— А что с твоим домом? Как долго еще будут работать строители?

— Недельки через две должны закончить.

— Неужели эти двое работают так быстро? — удивилась Морин.

Адам видел, как Морин нервно водит пальцами по крышке стола, и вдруг вспомнил их нежное прикосновение к его лицу.

— О! Я решил последовать твоему совету и ничего не переделывать в доме: зачем мне лишняя трата времени и денег?

Он ничем не смог бы поразить ее больше.

— Адам, мое мнение не должно влиять на твои решения. Это твой дом, и если ты хочешь в нем что-то изменить — меняй.

Он опустил глаза.

— Не знаю, зачем я хотел обрести чувство дома. Все, что мне нужно, — это место, где я сплю, ем, меняю одежду. И кстати, ты была права. Дом станет домом, когда в нем будут женщина и дети, вот тогда он станет похож на дом моих родителей.

Да, она знала, ей не хватает того же самого. Только теперь она не собирается рисковать своим сердцем. За все в этой жизни нужно платить. Ее спокойствие — это одиночество.

Какое-то время они сидели в тишине, и Адам решил, что пора объяснить причину своего прихода.

— Да, я зашел, чтобы пригласить тебя в субботу к тетушке Джастине. Мы будем отмечать у нее серебряную свадьбу Роуз и Гарольда.

Морин отрицательно покачала головой.

— Ты же знаешь, мне это не доставит никакого удовольствия. К тому же это снова семейное застолье.

— Там будут и другие люди, а не только члены нашей семьи, — уверял он ее, стараясь не думать о молодых юристах и бравых ковбоях.

— А ты придешь?

— Да, постараюсь. Правда, мне на неделе необходимо будет съездить в Оклахому. В последнее время там черт знает что творится: и оборудование вышло из строя, и возникли проблемы юридического характера. Но я постараюсь вернуться.

— Да, тебе действительно надо ехать. Только держись подальше от оборудования. Не известно, в чем там проблема, не зря же электрики сбежали. Всякое может случиться.

Адам понимающе хмыкнул.

— Тогда, может быть, составишь мне компанию?

Я не хочу с тобой никуда ехать, хотела сказать Морин, но удержалась и сказала совершенно другое:

— Зачем? Спасибо, с меня хватило твоей сломанной лодыжки, — отшутилась она.

Адам подвинулся к ней еще ближе и положил на ее руку свою. Этого оказалось достаточно, чтобы Морин напряглась.

— Я много думал про то, что ты рассказала мне. О твоей дочери, о твоем бывшем...

— Не надо! Я стараюсь не думать о них. Пожалуйста, давай не будем начинать все сначала.

Адам поднес ее руку к своей груди.

— Я ничего не собираюсь начинать сначала. Морин, понимаю, воспоминания причиняют тебе боль, и я не хочу ворошить прошлое. Только скажи: ты думаешь, окажись я на его месте, поступил бы с тобой точно так же? Ты веришь, что я смог бы тебя обидеть?

Меньше всего она ожидала от него такого поворота в разговоре и потому растерянно произнесла:

— Адам, зачем ты меня об этом спрашиваешь, какое имеет значение, что я думаю о тебе? Позволь нашим отношениям развиваться сами по себе, пусть они со временем сойдут на нет.

Другой своей рукой он легонько дотронулся до ее лица и погладил ее по щеке, кончиком безымянного пальца коснулся губ.

— Потому что я...

В этот момент открылась дверь и на пороге появилась секретарша. Слегка оторопев от увиденного, она откашлялась и постаралась с невозмутимым видом произнести:

— Адам, вас срочно требуют к телефону.

Адам как ужаленный вскочил со стола.

— Да, сейчас иду.

За девушкой закрылась дверь. Морин стала нервно перебирать бумаги на столе.

Адам подошел к ней и взял ее под локоть.

— Тебе нужно идти! — дернулась Морин.

— Уже иду, только я хотел сказать, что позже мы это закончим.

Что «это»? Что «закончим»? — хотелось закричать Морин.

— Адам, я не...

— Увидимся позже. — С этими словами он вышел из ее лаборатории.

