Такие наблюдения за бытом и нравами монголов, их знати и самого хана Золотой Орды позволили князю Александру Невскому правильно построить свои отношения с завоевателями. Он сделал вывод, что русские княжества, стараясь не раздражать золотоордынцев, могли довольно успешно постепенно восстанавливать свою утраченную военную силу.

Итогом поездки братьев Александра и Андрея Ярославичей в Сарай стало наделение их владениями на Руси. Хан Батый распределил между ними русские земли, на первый взгляд, весьма неожиданно. Но можно считать, что умный правитель сделал это не без дальнего прицела.

Князь Александр Невский, оставаясь правителем Великого Новгорода, получил от хана Батыя разрушенный город Киев и «всю Русскую землю». Ханский ярлык давал ему право занять древний киевский престол. Князь Андрей Ярославич «седе во Володимере на столе», то есть Батый отдал младшему брату русского полководца отцовский стольный город в управление.

Таким делением хан Батый сбил с толку не только своих каракорумских завистников. Действительно, после такого ханского решения было просто трудно понять, кто же на разгромленной Руси великий князь. Вроде бы Александр Невский, но крупнейшее Владимирское княжество административно не входило в его владения. С другой стороны, Новгород, где старший сын — наследник великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича сидел на княжеском столе, был зависим от Владимира.

Многие исследователи считают, что хан Батый, познакомившись лично с русскими князьями, решил больше не отдавать их на расправу своим соплеменникам. А с сыновьями умершего в Каракоруме великого князя Владимирского у него сложились мирные отношения и это давало Золотой Орде немало выгод, прежде всего экономических, поскольку дань в таком случае текла из русских княжеств постоянно.

Истории известен и такой факт. Когда великий князь Ярослав Всеволодович отправился в Каракорум, золотоордынский властитель получил оттуда достоверные сведения о том, что русского князя в Монголии ожидает верная смерть. С согласия хана Батыя из Сарая вслед владетелю стольного града Владимира был послан гонец по имени Угней, чтобы предупредить об опасности. Но тот не успел выполнить своей миссии — черное дело уже свершилось.

Существовали и другие обстоятельства, побуждавшие хана Батыя думать о разделе власти на Руси. Золотоордынскому властелину было доподлинно известно, что великому хану Гуюку нездоровилось. В далеком от волжских берегов Каракоруме назревала нешуточная схватка за верховную власть в Монгольской державе, ее вели различные кланы рода Чингизидов. Батый решил укрепить свое положение в Каракоруме. Хотя он и был самым старшим из претендентов на престол великого хана, он не стремился к нему. Батыя вполне устраивало положение неограниченного правителя огромной по территории, богатой Золотой Орды.

Вместо себя хитрый хан Батый намеревался выдвинуть в качестве кандидата на престол младшего брата из числа двоюродных, Менгу. Действительно, в дальнейшем благодаря поддержке из Сарая великим ханом Монгольской империи стал именно Менгу (Мункэ), который правил с 1251 по 1259 год.

Батый верно рассчитал, что пока в Каракоруме плетутся многочисленные придворные интриги, особой опасности вызванные в ставку великого хана русские князья не подвергаются.

Из Сарая братья Ярославичи отправились на поклон великому хану в Каракорум. Перед ними лежал длинный, изведанный их отцом, путь. Этот путь вел через реку Урал, казахские (киргизские) степи, земли бессерменов — Хиву, через многие горные перевалы в Каракитай и через внутреннюю Монголию в преддверия Китая, в Каракорум. Русские князья ехали под охраной монгольского конвоя по проложенным завоевателями дорогам, меняя коней на почтовых станциях-ямах.

В древнерусских летописях ничего не сообщается об этом путешествии князя Александра Невского в монгольскую столицу. Говорится предельно кратко: «ходи Св. Александр в Канович». Нет сведений о пути следования и пребывании в Каракоруме. Но по описаниям людей, которые бывали в Орде в то время, можно рассказать о жизни монгольской столицы, двора великого хана. То есть восстановить ту историческую обстановку, в которой пришлось жить и действовать князю Александру Ярославичу, добиваясь ярлыка на княжение.

