Виктор уже было погрузился в сон, когда первые раскаты грома охватили остров. Секунды ему хватило понять, что гроза достигла катастрофических масштабов. «Ленка!» - пронеслось в отрезвевшей голове, и уже через мгновение он, распахнув дверь, влетел в ее комнату.

Страх сковал грудь девушки. Забившись в угол и поджав под себя колени, она дрожала, как маленький испуганный котенок, уставившись в пустоту расширенными до ужаса глазами. Зубы стучали настолько громко, что даже сквозь разыгравшуюся бурю до него доносился этот звон.

- Леночка. – Пересек комнату и упал перед ней на колени. – Леночка.

Максимум усилий и несколько минут потребовалось мужчине, чтобы разжать замок окоченевших от страха пальцев, охватывающих колени. Она ничего не понимала, не видела ничего вокруг. Зрачки, не меняющие размер, неустанно сверлили дыру в противоположной стене, а сердце, как будто остановилось. Его глухие, но сильные удары были настолько редкими, что мужчина похолодел. Недолго думая, Виктор вжал девушку в стену, закрывая собой от бешеной стихии.

- Леночка, успокойся. Все. Все, солнышко, я здесь. Я рядом. Тебя никто не обидит. – Виктор, как мог, пытался привести ее в чувства и обратить на себя внимание. Но, ничего не удавалось.

Лена была настолько испугана, что окружающий мир для нее превратился в какое-то нереально огромное черное пятно. Где-то издалека она слышала знакомый голос, но не знала, кому он принадлежит. Дрожь в теле усиливалась, а горло плотно обхватила колючая проволока, разрывая тонкую нежную кожу.

Виктору ничего не оставалось делать, как любым способом привести девушку в чувства. Он схватил ее за плечи и легко встряхнул.

- Лена! Лена!

Ноль внимания. Никаких эмоций. Полный ступор и абсолютная необратимость происходящего.

Виктор встряхнул еще раз, но сильнее - ничего. Еще раз – ничего. Она вообще не реагировала. Паника охватила мужчину, хотя он и понимал, что должен держать себя в руках, иначе ничего не добьется. Собрав всю свою волю в кулак и сцепив челюсти, он резко поднял девушку на ноги и встряхнул в последний раз. Очень сильно.

- Романова! Очнись! Слышишь меня?!

Продолжая пребывать в состоянии панического страха, девушка пару раз моргнула, постепенно возвращаясь в реальность, и полными слез глазами уставилась на Виктора.

- Ну, слава Богу! - Виктор заглянул в ее глаза и нежно улыбнулся. – Малыш, все позади, не бойся, я рядом, я с тобой. Ну, не надо плакать.

Как маленького ребенка проснувшегося ночью от кошмара, Виктор прижал девушку к своей груди. Повинуясь единственному желанию – чувствовать себя защищенной и не одинокой сейчас, она обхватила мужчину руками за талию и уткнулась носом в его широкую грудь. Плечи сотрясала беззвучная истерика, и уже через секунду по загорелой коже текли соленые реки, оставляя после себя мокрые дорожки.

Мгновение Виктор стоял, прикованный к месту. До него только сейчас дошло, что он успел натянуть только джинсы на голое тело. Ни рубашки, ни футболки на нем не было. Только обнаженная кожа и кусок синей ткани в области бедер и ног. От прикосновения девушки его тело прошиб электрический разряд, а мышцы начали сжиматься в конвульсиях. В горле все пересохло, язык прилип к небу, глаза почернели. Он превращался… Из заботливого старшего брата быстро, стремительно, он превращался в жаждущего мужчину. Тяжелое дыхание Лены поднимало ее грудь, и она с силой, резкими толчками касалась груди Виктора. Каждое прикосновение приравнивалось к огненной стреле, вонзившейся в сердце, легкие, печень.

