– У вас есть родные? Близкие? – спросил Сварог.

– Никого, кроме Одо… – он спохватился, лицо застыло. – Никого. Вдовею шестой год, больше детей нет, а с семейством сестры с давних пор как-то не сложились отношения…

– Это даже облегчает задачу, – сказал Сварог бесстрастно.

– Что вы имеете в виду? – настороженно спросил патриций, судя по его виду, все же ожидавший самого худшего.

– Да ничего особенного, – сказал Сварог уже рассеянно. – Ну что же, это настоящий «королевский секрет», согласен. И традиции нужно уважать. Вот только вы, любезный, хотите того или нет, отправитесь ко мне в гости. Туда. – он показал пальцем в потолок. – Погостите, и долго. Поскольку влипли в историю, какая непременно кончается подобным приглашением в гости. О чем, надо полагать, не раз подумывали и раньше – уж в таких вещах должны разбираться по роду деятельности и житейскому опыту…

…В той самой «увещевательной», где вчера Сварог беседовал с Одо, дюжине человек было тесновато, не рассчитана она на такое количество народу. Но делать нечего, во всем обширном хозяйстве Баглю не было комнаты побольше, не заставленной орудиями производства… Правда, тесниться плечом к плечу все же не пришлось, меж жесткими казенными стульями оставалось свободное пространство. По коему и расхаживал Сварог, заложив руки за спину, в последний раз подыскивая наиболее точные формулировки.

Молодой герцог Брейсингем, восходящая звезда снольдерской государственной машины, выглядел самым безмятежным. Он к тому же непринужденно устроился не на стуле, а на крышке того самого пыточного приспособления жуткого вида – где и в самом деле можно было рассесться гораздо удобнее (несомненно, первый и последний случай в истории комнатки). Остальные, примерно половина, чувствовали себя, сразу видно, чуточку угнетенно – все прекрасно понимали, что их привезли сюда отнюдь не в качестве клиентов заведения, но таково уж было заведение…

Сварог прошел к единственному свободному стулу, сел и сказал весело:

– Профессор, ну что вы, право… Довольно уж озираться украдкой с таким видом, словно за вами вот-вот придут. Вы же все понимаете…

– Понимаю, государь, – со скорбным видом отозвался старичок в мантии и берете Сословия Совы. – Но место больно уж… неуютное.

– Зато идеально подходящее для секретнейшего совещания, – сказал Сварог серьезно. – Здесь можно совершенно не опасаться шпионов. Они если и попадают сюда, то совершенно в другом качестве. Давайте-ка, господа мои, настроимся на деловой лад. Это касается тех, кто, подобно господину профессору, испытывает душевное неудобство. Брейсингем, сидите спокойно и не трогайте больше рычагов – а то еще заработает, чего доброго… Вот так. Все должны настроиться на деловой лад…

И он оглядел присутствующих взглядом строгого учителя. Присутствующие отобраны по узкопрофессиональному признаку: барон Грауш, снольдерский Хранитель Сокровищницы, граф Дино, только что сделанный Сварогом Первым Казначеем Казначейства, глэрд Киармор, Главный Ключарь королевства (все трое, если отвлечься от предписанных традицией пышных старомодных титулов – министры финансов). Герцог Брейсингем – как управленец, занимавшийся в том числе и финансами. Ключник-капитан Федероу – министр финансов Ганзы, четверо крупных банкиров, наиболее ожесточенно конкурировавших с коллегами из Балонга (двое из Снольдера, двое из Ронеро). И, в качестве возможных консультантов, два университетских профессора, из Ремиденума и снольдерского Каорна, всю жизнь преподававших финансы и банковское право. Пока что – ни единого чина из тайной полиции, их время еще придет…

– Прошу полного внимания, господа мои, – сказал Сварог насквозь деловым тоном. – Многие из вас – а все здесь люди весьма не глупые – наверняка обратили внимание, что подбор участников совещания, если можно так выразиться, крайне специфичен (ганзеец машинально кивнул). Речь у нас пойдет исключительно о финансах. Точнее, о Балонге. Я принял решение закрыть примерно две трети банков Балонга. На вечные времена. Банки закрыть, капиталы конфисковать, долговые расписки и векселя обратить к нашей собственной пользе…