Средняя Азия, вероятно, поразила русских князей и их свиту теми разрушениями, которые оставил после себя Чингисхан. В развалинах лежали некогда цветущие города, в запустении находились поля и сады, были разрушены многочисленные оросительные каналы. Население встречалось редко.

Три долгих месяца двигался караван с русскими князьями. Монгольская столица удивила их одним своим видом. В пустынной сухой степи среди множества юрт возвышался настоящий город, окруженный высокими земляными валами. Из своих завоевательных походов великие ханы привозили в Каракорум огромное число ремесленников, мастеровых людей, художников. Они и трудились над убранством Каракорума.

Монах Рубруквис пишет: «Там было две большие улицы, одна из которых называется Сарацинской; на той улице идет торг и ярмарка. Много иностранных торговцев ездят по ней, потому что на ней стоит дворец, а также большое количество разных посольств, прибывающих из разных стран. Другая улица зовется Китайской, и на ней живут ремесленники. Кроме этих двух улиц есть палаты, где живут секретари хана, (город) окружают земляные валы с четырьмя воротами.

У восточных ворот торгуют просом и другими сортами зерна, которого там очень немного. У западных — торгуют баранами и козами: у южных — быками и повозками, и у северных — конями».

В монгольской столице тех лет насчитывалось двенадцать храмов верующих разной национальности и разных религиозных направлений, две мусульманские мечети и одна христианская церковь. Ее посещали приезжие иностранцы-христиане и русские пленники, которых здесь насчитывалось немало.

В самом центре Каракорума находилось жилище великого хана — хагана. К моменту прибытия братьев Ярославичей ханский дворец еще не был построен. Великий хан Гуюк имел иную резиденцию — это был невероятных размеров шатер на многочисленных столбах, украшенных золотыми листьями. Шатер окружала расписная деревянная ограда.

Римский посол Плано Карпини писал о жилище великого хана: «Мы нашли там светло-пурпуровый шатер, настолько большой, что в нем могло поместиться более двух тысяч человек. Вокруг шла балюстрада, наполненная различными картинами и статуями».

Посол Папы Римского писал дальше: «В палисаде у шатра было двое ворот, через одни из которых входил сам император, даже без телохранителей, так что ворота эти оставались все время закрытыми, и никто не осмеливался входить в них, а входили в другие, где стояли телохранители с мечами, луками, стрелами. Если же подходил к воротам кто-либо из простых, то его били, или даже стреляли».

Таков был по описаниям очевидцев вид монгольской столицы ко времени приезда в нее князя Александра Невского. Неизвестно, застал ли он в Каракоруме живым великого хана Гуюка (Гаюка). Но без всякого сомнения он стал свидетелем длительной смуты, борьбы за трон правителя огромной Монгольской державы. Смуты в Каракоруме продолжались почти пять лет и только в 1251 году Великий курултай (съезд монгольских феодалов) провозгласил Менгу великим ханом государства монголов.

Братья Ярославичи уехали из Каракорума до этого курултая. В междуцарствие правила вдова умершего великого хана, которая надолго, по крайней мере на год, задержала русских князей в монгольской столице. При всей бюрократической системе монгольского управления для получения ярлыка на княжение нужно было пройти через много ступеней, всюду богато одаривая различных чиновников и просто придворных писцов.

В Каракоруме, озабоченном выборами нового великого хана, разделению власти на далекой от Монголии Руси никто не хотел придавать большого значения. Поэтому решение властителя Золотой Орды хана Батыя осталось в силе — никто не решился его ни отменить, ни изменить.

В конце концов братья Ярославичи добились окончательного решения. Князь Александр Невский получил ярлык на великое княжество Киевское, его брат Андрей — на великое княжество Владимирское. После этого они были отпущены на Русь.