Проклиная все, на чем мир стоит, Виктор с силой сжал кулаки под столом и пустым взглядом уставился в окно.

Вечер подошел к концу. После длительного приветствия, теплых объятий и нескончаемых вопросов, все семья переместилась в гостиную, где с нескрываемым интересом просматривала, привезенные Леной из путешествия фотографии. Все, кроме Виктора. Он лишь делал вид, пытаясь улучить подходящий момент, чтобы удалиться. Долго ждать не пришлось, Лерка утащила подругу к себе в комнату, объясняя это тем, что безумно соскучилась и хочет рассказать последние сплетни…

- Виктор, что за срочность? Это не может подождать до утра? – Лиза проследовала за сыном в кабинет, откровенно ничего не понимая.

- Нет! – Рявкнул тот и с силой ударил кулаком по столу, чем привел женщину еще в большее замешательство.

- Может, перестанешь орать и объяснишь нормально?

- А ты, что ничего не заметила? – Не успокаивался.

- Что именно? Если ты про Лену, то, да, она изменилась, похорошела, расцвела, можно сказать.

- МА-МА! Называй вещи своими именами! Она стала красавицей! – Начал ходить из угла в угол, сунув руки в карманы брюк.

- Я что-то все равно не улавливаю смысл. – Женщина плавно опустилась в кресло, не переставая следить за перемещениями сына. – Стоп! Не хочешь ли ты мне сказать, что влюбился?

Догадка пришла сама собой, однако, после следующих слов сына разлетелась на мелкие кусочки.

- Не смеши меня! О чем ты говоришь? О чем ты вообще думаешь, когда наше будущее под угрозой?! – Ревел, как голодный лев.

- ? – Лиза опешила и в недоумении приоткрыла рот.

- Алекс, между прочим, твой сын, не женится на Кате! Теперь, так точно!

- Ну, что ты такое говоришь? Мы же уже все решили, да и он согласился.

- Согласился, но это было до приезда Романовой.

- А она-то тут при чем?

- При том, мама! Вот именно она имеет к этому, самое, что ни на есть, прямое отношение. Видела, как на нее Алекс смотрел?

- Да, перестань. – Рассмеялась. – Алекс так смотрит на всех девушек, без разбору. И потом, что с того? Он молодой мужчина, почему бы и не посмотреть. Запретный плод, сынок, всегда сладок.

- А что, если он не запретный? Что, если она сама этого хочет?

- Бред! Самый настоящий бред, который я слушать не хочу. Лена для нас - член семьи. И Алекса она, как мужчину, не воспринимает. – Лиза прожгла взглядом Виктора.

- Ну, так знай, мама, что ты неправа, причем в корне! Три года назад, будучи еще наивным подростком, Лена призналась в своих чувствах Алексу. Он вместо того, чтобы объяснить ей всю нелепость ситуации, поддержал и дал надежду. За день до отъезда она сказала, что вернется к нему, и он согласился ждать. Но и это еще не все! Братец мой на этом не остановился! Он пообещал ей писать, общаться в Интернете. Она поверила и неустанно, каждый день, присылала монологи о том, как ей живется, как она его любит и скучает. Достаточно?!

Теперь была очередь Елизаветы Александровны прийти в полный ступор, а в последствии начать серьезно переживать.

- Н-но я не слышала… Он не говорил, что переписывается с ней. – Не могла правильно построить предложение и заикалась.

- А он и не писал! Не хотел! Ему было наплевать на нее, до сегодня!

- А как же тогда? Ты же говоришь, что письма приходили каждый день… Постой, а откуда ты знаешь про их содержание?

- Потому что их писал Я! От его имени! Он меня слезно умолял, а я, идиот, поддался на провокацию. Как же! Девочку мне стало жалко!

- К-как? – Окончательно потеряла дар речи и могла говорить теперь только отдельными словосочетаниями.

- А вот так! Три года, мама! Три года! – Виктора трясло. Он бился в ознобе и не находил себе места. – Моя дебильная порядочность теперь приводит к тому, что будущее нашей семьи находится на краю пропасти!

- Подожди… - Попыталась что-то сказать, но ее не услышали.

- Ее надо устранить! – Не унимался.

- Ты что несешь, сын? Ты о человеке говоришь! И не просто о постороннем! Окстись! Ты что надумал?

В мгновение Виктор пришел в себя и смог мыслить здраво.

- Она проблема. Большая проблема. Проблема катастрофических масштабов. А раз так, то от нее нужно избавляться, решать, так сказать. И я уже имею идею, как. Сам кашу заварил, сам ее расхлебывать и буду. А сейчас, извини, мне нужно сделать важный звонок.