Он перестал контролировать себя. Организм больше не подчинялся разуму. Его руки, обхватившие хрупкое тело, сжимались неразрывным кольцом, касаясь бархатной кожи изящной спины. Лена пошевелилась, случайно коснувшись губами его соска. Мужчина забился в агонии и, подняв голову вверх, прикрыл глаза. Крепко сцепив зубы, он прерывисто дышал, не соображая совершенно ничего и не отдавая отчета своим действиям и мыслям. На скулах, выделяя синие вены, до отказа заполненные кровью, гуляли желваки. Что-то, какая-то мысль, пошлая, грубая, дерзкая, била в виски, заставляя сердце колотиться со скоростью полета ракеты и силой пушечного снаряда. Оно вырывалось наружу, ломая ребра и причиняя нестерпимую боль. Его ноги онемели, пальцы были парализованы. Он видел ее: горячую, обнаженную, дико извивающуюся под ним. Ее, кричащую, как дикая кошка от экстаза. Ее, изливающую горько-сладкий сок на холодные простыни. Он видел себя: злого, жадного, проголодавшегося волка, загнавшего в угол свою добычу. Себя, рычащего от наслаждения. Себя, слизывающего с ее лепестков медовый нектар. Себя, разрывающего ее плоть и пронзающего ее до крика в сердце. Буря подогревала интерес и помогала дорисовывать сумасшедшие картины. Он даже не заметил, как его рука спустилась ниже, касаясь ее поясницы. Мир постепенно начинал тускнеть. Сейчас центр вселенной сосредоточился только в той, которая крепко прижималась к мужчине. Той, которая не подозревала о том, что он не просто находится на грани, не просто ходит по краю пропасти. Нет, это маленькая песчинка – только частичка всех ощущений. Боль, резко пронзившая пах, начала вырисовывать странные узоры, закручиваясь в тугой узел и доводя мужчину до крайней точки. Сколько он мог еще вот так стоять и терпеть, он не знал. Сердце продолжало разрывать грудь, качая кровь с силой самого мощного насоса. А та в свою очередь, как на формуле один, со скоростью звука пробивала себе путь мощными потоками к середине его естества. Тело напряглось до предела. Между ног ощущался такой дискомфорт, который можно было приравнять к боли на коже от раскаленного железа. Он пошатнулся, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Виктор умирал. Долгой, мучительной, проклятой смертью мученика. Сосредоточение его мужества и похоти горело огнем и набухало. Он закрывал глаза и мысленно касался языком ее груди, кусал соски, целовал живот, с силой сжимал ягодицы. Но больше всего ему хотелось услышать ее крик. Крик боли, перемешанный с безумной страстью от первого проникновения. Он обезумел. Он становился параноиком и радовался этому. Он забыл, кто она, что она значит для него, для его семьи, забыл, что считает ее маленькой и неопытной. Забыл все! Все, что касается всего чего угодно, кроме секса. Безумного секса! И ни где-то далеко, ни с кем-то, а именно с ней. Она была нужна ему здесь и сейчас. И потом: дома, в Москве, все время, пока не насытится, пока не перестанет ощущать пустоту.

Минута… На обдумывание этого ушла минута, а казалось, что вечность. Виктор плюнул на все, махнул рукой, желая получить все, что хотел и так, как хотел, когда громкий всхлип девушки вернул ее к жизни.

«О, Боже! Боже! Господи! Что я…. Я… Я же ее чуть не изнасиловал! Если бы не…. Я бы взял ее! Я был уже в шаге от этого!» - Его взгляд опустился на Лену, и только сейчас он понял, что они лежат на кровати, а девушка продолжает прижиматься к нему и часто дышать. – «Но, как? В кровати? Когда? Господи, я же ее мог испугать! Да что же это такое! Что на меня нашло? Господи, я тварь! Я мразь и подонок! Я – законченная скотина и выродок! Да как я мог вообще подумать о таком, а тем более, сейчас, когда она дрожит от страха! Ублюдок! Какой же я ублюдок!». – Продолжая покрывать себя самыми последними словами, Виктор поднялся и сел на кровати.

Все это время Лена дрожала как осиновый лист. В какой момент эта дрожь перестала контролироваться страхом, девушка не поняла. Ей стало тепло от объятий Виктора. Спокойно от его нежных и заботливых слов. И как-то не по себе, когда его пальцы коснулись поясницы. Тело начала заполнять приятная истома, всхлипы превратились в еле слышные стоны. Такие тихие, что мужчина даже не заметил. Твердый бугор, упирающийся в ее живот, вызвал приятное покалывание внизу живота, заменяющееся сладкой тяжестью. Его запах проникал в нос, обжигая горло, а солоноватый вкус заставил онеметь язык. Лена в ужасе наблюдала за происходящим. Как будто она покинула свое тело и теперь стояла в стороне, внимательно рассматривая двух людей, жаждущих слиться воедино. Лена, конечно же, не понимала, что это за ощущения и чувства, почему ей так хорошо и странно одновременно. Почему между бедер вдруг стало влажно, а колени подогнулись под тяжестью веса. Почему она никак не хотела, чтобы он отпускал ее сейчас. И почему, ей было совершенно наплевать, где сейчас Алекс, с кем он, и вообще кто он. Рядом его нет. Рядом оказался не он, а Виктор. Тот, кто спас ее, кто закрыл ее своим телом, кто защитил ее от страха, который с детства преследовал, не выпуская из своей паутины.