Потом разговор перешел на нейтральные темы. Театр, кино, музыка, путешествия. Брайан и Эллен почти не принимали участия в общем разговоре. Мартин непринужденно болтал с Сарой, стараясь ее развлечь. Но она чувствовала себя не в своей тарелке: ведь целью прихода сюда была отнюдь не приятная беседа. К тому же Саре казалось, что Мартин, как человек вежливый, просто старается быть с ней любезным. И не более того. В конце концов, она навязала ему свое общество. А у него могли быть на этот вечер другие планы.

Подали десерт. Ужин близился к концу. И Сара наконец решилась вернуть разговор к интересующей ее теме.

— А ты собираешься поступать в университет? — обратилась она к Брайану.

Если да, то это послужит хорошим примером для Эллен. Одно дело, когда мать талдычит тебе каждый день о необходимости дальнейшего образования. Это воспринимается как давление и автоматически вызывает неприятие. Другое — когда о том же самом говорит приятель. Подростки обычно больше прислушиваются к мнению друзей, нежели к мнению родителей.

Брайан кивнул, настороженно покосившись на отца. Мартин с невозмутимым видом пил кофе, наблюдая за происходящим за столом с ленивым интересом.

— Но это же замечательно! — Сара многозначительно поглядела на Эллен, стараясь понять, подействовало ли на дочь это известие. — Брайан поступает в университет! — на всякий случай повторила она.

— Я слышала, мама. У меня есть уши.

— А почему вы не спрашиваете, чем он там собирается заниматься? — вкрадчиво вставил Мартин.

По идее, Саре следовало бы расслабиться. Но она, наоборот, насторожилась. У нее было чувство, что между ней и Мартином нарастает странное напряжение.

— Искусством.

— Как здорово! — воскликнула Сара.

— Что же в этом «здорового»? — прищурился Мартин. — Сколько вы можете вот так, с ходу, назвать мест, где мог бы работать человек, закончивший факультет искусства?

Похоже, для Мартина это было больной темой. В каждой семье есть свои проблемы, вздохнула Сара. Ей совсем не хотелось присутствовать при выяснении отношений между отцом и сыном, но ничего другого не оставалось.

— А что именно? — спросила она у Брайана, и ей показалось, что парень взглянул на нее с благодарностью.

— Я бы хотел специализироваться в области дизайна и рекламы.

— Да, сейчас это очень перспективно, — согласно кивнула Сара.

— Кого, интересно, заботит какая-то перспектива? — буркнула Эллен себе под нос.

— Людей, которым не безразлично собственное будущее, — с нажимом проговорил Мартин. — Диплом о высшем образовании дает определенные преимущества. И особенно, — он покосился на сына, — диплом о получении серьезной специальности. А что бы ты изучала, если бы решила поступать в университет?

— Экономику.

— Достойный выбор!

Мартин бросил на Брайана испепеляющий взгляд, который как бы говорил: «Ты слышал?»

— Для меня это проще. У меня лучше всего идет математика и естественные науки. А в искусстве и вообще в гуманитарных предметах я не разбираюсь.

Сара поняла, что ей нравится Брайан. Спокойный, воспитанный мальчик. Артистичный и творческий. Совсем не оголтелый юнец без мозгов, каким она его себе представляла.

Таким образом, вечер удался. Во всяком случае, Сара успокоилась насчет Брайана Раффера и его дурного влияния на Эллен. Да, дочь за последние месяцы очень изменилась. Но в этом не было вины Брайана. Или кого-то другого. Просто у девочки сейчас трудный период. Надо это пережить. Как говорится, переболеть.

Погруженная в свои мысли, Сара не прислушивалась к разговору за столом. Но вопрос дочери, обращенный к Брайану, сразу вывел ее из задумчивости. Эллен спросила, не хочет ли Брайан пойти вместе с ней на вечеринку.

— Об этом не может быть и речи! — решительно заявила Сара.

— Это даже не вечеринка. — Эллен сразу погрустнела. — Просто Джинни и еще кое-кто из наших собрались пойти в клуб и послушать, как играет группа, в которой поет брат Джинни.

— Джинни и ее друзья пусть идут, куда хотят. — Голос у Сары сделался резким. — А ты поедешь домой вместе со мной. Тебе завтра в школу и...

