Пока же следовало укрыться подальше от глаз обманутых заказчиков и на некоторое время из активной жизни исчезнуть. А уж после аккуратненько, не вызывая ни у кого повышенного к себе интереса, навести справки, почитать-полистать кой-какие книги и выяснить, наконец, что за штуковину она рискуя своей жизнью в глубоком подземелье раскопала.

Для того чтобы выполнить первый пункт своего нового и не очень сложного плана, Осси выбрала маршрут еще дальше уводящий ее от толпы встречающих. Благо, хоть не знали они, куда ее портал некромансера занес. И, тем не менее, желание оказаться от них подальше было столь сильным и неодолимым, что леди Кай к ближайшему городку не пошла, а неспешно двинулась на северо-восток вдоль тянущегося довольно далеко горного хребта.

Дорога была тихой-спокойной, на приключения небогатой, и через несколько дней привела интессу к маленькой деревушке, прилепившейся к покрытому редкой растительностью подножию главирских гор. Каменный ключ – так называлась эта деревня, больше похожая на большой хутор, и насчитывала она дворов двадцать. Ну, может, чуть больше.

При этом, правда, обитавшие здесь селяне, потрудились обзавестись мельницей, церковью, хоть и не очень большой, но сложенной из камня, и, что волновало сейчас леди Кай много больше – трактиром, на втором этаже которого она и нежилась теперь, прогревая уставшее тело в горячей водичке.

Жизнь вновь становилась приятной и светлой, и прожить ее надлежало с максимально возможным наслаждением…

А когда наслаждения закончились, и вода вконец остыла, Осси выбралась из таза, гордо именуемого в этих краях ванной, глянула в окошко на лениво выползающую из-за высоких гор белесую луну, и, выслушав очередную порцию надрывного собачьего воя, отправилась в постель.

Раскинувшись на широкой кровати, она сразу же уснула и спала крепко и сладко. И ничто ее не беспокоило и глубокий заслуженный сон не нарушало. Ни собаки, всю ночь напролет воющие на самой окраине деревни, ни светящийся на окне раскаленной головешкой Гаситель – это меч леди Кай наслаждался дыханием свежего ветра, сползающего с высоких гор, нежась в лучах холодного лунного света. Была у него, знаете ли, такая блажь…

Собачий вой, равно как и красноватое свечение зачарованного клинка угасли с первыми лучами народившегося солнышка, но для леди Кай утро наступило, когда светило проползло уже почти половину своего пути по небосводу. И честно говоря, давно уже следовало встать, собраться в путь и двигаться дальше.

Но прежде следовало перекусить и попробовать разжиться лошадью – все-таки четыре ноги всяко лучше, чем две. И особенно – если они чужие. А еще надо было запасти в дорогу нормальной человеческой еды, потому как печенье это, конечно, было здорово, питательно и все такое, но надоело оно уже до отчаянной тоски…

С этими насквозь будничными мыслями Осси вышла из комнаты и начала спускаться вниз по лестнице.

Планам ее не суждено было сбыться.

Ни в какой, что примечательно, части. Хотя не такие уж и сложные они были…

Внизу в обеденной зале было людно.

Слишком людно для такого неурочного для пребывания в трактире времени. В это время дня селянам положено полоть, косить, поливать, урожай, там, собирать, в конце концов. Но уж никак не сидеть и прохлаждаться в трактире. А тут просто вся деревня собралась – не протолкнуться. Все лавки были заняты, причем, плотненько так… Но на столах было пусто. Не было даже обязательных кувшинов с вином, которое и за алкоголь-то в таких местах не считается. Мужички о чем-то тихо вполголоса спорили и переругивались, но едва только Осси сошла с лестницы и вступила в зал, как гул голосов сразу стих.

Повинуясь нервному жесту хозяина, трое сидящих в углу хуторян метнулись в сторону, освобождая жизненное и обеденное пространство для дамы. Неловким жестом, который, видимо, должен был изобразить почтительную учтивость, чернявый пригласил Осси за стол, и тут же начал так старательно протирать его, будто от этого зависело не только его благополучие, но и сама жизнь.

В воздухе, материализовавшись густой синей дымкой, висел густой терпкий запах табака, а еще пахло мужиками, и едой.