Он сделал паузу, обвел взглядом присутствующих. Равнодушных не оказалось, примерно у половины лица стали удивленными, а у другой – откровенно радостными. Ганзеец даже, не сдержавшись, весело оскалился и махнул перед грудью сжатым кулаком. Ну, человека можно понять и простить столь явное выражение эмоций – очень уж большими антагонистами испокон веков были Ганза и Балонг. Ганзейцам для успешных трудов позарез необходимо, чтобы повсюду как можно дольше стоял мир, от войн им один ущерб. Ну, а с Балонгом обстояло как раз наоборот, как об этом с профессиональным цинизмом толковал патриций Каторат…

Решив, что дал им достаточно времени на усвоение столь ошеломительной новости, Сварог продолжал:

– Это не произвол и не самодурство Сварога Барга. Это справедливое возмездие, именно так. Примерно две трети банкиров Балонга составили заговор против моей скромной персоны. Не мятеж с целью борьбы за прежнюю независимость, а заговор с целью убийства означенного Сварога Барга (заметив хитрый блеск в глазах ганзейца, он заговорил еще суше, жестче). Мое королевское слово, господа – никакой провокации или облыжного навета. Заговор был, прекрасно продуманный, и мне удалось остаться в живых по чистой случайности. Ну, это длинная и невеселая история, она не имеет отношения к нашему совещанию… Заговор раскрыт, все его участники выявлены поголовно, – он скупо, очень скупо улыбнулся. – Повторяю, никакого произвола. Наоборот, скрупулезнейшее соблюдение законов самого Балонга. Я был и остаюсь Первым Патрицием, а по тамошним законам люди, покушавшиеся на жизнь Первого Патриция, признаются государственными изменниками и подлежат не только казни, но и полной конфискации имущества. Все по закону. Канцелярия Земных Дел не сможет усмотреть в наших действиях ничего противозаконного. Позиция наша железная. Конкретика выражается в том, что мое величество получает в полную собственность примерно две трети содержимого Круглой Башни, все движимое и недвижимое имущество означенных банков, все выданные им векселя, долговые расписки и заемные письма. Филиалы за пределами Балонга – или какую-то их часть мы сохраним, сменив, разумеется, персонал. Такие вот новости, господа мои. И в связи с этим мне необходимо в кратчайшие сроки, здесь и сейчас получить ответ на один-единственный вопрос, который меня всерьез тревожит… Не вызовет ли этот разгром – назовем вещи своими именами, мы же не дети – какого-то обширного и опасного финансового кризиса? Вы лучшие финансисты Харума, господа, без лести. Потому я вас здесь и собрал, что вы – лучшие. Я покину вас примерно на квадранс. Если возможно за этот срок получить полностью правдивый, обоснованный ответ – найдите его…

Он встал, осторожно протиснулся меж сидящими и вышел, тихонько прикрыв за собой низкую сводчатую дверь. На приличном расстоянии от нее по длинному узкому коридору взад-вперед размеренной походкой расхаживал глэрд Баглю, вооруженный до зубов. Исполнял роль простого часового – учитывая состав совещания, с гордостью.

Сварог подошел к нему, на ходу доставая сигарету:

– Ну, как обстановка?

– Спокойнейшая, мой король! – браво отрапортовал Баглю. – Что касаемо людей – замок оцеплен так, что мышь не прошмыгнет. А что до колдовства – старухи пока не обнаружили ни единой попытки магическим образом сюда проникнуть и подслушать…

Ничего удивительного, подумал Сварог. Не зря же Интагар организовал все так, чтобы срубить с хвоста любую слежку, кто бы ею ни занялся, с земли или с небес. Нет, но как прекрасно все складывается: две трети содержимого Круглой Башни – да на треть этого можно в Трех Королевствах столько полезного наворотить. А Маре на расходы по вторжению на Дике хватит вовсе уж скромных по сравнению со всей добычей сумм. И будет из чего профинансировать строительство пяти новых железных дорог. И второго паровозного завода. И достроить Дилошский университет. И поднять пособия переселенцам в Три Королевства. И много чего еще, нужного в хозяйстве, оплатить. И ведь, как в том анекдоте, все правильно. Ни провокации, ни облыжных наветов. Сами напросились. Тебя повесят, а ты не бунтуй…