— ...И мне надо пораньше лечь спать. Ну, мама! Ты мне то же самое говорила, когда мне было восемь лет! К тому же... — Эллен взглянула на часы, — еще совсем рано. Только половина десятого.

Половина десятого! Для Сары это было уже поздно.

— Дело не в этом.

Саре не хотелось ругаться с дочерью на глазах у посторонних людей. Тем более приводить как аргумент привычку ложиться спать рано. Она видела, что Мартин с интересом наблюдает за их перепалкой. Он-то уж явно был не из тех, кто укладывается в постель в десять вечера. И если Сара сейчас скажет, что сама через полчаса должна быть в кровати, это явно его позабавит. А ей не хотелось выставлять себя на посмешище. Особенно — в глазах Мартина Раффера.

— А в чем тогда дело? — Эллен с вызовом смотрела на мать.

— Дело в том... — начала было Сара.

— Почему бы вам не отпустить ее пообщаться с друзьями? — перебил ее Мартин. — В качестве исключения. В конце концов, сегодня не самый обычный вечер...

Сара в ярости обернулась к нему.

— Мне кажется, мистер Раффер, что вам не стоило бы вмешиваться в наши дела!

— Да ладно тебе, мама. Чего ты такая упертая? Можно подумать, что ты никогда не была молодой.

А я действительно никогда не была молодой! — едва не выкрикнула Сара. — Я так рано тебя родила, что не успела пожить для себя. Я ни о чем не жалею, но факт остается фактом.

— Я потом подвезу ее, — с надеждой в голосе предложил Брайан. — Этот клуб совсем рядом. Я вам обещаю, что она будет дома в одиннадцать.

— Ну хорошо, — процедила Сара сквозь зубы.

Она осталась в меньшинстве. Более того, чувствовала себя едва ли не преданной. Все были против нее. Эллен сияла, как медный таз, — добилась своего. И ей было плевать, что добилась она этого не совсем честным путем. Ей не терпелось скорее пойти по своим делам. И теперь на ее лице было искреннее оживление, а не натянутый вежливый интерес, который она усердно являла миру весь вечер.

— Чего вы сидите? Езжайте, — сказал Мартин и повернулся к Эллен. — Я на машине, так что за маму не беспокойся.

Эллен быстро взглянула на Сару, потом — на Мартина, затем пожала плечами и поднялась из-за стола.

Когда подростки ушли, Сара повернулась к Мартину, кипя от ярости.

— Как вы смеете? Как вы смеете поощрять мою дочь шастать по ночным клубам в такой поздний час?! Мы с вами договорились здесь встретиться, чтобы вы мне помогли! А вы что делаете?

— Я вам и помогаю. А разве нет?

— Нет!

— Ну и чего бы вы добились, настояв на своем? Вы бы с Эллен вернулись домой и проругались бы до полуночи.

Саре хотелось устроить грандиозный скандал. Ее раздражало, что Мартин был настолько спокоен и невозмутим. Ее раздражало, как он на нее смотрит. Очень внимательно. Очень серьезно.

— Мои отношения с дочерью вас не касаются, мистер Раффер. Если я решу, что нам надо ехать домой и ругаться до полуночи, значит, так оно и будет. А вашего мнения никто не спрашивает.

— Наверное, вы правы. — Он пожал плечами. — В таком случае, примите мои искренние извинения.

Только это были не искренние извинения. Потому что он не чувствовал себя виноватым. Просто ему не хотелось выяснять с Сарой отношения. Еще минут пять, они распрощаются, и больше она его не увидит. И он тоже больше ее не увидит — со всеми ее проблемами и головными болями. У него своя жизнь, у нее — своя.

— И еще, если вы не возражаете, счет оплатим, как договорились, — проговорила Сара с прохладцей.

Она так и поступила, и ей даже удалось не упасть при этом в обморок. При экономном подходе на эти деньги можно было бы питаться неделю. К тому же, расплатившись, она вовсе не ощутила себя самостоятельной и независимой женщиной. Напротив, почувствовала себя упрямым капризным ребенком, который вечно все делает наперекор старшим...

— Я на машине, — напомнил Мартин, пропуская Сару вперед. — И подвезу вас до дому.