В течение всего рабочего дня, что бы Морин ни делала, она не переставала прислушиваться, вдруг за дверью послышатся шаги и войдет он. Последний их разговор насторожил и взволновал ее. Но вот уже конец рабочего дня, пора домой...

— Морин, подожди! — окликнул ее Адам, сбегая со ступенек.

От его голоса у Морин сразу одеревенели руки. Она как раз доставала ключи от машины. Обернувшись, она увидела, как он чуть ли не бегом через всю стоянку направляется к ней.

— А я уже собралась домой, — произнесла она, когда он подошел поближе.

— Но мне нужно с тобой поговорить, давай садись ко мне в машину, поедем куда-нибудь поужинаем.

— Нет, у меня дома уже приготовлен ужин.

— Отлично, тогда поехали к тебе домой.

— Адам, может быть, лучше не надо?

Он улыбнулся соблазняющей улыбкой.

— Знаешь, мои уши устроены таким образом, что не слышат слова «нет».

Морин понимала, что спорить с ним бесполезно.

— Хорошо, я приглашаю тебя, но при одном условии, — сдалась она. — Потом ты сразу же уйдешь. Я взяла кое-какую работу на дом, мне ее необходимо закончить. Если, конечно, тебя устроит на ужин жареное мясо с овощами.

Адам нахмурился.

— Вайет не предполагал, что ты будешь работать сверхурочно, в этом нет никакой необходимости.

Вайет также не ждет, что она будет спать с его сыном, а это наверняка случится, если они будут вдвоем уединяться.

— Зато я не сомневаюсь в необходимости такой работы. — С этими словами Морин села за руль.

Адам тронулся следом. В зеркало заднего обзора она наблюдала, как он ехал за ней по городу, потом приотстал. А когда она подъехала к дому, его не было видно даже на горизонте. Куда он подевался? — недоумевала Морин. Но решила воспользоваться его отсутствием. Поставила разогревать ужин в микроволновую печь и пошла переодеваться. Она надела легкое белое платье, которое мягко облегало фигуру, распустила волосы, позволив им струиться по спине.

Она уже ставила тарелки на стол, когда услышала звук подъезжающей машины. Очевидно, Адам. Морин вышла встретить его на крыльцо. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что Адам держит в руках бутылку вина. Сразу стало понятно его исчезновение.

— Захватил к ужину, — объяснил он. — Хорошее вино сочетается практически с любым блюдом.

Он прошел за ней в кухню. Морин сразу достала два бокала.

— Идея насчет вина была твоя, поэтому заниматься им будешь ты. А я сейчас приготовлю салат, и можно будет садиться.

Адам поставил бутылку вина на стол и решил пройтись по дому. Когда он вошел в холл, то увидел, что здесь практически ничего не изменилось. Все там же стоял шкаф с книгами, даже торшер не был переставлен на другое место. На окнах, правда, появились шторы, на диване лежат незнакомые подушки, вот вроде бы и все изменения. Из кухни доносился аромат еды, такое ощущение, что попал домой. Именно то чувство, которое он искал и не находил в своем особняке.

— Дом выглядит просто замечательно, — сказал он, возвращаясь на кухню, — ты здорово потрудилась.

— Знаешь, это мой первый дом, — призналась Морин. — Мне нравится думать, что он только мой, и ничей больше.

Да, после того, что выпало на ее долю, даже эта конструкция из дерева и металла может вызвать теплые чувства. Адаму легко было это понять.

Морин положила на тарелки мясо и тушеные овощи, Адам разлил вино, и они сели за стол. Сделав маленький глоток вина, Морин решила не тянуть, а начать разговор прямо сейчас.

— Итак, о чем ты хотел со мной поговорить?

— Не сейчас, после обеда.

— Зачем так долго мучиться? Я собиралась получить удовольствие от еды, а теперь никакая еда впрок не пойдет.

Адам по этому поводу мог сказать, что последнюю неделю ему самому кусок в горло не лез.

Несмотря на эту небольшую перепалку вначале, ужин прошел как нельзя лучше. Оба поддерживали легкий, ни к чему не обязывающий разговор. Адам блистал остроумием, Морин ему подыгрывала, к концу трапезы она почти забыла, что с ним нужно держать ухо востро. Морин вспомнила, что вчера она купила шоколадный торт.