Для начала, когда крейсера начали выход на орбиту, они, неожиданно для всех, обнаружили целую орбитальную группировку — непонятно откуда здесь взявшиеся спутники российского производства, исправно работающие, но сигналы никуда не отсылавшие. Попытки перехватить над ними контроль позорно провалились — тут нужен был настоящий профи, хакер, умеющий взламывать защиту. Впрочем, спутники не мешали и сбивать их пока не стали — вдруг пригодятся. Все говорило о том, что «Орел», прежде чем его сбили, успел довольно много здесь поработать, а значит, шансы кого-нибудь найти были хоть и невелики, но реальны.
Первым обследовали шельф на севере — там приборы обнаружили металлический предмет, по форме очень похожий на корпус крейсера. Увы (а может, ура), под водой был лишь выход железной руды, волею природы напоминающий корабль своими очертаниями. Это стало очевидно, едва крейсер снизился настолько, что смог задействовать свою аппаратуру визуального анализа. На всякий случай высадили группу на драккаре. Драккар завис над самой водой, выпустил группу водолазов, но они только подтвердили слова особиста. Первая точка оказалась пустышкой.
Зато вторая точка, в горах, принесла интересную находку, хотя и вызвавшую в конце концов разочарование. Еще при снижении стало ясно, что на сей раз нашли именно корабль, вдребезги разбившийся о скалы. Командир «Дианы» радостно отрапортовал Кошкину, после чего высадил группу. И тут выяснилось, что к «Орлу» найденный корабль не имеет никакого отношения. Это оказался старенький американский крейсер-разведчик типа «Орегон», который, по данным разведки, американцы искали уже лет десять. Как корабль занесло в такую даль и отчего он потерпел катастрофу, было решительно неясно, однако это объясняло многое, в том числе и американскую эскадру, перехватившую «Орла». Очень похоже, они просто искали своих, а нарвались на проблемы. Ну и закадычным врагам пакость сделали попутно.
Впрочем, обломки вражеского корабля интересовали Кошкина в последнюю очередь — он, конечно, с удовольствием оставил бы там исследовательскую группу, которая наверняка накопала бы немало интересного, но тогда потребовалось бы оставить и средство передвижения, сиречь драккар, а их было мало — по одному на богинях, ну и на «Кронштадте» один. В общем, не разгуляешься. Так что исследования отложили на потом, а крейсера отправились на третью точку.
Здесь тоже вытянули пустышку — нашли аномалию на дне болота, утопленную метров на двадцать, но, судя по массе, она была заметно меньше «Орла», так что решили, что это очередной выход руды. Откуда Кошкину было знать, что они в двух шагах от результата. Это были именно обломки «Орла» — те, которые Виктор не сумел или не смог эвакуировать и замаскировать. Впрочем, причина была вполне уважительная — в болоте металл имеет свойство тонуть. Однако он все же успел растащить более половины корпуса, а спасатели об этом, естественно, не знали и ошиблись. Впрочем, это была всего лишь мелкая неприятность. А вот четвертая и пятая точки произвели сенсацию, разом окупившую все затраты на экспедицию…
Четвертая точка — джунгли Индонезии, сырые и жаркие. Там, в самом сердце болот, и находилась очередная аномалия, оказавшаяся на проверку кораблем. Вот только корабль был чужой.
Он был похож на любой из русских, американских, французских… На кого угодно был похож, в общем, и вместе с тем было в нем что-то неуловимо чужое. И лишь когда группа с «Дианы» приблизилась, люди смогли понять, что здесь было не так. А ведь все было довольно просто — корабль был большим.
Нет, большим — не то слово. Этот корабль был размером с ударный авианосец, с той лишь разницей, что формой корпуса напоминал скорее обычный линкор. Вот только ударные авианосцы никогда не садятся на планеты — они слишком велики, и сколь бы совершенной ни была их конструкция, в поле земного тяготения такой корабль обречен рассыпаться под собственным весом. Могучая технологическая цивилизация, к которой не без основания относили себя разведчики, просто не имела материалов достаточной прочности, чтобы создать атмосферный корабль таких габаритов.
