– Черт, ты и впрямь кувыркалась ночь в постели, – сказала Мери Лу. – Когда я тебя бросила, ты была с Рейнджером. Должно быть, у тебя была еще та бурная ночь.

– Ты и половины не знаешь.

И я рассказала о  поцелуе, Рамирезе, Шемпски и, под конец, о Морелли.

– Я не могу представить, как можно так устать, чтобы отказаться от Морелли, – заявила Мери Лу. – Конечно, на меня никогда не нападал насильник–убийца, не держал на мушке свихнувшийся банкир, и в окне моей спальни не убивали парня.

Когда я прошла в вестибюль, в лифте ждала миссис Бестлер.

– Наверх? – спросила она. – Второй этаж… ремни, дамские сумки, сумки для трупов.

– Я пойду пешком, – сказала я ей. – Мне нужно размяться.

Я открыла дверь квартиры и воззрилась на молоденького копа, кормившего Рекса  чипсами.

– Он выглядел таким голодным, – оправдывался коп. – Надеюсь, вы не возражаете.

– Вовсе нет. Позавтракайте и вы с ним. Просто пошарьте в холодильнике и найдите, что понравится.

Полицейский улыбнулся.

– Спасибо. Там какой–то парень чинит ваше окно. Морелли распорядился. Я уйду, как только он закончит.

– Хорошие новости.

Я прошла в спальню и собрала свою шоферскую униформу: черный костюм, колготки и туфли на каблуках. Переоделась в ванной, добавила помады, подмахнула ресницы тушью и взбила волосы. Когда я вышла, то парень, чинивший окно, ушел, и само окно засияло по–новому. Полицейский тоже удалился.

Я схватила сумку, попрощалась с Рексом и спешно спустилась к парковке.

Когда я точно в девять выкатилась из двери черного хода, меня уже ждал Танк. У него имелись карта и инструкции.

– Отсюда у тебя займет с полчаса, – предупредил Танк.

– Он знает, что поведу я?

Лицо Танка расплылось в широкой ухмылке:

– Думаем, для него это будет большой сюрприз.

Я взяла ключи от «линкольна» и села за руль.

– Ты выдержишь, верно? – спросил Танк.

– Верно.

– Ты в порядке после вчерашнего?

– Откуда ты знаешь о вчерашнем?

– Из газет.

Ужас просто.

Я помахала Танку мизинцем и отправилась восвояси. Доехала до Гамильтон и повернула направо. Проехала несколько кварталов и повернула в Бург. У меня не было желания угробить еще одну черную машину. Я припарковалась у дома родителей и зашла забрать ключи от гаража.

– Ты снова угодила в газеты, – заявила Бабуля. – И мы телефонную трубку сняли с рычага. Твоя мать в кухне гладит белье.

Матушка всегда гладила в дни катастроф. Кто–то пропускает рюмочку, кто–то принимает наркоту. А матушка гладит.

– Как папа? – спросила я.

– Вышел в магазин.

– Последствий от электрошокера не осталось?

– Ну, он не самая счастливая личность из тех, что я видала, но внешне вроде все в порядке. Похоже, ты достала новую машину.

– Дали на время. Я работаю шофером. Собираюсь оставить черную машину здесь и взять «бьюик». В «бьюике» чувствую себя безопасней.

Из кухни вышла матушка:

– Что ты там говоришь насчет работы шофера?

– Да ничего, – ответила я. – Отвожу одного парня в аэропорт.

– Вот хорошо, – обрадовалась матушка. – Забери свою бабушку.

– Я не могу!

Матушка потащила меня в кухню и стала говорить, понизив голос:

– Мне неважно, вези ты хоть папу римского, но бабушка поедет с тобой. Если она ляпнет что–нибудь не то твоему отцу, когда он придет домой, он погонится за ней со столовым ножом. Если ты не хочешь иметь на своих руках кровь, ты выполнишь свой долг внучки и увезешь бабушку на несколько часов, пока все не успокоится. Как бы то ни было, это все твоя вина. – Матушка швырнула на гладильную доску какую–то рубашку и схватила утюг. – И у чьих дочерей с пожарной лестницы снимают застреленных? Все утро звонит телефон. И что, по–твоему, я должна сказать людям? Как я такое объясню?

– Просто скажи, что я искала дядю Фреда, и ситуация усложнилась.

Матушка потрясла утюгом:

– Если этот человек не мертв, я сама его убью.

Хмм. Кажется, матушка немного расстроилась.