Не пытаясь сейчас ни в чем переубедить мужчину, чтобы не попасться под горячую руку, и находясь еще в шоковом состоянии, Елизавет Александровна покинула кабинет.

Глава 6. Выход

В эту ночь Виктор так и не сомкнул глаз. Сон не шел, а в голову лезли странные мысли. Он настолько запутался в обмане и лжи, что теперь сам не мог дать точного ответа, когда все это началось и сколько уже длится. Попытки найти хотя бы какой-то компромисс рухнули в бездну, не оставляя выбора. Действовать нужно было незамедлительно, иначе это чревато бедой. Лишиться такого выгодного компаньона, как Беседин, Виктор просто не мог себе позволить. Положив на алтарь работы всю свою жизнь, он заслуживал на приз, причем не абы какой, а самый лучший. В итоге, после тщательного обдумывания, перед глазами мужчины стояли весы. На одной чаше – Лена, а на другой – контракт, то есть работа. Каким бы черствым и трезво думающим человеком не был Виктор, но сегодня он впервые засомневался. А стоит ли это того? Какое-то минутное помутнение в голове, яркие картины, сменяющие одна другую, закушенная губа. Дилемма не из легких, а на кону – либо человеческое сердце, либо суммы, о которых даже страшно думать, не то, что говорить. Мозг закипал, напрягаясь все сильнее и сильнее, но отступать от намеченной цели Виктор, все-таки, не хотел. Конечно, девушка будет страдать и расстраиваться, но это пройдет. Время лечит все и уж точно разбитое сердце. Это убеждение далось ему не так легко, как бы хотелось, но все-таки перевесило. Откровенно говоря, было бы странным, если бы его выбор пал на Лену. Перечеркнуть все, что было создано за долгие годы работы – не в духе бизнесмена. И ничто, наверное, никогда не сможет заставить его изменить своим принципам и интересам.

Сразу после ухода Елизаветы Александровны Валковский-старший набрал номер своего секретаря и дал четкие инструкции.

- Завтра с утра, как можно раньше, мне нужны две путевки на Мальдивы, тур подберешь сама, доверяю твоему вкусу, и две путевки на Канарские острова. И там и там – самые лучшие бунгало на побережье. – Как будто читал по бумаге, заранее подготовленную речь. – Вылет на Мальдивы – завтра днем, а на Канары – послезавтра утром.

- Длительность поездки? – поинтересовалась женщина.

- Неделя.

- Будет сделано. До свидания.

- Пока. – Отключил телефон и опустился в кресло.

Почему-то сразу же на душе стало тяжело, а сердце, как будто бы замедлило удары. Откупорив бутылку дорогого марочного коньяка, Виктор сделал большой глоток, даже не воспользовавшись стаканом. Терпкий и довольно-таки крепкий напиток обжег горло и заставил поморщиться. Чего-то явно не хватало для того, чтобы успокоить свою совесть. План был настолько коварен, что холодок пробегал по телу, а кровь отступала от лица. Конечно же, он не собирался ничего делать с Леной, хотя, лучше бы он хладнокровно выпустил пулю ей в лоб. Алексу что, он переживет – не эта, так другая. А вот девушка… Девушка будет уязвлена до мозга и костей.

Еще один глоток коньяка.

- Тьфу! – С трудом проглотил и отставил бутылку. – Так и до «психушки» недалеко. Вот такого со мной еще не было. Чтобы марочный коньяк по тысяче долларов за бутылку казался дешевым бадлом и становился посереди горла – это уже нонсенс. Я должен расслабиться, иначе сойду с ума.

Неожиданно взгляд упал на красивую деревянную коробку в углу стола. Настоящие кубинские сигары были подарены Валковскому одним из компаньонов на какой-то праздник. И, хотя Виктор последний раз курил на похоронах отца, все равно не хотел избавляться от табачного яда. Четкими и уверенными руками, мужчина вытянул сигару и провел ею под носом, вдыхая аромат табачных листьев. Щелчок. Огонь. Затяжка. И вот уже весь кабинет окунается в чуть сладковатый дым… Бессонная ночь в парах алкоголя и в тумане сигарного облака – такого не было с ним давно, если не никогда. И не хотелось открывать окно, не хотелось вставать из мягкого кресла, не хотелось вообще ничего, кроме скорейшего наступления утра. Утро, которое, как он верил, развеет всю грусть и тревогу, накопившееся за эти несколько часов. Утро, которое принесет новые проблемы, но он уже знал, как с ними справится. Козыри в его руках, а карты противника он знал наизусть.