему-то всплыл один давний-предавний случай, он особенно запомнился Тэлю, и больно ранил его, хотя и был мимолетным. Слоняясь без дела по центральной улице, Тениель, в ту пору- долговязый парень с миленьким, хотя и худым от вечного недоедания лицом, выиискивал взглядом прилично одетых джентльменов с увесистыми кошельками, и тут его взгляд натолкнулся на девушку. Она стояла у галантерейной лавки и разглядывала витрину, изредка посматривая по сторонам, будто выглядывала знакомое лицо. Девушка была столь прекрасна, что Тэль, не в силах отвести взгляд, буквально приклеился к ней глазами. Хорошенькое свежее личико обрамляли темные кудряшки, пухлые губки девушки были поджаты, а нетерпеливое постукивание туфелькой по земле говорило о том, что она кого-то ожидала. И, увы, конечно, не его. Эта абсурдная мысль вызвала горькую улыбку на лице юноши.

   Девушка была богато одета, в платье и шляпке, отделанных кружевом и украшениями, что, несомненно, говорило о принадлежности их владелицы к высшим кругам общества. Вдруг, словно почувствовав его взгляд, незнакомка обернулась в сторону Тениэля и встретилась с ним глазами, а затем, заметив его пристальный интерес, наморщила свой хорошенький носик и, брезгливо окинув взглядом с головы до ног, демонстративно отвернулась, дав понять, что юноша недостоин, лицезреть ее прелестное личико.

  Все очарование как рукой сняло, униженная гордость взорвалась в юноше, заставляя покраснеть в смущении. И тогда Тениэль поклялся себе, что обязательно наступит день, и какая-нибудь неприступная и высокомерная девица, похожая на эту надменную незнакомку, будет умолять его о прикосновении и ласке.

   И этот день наступил, и правда, даже раньше, чем он надеялся.

   В Тэле все больше поднимал голову демон, спавший до этого. Молодой человек не понимал, что с ним творится, и старался не обращать внимания на голод, что просыпался в нем всякий раз, едва взгляд натыкался на хорошенькую женщину. В приступе неконтролируемой дрожи Тениэль с удивлением осознавал, что хочет прикоснуться к незнакомой красотке и, даже мечтает о чем-то большем. Но при мысли об этом рассудок совсем туманился, а сердце колотилось как бешеное.

  Однако прелестные искусительницы были не доступны для бедного оборванца с улицы. А дешевые продажные женщины дурно пахли, и у них воняло изо рта. Тэля воротило при мысли том, чтобы лечь в постель с одной из них. Хотя то, на чем он спал, и постелью то назвать было невозможно, так, груда соломы. Меж тем с каждым днем голод Тениэля все возрастал, сводя его с ума. И то был голод особого свойства.