– Ладно, – сдалась я. – Думаю, я могу взять Бабулю с собой.

Может, не такая уж плохая идея. Не думаю, что этот шейх–извращенец станет спешить светить своим членом при Бабуле.

– Какая жалость, что мы не можем взять эту красивенькую черную машину, – посетовала Бабуля. – Она больше похожа на машину с личным шофером.

– Не хочу испытывать судьбу, – сказала я ей. – Не хочется, чтобы что–то с черной машиной случилось. В гараже ей будет хорошо и безопасно.

Я погрузила Бабулю в «бьюик», выехала задом на подъездную дорожку и припарковала его на улице. Потом осторожно завела «линкольн» в гараж и надежно закрыла дверь.

Точно через тридцать пять минут я была по адресу, что дал мне Танк. Это был район дорогих домов с участками в два–три акра. К большинству домов вели закрытые воротами дорожки, проложенные по двору, засаженному деревьями и кустарником, расположением которого занимались профессионалы. Я нажала кнопку на переговорном устройстве и назвала свое имя. Ворота открылись, и я поехала к дому.

– Красиво–то, красиво, ничего не скажешь, – высказалась Бабуля. – Но не очень–то к ним много придут детишек клянчить конфеты. Спорим, у них Хеллоуин не задался.

Я попросила Бабулю оставаться на месте и вышла из машины.

Отворилась дверь, выглянул Фахид и тут же насупился при виде меня.

– Ты! – воскликнул он. – Откуда ты взялась?

– Сюрприз, – ответила я. – Я твой водитель.

Он воззрился на машину:

– И на что это похоже?

– Это «бьюик».

– В нем сидит какая–то старушенция.

– Это моя бабушка.

– Забудь. Я с вами не поеду. Ты не профессионал.

Я приобняла его и повела с собой.

– У меня была пара трудных деньков, – поделилась я доверительным тоном. – И у меня немного иссякло терпение. Поэтому я буду признательна, если ты просто без всякой суеты сядешь в машину. Потому что иначе я тебя застрелю.

– Ты бы меня не застрелила, – возразил он.

– А ты испытай меня.

Позади Фахида стоял мужчина. Он держал два чемодана и, похоже, ему было неудобно.

– Положите их в багажник, – предложила я мужчине.

В дверях показалась какая–то женщина.

– Кто это? – спросила я парня.

– Моя тетя.

– Помаши ей. Улыбнись и садись в машину.

Он вздохнул и помахал. Я тоже помахала рукой. Все друг другу помахали. И я отъехала.

– Мы бы привели черную машину, – пояснила Бабуля Фахиду, – только Стефани жутко с машинами не везет.

Он наклонился ниже, все еще дуясь.

– Без шуток?

– Но насчет этой можешь не беспокоиться, – утешила его Бабуля. – Мы надежно запирали ее в гараже. Так что никто не мог подложить в нее бомбу. И, стучу по дереву,  она еще не взорвалась.

Я выехала на Шоссе 1 и проследовала по нему до Нью–Брунсуика, где стоял шлагбаум. Преодолев шлагбаум, я направилась на север и покатилась в своем «бьюике»,  благодаря судьбу, что мой пассажир все еще полностью одет, а Бабуля мирно дремлет, повиснув на ремне и открыв рот.

– Я удивляюсь, что ты еще работаешь в этой компании, – заметил Фахид. – Будь ты моим работником, я тебя бы в два счета уволил.

Я сделала вид, что не слышу его, и включила радио.

Он наклонился вперед:

– Может, трудно стать профессионалом, работая прислугой.

Я взглянула на него в зеркало заднего вида.

– Дам тебе пять долларов, если покажешь мне свои груди, – предложил он.

Я закатила глаза и прибавила звук радио.

Он откинулся на сиденье.

– Какая скукотища, – прокричал он мне. – Ненавижу эту музыку.

– Хочешь пить?

– Да.

– Хотел бы остановиться за содовой?

– Да!

– Очень жаль, не выйдет.

Свой мобильник я воткнула в прикуриватель и удивилась, услышав, как он зачирикал.

Звонил Бриггс.

– Ты где? – спросил он. – Это ведь твой сотовый, да?

– Ага. Я на Джерсийской платной автостраде, выход десять.

– Ты не шутишь? Это же здорово! Погоди, сейчас услышишь. Я всю ночь рылся в файлах Шемпски и кое–что нашел. Прошлым вечером он заказал билеты на самолет. Предположительно, он вылетает из Нью–Арка через полтора часа. Летит в Майами.