Леди Кай не спеша, с достоинством прошла к столу и так же с достоинством села, сняв с плеча арбалет и демонстративно положив его рядом с собой на стол. Подготовившись, таким образом, к приему пищи она подняла глаза на хозяина.

– Перекусить бы что-нибудь…

– Да-да, сей миг устроим. Сейчас все будет. В лучшем, как говорится, виде, – затараторил трактирщик и замахал руками, подзывая служанок. – Все готово – только вас дожидается. С пару, горяченькое… Не знали мы, светлая госпожа, когда вы встанете, а так уж давно все…

Трактирщика словно подменили. От вчерашней ленивой наглости не осталось ни тени, ни воспоминаний. Сегодня он лебезил перед интессой, будто узнал про нее чего…

А может, и вправду узнал?

– Светлая госпожа, – трактирщик наклонился к столу и перешел на шепот, довольно, впрочем, громкий и сильно пахнущий чесноком. – С вами, эта… Староста наш… поговорить…

Был ли то вопрос или просто констатация факта Осси так и не поняла, но на всякий случай ответила:

– Что ж, давай. Поговорим.

Хозяин кивнул и с видимым облегчением засеменил к столику, за которым, по всей видимости, староста и сидел. Нагнувшись к мужичку, в общем, ничем особо не примечательному он что-то яростно зашипел ему в ухо, то и дело, поглядывая на Осси.

«Что скажешь?» – Обратилась интесса к Ходе.

«Терпение, моя светлая госпожа, – Хода иронии сдержать не смогла, а скорее – не захотела. – Сейчас все узнаем».

Две испуганного вида служанки накрыли стол, что называется в мгновение ока. И не успела Осси оторвать взгляд от встающего из-за дальнего столика тучного мужичка с аккуратной рыжей бороденкой, в которой кое-где поблескивали седые волоски, как стол ее уже просто ломился от еды.

Ничего особенного тут не было – обыкновенная деревенская пища, но пахла она вкусно, и было ее много. На четверых – не меньше.

Пока Осси рассматривала свиной окорок, здоровенный ломоть оранжевого, уже взопревшего с тепла сыра, запеченную в овощах рыбу, кусок вкусно пахнущей, но не очень понятной дичи и полные до краев миски солений и всяких маринованных штучек, мужичок прошел через зал и теперь нерешительно топтался рядом.

Был он не старый, не очень высокий, но широкий и, причем, весьма. Не толстый, а сбитый такой, коренастый. Чувствовалось, что на ногах он стоит крепко, цену себе и окружающим знает, и своего, как говорится, не упустит. По всему видно было, что привык он, чтобы его уважали, со словом его считались, и всей своей нехитрой жизнью это заслужил.

Смотрел он на девушку с любопытством, но больше со страхом. Причем, как показалось Осси, смотрел и оценивал он ее не как женщину, а как-то иначе… Из чего, между прочим, следовало, что разговор будет сугубо деловой и для собеседника, по всей видимости, важный.

Пододвинув к себе сковородку с рыбой, от запаха которой уже кружилась голова, а рот наполнялся слюной, Осси решила первой прервать молчание:

– Садитесь что ли. Чего стоять зазря… Я так понимаю – у вас ко мне дело?

Бородач кивнул и с облегчением опустился на лавку, жалобно под ним скрипнувшую.

«А ведь он здорово робеет», – вдруг поняла Осси, и, отломив добрый кусок рыбехи, сказала:

– Я – Осси Кай. А вы, – я так понимаю, – тут староста?

Мужик кивнул и сглотнул, но сделал это не от аппетитного вида шкворчащей в масле рыбины, а скорее от страха. Еще раз кивнул и подтвердил:

– Да. Староста я. Ципром меня зовут.

– Ну-ну… – подбодрила Осси.

– Вы на Гаста нашего… – староста кивнул головой на чернявого, который копошился у стойки, но глаз с разговаривающих не спускал. Да и ушки у него, похоже, тоже были, где надо. – Зла, эта… не держите. Не признал он вас сразу…

– Гаст – это хозяин? – На всякий случай уточнила девушка.

– Ага, хозяин, – обрадовался налаживающемуся взаимопониманию староста. – Хозяин он. Этого… – Ципр повел рукой, показывая на зал. – Не признал он вас, госпожа. Только когда перстенек увидел, да змейку вашу…