- Вы счастливы? – Катя понимала, что задает дурацкий вопрос, но он сам слетел с языка и вернуть его уже было поздно. Благо девушка попалась приветливая и не обратила на этого никакого внимания.

- Я самая счастливая. Дети – это радость. Сын - самое дорогое, что у меня есть. Когда носишь под сердцем ребенка, весь мир вокруг наполняется красками, хочется петь, да что там, это счастье, которое не описать словами.

- Я тоже… Беременная. Только что узнала.

- Правда?! – Радостно выкрикнула девушка, и ее глаза загорелись живым огнем. – Поздравляю! Рада за Вас. Первенец?

- Да. – Катя улыбнулась.

- Ну, желаю счастья Вам и Вашему малышу. – С этими словами незнакомка, немного переваливаясь, направилась в сторону детской площадки.

«Сын.» - От этого слова Кате стало тепло. Всю грусть и горечь, как рукой сняло от понимания. Она же уже готова к ребенку, не раз думала об этом и знала, что будет отличной матерью. Девушка бережно прикоснулась к своему животу, кладя на него ладонь. Улыбка озарила ее лицо, а за спиной выросли крылья. Сейчас ей было все равно, что будет дальше, главное, что теперь она не одна. Теперь есть то, ради чего стоит жить. Ребенок. Ее ребенок. Девочка или мальчик, какая разница, главное, что это ее плоть и кровь. Человечек, которому она посвятит всю себя, вложит в него душу. Только ему одному будет принадлежать ее сердце без остатка, только для него она будет переворачивать горы, только он всегда и неизменно будет смыслом ее жизни. Ничего больше не могло расстроить ее. Сейчас она была самым счастливым человеком на земле. Больше не было желания запереться в квартире и рыдать. Теперь хотелось только радоваться и смеяться. Она уже знала ответ на поставленный ей недавно вопрос в кабинете врача. Конечно, да! Она оставит ребенка. Ее не наказали, как она думала, нет, ее наградили сполна за все, что она делала и за то, что еще сделает. Теперь в ней бьется два сердца, и пусть одно еще совсем неслышно, но она чувствует его. Это материнский инстинкт. Чувство, которое не описать словами, которое появляется из ниоткуда, когда внутри зарождается новая жизнь.

- Я стану мамой. – Хотелось прочувствовать на вкус это слово. Оно так ласкало слух, так грело, что все остальное на фоне этого, казалось мелочью.

Катя, не помня себя от радости, влетела в квартиру, набрала телефон врача и что есть силы завопила в трубку.

- Я буду рожать!

- Ну, и, слава Богу. Рада, что ты приняла правильное решение – Раздался приятный голос на том конце «провода».

Следующий час девушка порхала по квартире, как бабочка. Она пела и кружилась, заливаясь звонким смехом. Никого не было счастливее ее в эти минуты. Она ожила, на щеках появился румянец, боль отступила, уступая место приятным и новым ощущениям. Ей хотелось обнять весь мир, всю вселенную, хотелось поделиться этой радостью со всеми.

На последней мысли она остановилась. Перед глазами появилось лицо отца. Морщины рассекали его лоб, на скулах ходили желваки, зубы скрежетали, как у разъяренного волка. На миг ей стало страшно. «Что я ему скажу? Господи, он же уничтожит их.» - Догадка, посетившая голову, заставила подкоситься коленям. Как бы не хотела она это скрыть, все равно в скором времени все всё увидят. Округлившийся через пару месяцев живот можно спрятать от посторонних глаз, но не от собственного отца. И вот тогда будет буря, ураган. Пострадают те, которых она любила и считала своей семьей. Она знала, кто отец ребенка. Та безумная ночь стала решающей. И как бы не хотелось ей все переиграть, в голову не приходило ни одной мысли, кроме той, что пока не поздно, нужно обо всем рассказать и решить, как быть дальше. Она взяла в руки мобильный телефон, нашла в справочнике того, кто сейчас ей был нужен, и нажала кнопу вызова.

- Алло, Виктор?

Валковский-старший мчал по городу на бешеной скорости. Насыщенная ночь и сладкое пробуждение, только прибавили сил. Он нехотя покинул Лену в теплой, еще неостывшей от их любви постели и рванул на работу. Виктор не имел привычки опаздывать, но сегодня был исключительный день. Счастье переполняло его, жизнь била ключом, а с лица не слезала довольная и немного глуповатая улыбка. Договорившись встретиться вечером и обсудить, как все объяснить Алексу, мужчина жарко поцеловал любимую в немного припухшие губы и скрылся за дверью. Он уже подъезжал к главному офису, когда из приятных мыслей его вывел звонок мобильного.