Так что тяжелые авианосцы были обречены всю жизнь скитаться по космосу. Их и собирали на орбитальных заводах, так что конструкция этих кораблей не была отягощена такими излишествами, как аэродинамическая форма или убирающиеся башни. В космосе, где нет сопротивления воздуха, эти примочки не нужны.
Конечно, эскортные авианосцы, которые американцы, англичане, французы, японцы и немцы строили на базе тяжелых крейсеров, а русские проектировали с нуля, но с аналогичными кораблям вероятного противника характеристиками, в атмосферу входили и посадку совершали свободно, однако обзывать их полноценными авианосцами ни у кого язык бы не повернулся. Все же они были ближе к крейсерам, чего себя обманывать, и их десяток-полтора драккаров не шел ни в какое сравнение, скажем, с двумя сотнями ударных машин американского «Нимица» или русской «Императрицы Марии», не говоря уже о японском «Хусю», несущем три с половиной сотни драккаров. Остальные страны, впрочем, не то что ударных, и таких-то, эскортных недомерков не строили.
Так вот, самый большой из линкоров, «Измаил», был втрое меньше самого маленького из ударных авианосцев, «Жанны д'Арк», и это был практически предел возможности существующих технологий. А найденный корабль был размером почти с достопамятного «Хусю», нагло попирал законы физики и плевал на мнение российских (и не только) инженеров-кораблестроителей. Он просто лежал на брюхе (судя по посадочным опорам, это было его стандартное положение, впрочем, как и у большинства земных кораблей) и рассыпаться никак не собирался.
Впрочем, чужой корабль был мертв, и мертв уже давно. Так давно, что имеющимися под рукой средствами это было просто не определить. Корпус не был поврежден, однако люки были открыты нараспашку, и чужая для этого гиганта жизнь проникла в него. Мириады муравьев, жуков, крыс и прочей живности буквально выели корабль изнутри, оставив лишь металлические части, совершенно не тронутые коррозией. Несколько часов разведчики бродили по недрам поверженного титана, восхищаясь невероятным по размерам внутренним пространством, но не смогли найти ничего, кроме небольших обломков, по которым трудно было судить о чем-либо всерьез. Единственное, что удалось узнать достоверно, это то, что хозяева корабля если и превосходили в росте людей, то лишь ненамного — это было ясно и по высоте потолков, и по размерам дверных проемов.
Второй группе разведчиков, спустившихся в машинное отделение корабля, повезло немного больше. Судя по всему, в качестве источника энергии корабль использовал ядерный или термоядерный реактор, и радиация (а она фиксировалась и сейчас) послужила хоть каким-то щитом от разбушевавшейся фауны и лезущей во все щели флоры. Во всяком случае в машинном зале сохранилось хоть что-то относительно целое, и механик крейсера определил, что корабль, видимо, пришел не с другой звезды, а так же, как они сами, из параллельного мира. Впрочем, на вопросы, откуда корабль взялся и почему с ним произошла катастрофа (судя по всему, на поверхность планеты он опустился во вполне штатном режиме, и повреждений на корпусе заметно не было), ответа по-прежнему не было — трагедия чужака оставалась тайной.
Вообще по инструкции в такой ситуации требовалось незамедлительно связаться с генеральным штабом, однако Кошкин решил не торопиться — в конце концов, чужой корабль провалялся здесь не одно десятилетие, а может, и столетие, и, как здраво рассудил бравый каперанг, полежит и еще пару месяцев. Так что торопиться некуда, поиски надо продолжать, немного уже осталось. Однако следующая находка принесла совершенно неожиданные результаты, заставившие Кошкина усомниться в собственной правоте.
На сей раз это снова был корабль, и снова не «Орел». Правильнее сказать, снова чужак. Вот только упал он в пустыне, фактически развалившись на части. Судя по всему, он был сбит и горел все время, пока падал: ни ветры, ни песок, ни жаркое солнце не смогли соскоблить с брони следы огня. Кто-то буквально разорвал корпус корабля, проделал в нем огромные дыры и вскрыл броню, которой мог позавидовать любой линкор, как консервную банку.