- Алло, Виктор?

- Да, Катя, привет. – Весело поприветствовал девушку. – Как дела?

- И хорошо, и плохо.

- Что-то случилось? – Мужчина напрягся.

- Это не телефонный разговор. Приезжай ко мне.

- Сейчас?! – Опешил и взглянул на часы.

- Да. И желательно побыстрее.

- Хорошо. Скоро буду.

Что-то в голосе Кати насторожило его. Он был одновременно радостным и грустным. Такие перемены всегда пугали Виктора, да что там кривить душой, страшили его. Недолго думая и понимая, что на работу он точно сегодня не попадет, Валковский повернул руль и, нажав на педаль газа, понесся в другую часть Москвы. Предчувствие чего-то неизбежного неумолимо преследовало его. Он не помнил, сколько потратил времени на дорогу, а добравшись до пункта назначения, даже не стал вызывать лифт, так рванул вверх по ступеньками, перескакивая пролеты со скоростью Света. Добежав до нужной квартиры, нетерпеливо нажал на звонок, нервно постукивая ногой.

- Привет. Проходи. – Катя прошла в зал, увлекая его за собой. – Присаживайся.

- Что случилось? – Виктор упал в кресло и в ожидании уставился на девушку. – Ты напугала меня. Я думал, что что-то произошло.

- Произошло. – Прервала его тираду. – Не буду ходить вокруг да около. Я не хотела говорить, но обстоятельства меня вынудили. Я беременна.

Как гром среди ясного неба обрушились на Виктора ее слова. Он нервно сглотнул и, проведя рукой по волосам, начать мерить шагами комнату.

- Да, меня тоже эта новость шокировала, но я… Я решила оставить ребенка, Витя. - Девушка подняла на него глаза полные слез.

Валковский-старший, хоть и находился в состоянии аффекта, но не переставал быть порядочным человеком. Он никогда не понимал женщин, умышленно ложащихся под нож, убивая новую жизнь. Аборт – это слово, по его мнению, не должно было существовать. Ни при каких условиях он не одобрил бы этого. Даже сейчас, в сложившейся ситуации. Да, он чувствовал себя виноватым, да, он именно непосредственное к этому отношение и да, он не собирался, как бы больно ему не было, оставлять Катю одну. «Такова судьба. Каждый из нас рано или поздно начинает платить по счетам». – Как теорему проговорил про себя мужчина и повернулся к Кате.

- Мы все сделаем правильно. Я очень рад. Правда, рад, Катя. Это же чудо. Я так давно мечтал о детях, и вот теперь моя мечта сбылась.

- О чем ты? – Опешила девушка.

- Мы поженимся. – А что еще он мог сказать? Что мог предложить ей, кроме этого? Ничего! Ровным счетом ничего.

Имя Лены болью отдавалось в сердце, но он мужественно заставил себя отключиться. Сейчас он был роботом. Машиной, которая поступает так, как ее запрограммировали. Еще в детстве отец всегда повторял одно и то же: «Виктор, настоящий мужчина должен отвечать за свои поступки». Эти уроки он проносил с собой сквозь года. Именно это позволило ему завоевать авторитет порядочного и ответственного бизнесмена, именно это помогало жить с чистой совестью, именно это сейчас разрушало все, что было так бережно построено за последние двенадцать часов. Его счастье с Леной в одну секунду рухнуло, как карточный домик. Но даже понимание и осознание боли от утраты той, которая навсегда поселилась в сердце, не могли заставить пойти мужчину против своих принципов и правил, на которых основывалась его жизнь. Жизнь, которая постепенно теряла свои краски и становилась черно-белой. На секунду он замешкался: «А правильно ли я поступаю?». Но только на секунду. При мысли о том, что теперь он в ответе за двух людей, кровь прилила к голове, отгоняя грустные мысли. Отныне у него есть жена и в скором времени появится ребенок. Он обязан жить для них, а сердце… Сердце он спрячет в огромный сейф и опечатает. Оно будет биться, но уже не так, возможно, оно даже полюбит, но другой менее сильной любовью. Дав себе клятву, что никогда не забудет все то, что было у них с Леной и никогда не разлюбит ее, мужчина сел возле Кати и обернул ее хрупкую ручку своими ладонями.