Так оно и случилось — процесс разрушения иллюзий уже начался. Много лет Элен жила в памяти Адриана как потерянная и недостижимая мечта, с ней он сравнивал других женщин и свою любовь к ним. Но теперь, помимо собственной воли, он начал понимать, насколько она эгоистична, похотлива и неоправданно жестока.
Это ее последнее качество было ему особенно отвратительно, потому что он сам не был способен на ненужную жестокость и именно этого не мог простить другим. По иронии судьбы это открытие помог ему сделать Маркус Вестлейк. Адриан был уверен, что Вестлейку известно о его отношениях с Элен, потому что, хотя его ночные визиты и сопровождались всеми мерами предосторожности, вряд ли они могли долго оставаться в тайне.
Он был готов принять вызов Вестлейка и дать ему сатисфакцию, но вызова так и не последовало, хотя всякий раз, когда они встречались, он ловил на себе тот же полный ненависти взгляд. Адриан был сбит с толку. Из всего, что он видел и слышал о Маркусе Вестлейке, у него создалось впечатление, что он не потерпит неверности своей жены.
Но когда он заговорил об этом с Элен, она бросила на него непонятный взгляд и тихо рассмеялась. И он снова услышал в ее смехе издевательскую ноту, которая всегда сопровождала ее слова о муже.
— Не тревожься, он все знает, но ничего не сделает. Не сможет. — Элен попыталась разгладить морщинку на его лбу. — Мой бедный Адриан, не смотри так удивленно! Я убедилась: если хочешь полностью подчинить себе кого-то, достаточно разузнать его самую глубокую тайну. Это непобедимое оружие.
Самым большим секретом Маркуса Вестлейка было, несомненно, мошенничество, с помощью которого он выжил брата из «Кумб Ройал», и если Элен знала об этом, то, конечно, он был всецело в ее руках. Вдруг Адриан вспомнил портрет Годфри Вестлейка, утопавший в цветах и свечах, и мысль о ее жестокости наполнила его отвращением.
И все же, несмотря на потерю иллюзий, Адриан не находил в себе сил порвать с ней. Снова и снова он клялся, что больше не поедет в «Кумб Ройал», и каждый раз необходимость видеть ее пересиливала. Он почти ненавидел ее за эту власть над собой, но ничего не мог поделать.
В таком мучительном состоянии он с готовностью поддавался нежному влиянию Кристины. Поначалу его новое занятие отнимало много времени: если он не выезжал с Недом, то изучал местность и тщательно осматривал милю за милей. Но прошло время, и он все чаще оставался в гостинице, став наблюдателем событий, которые озадачивали его, пока он не понял их суть.
Во-первых, он все чаще встречал в гостинице Гилберта Тедберна, чья семья встала на сторону новых претендентов на «Кумб Ройал». Они стали частенько навещать миссис Вестлейк, к большой радости этой дамы. Гилберт попросил прощения у Кристины за свое поведение в день первой их встречи, и, как того требовала вежливость, она приняла извинения. После этого его визиты стали почти ежедневными. С ним приезжала его старшая сестра и молча усаживалась рядом с не закрывающей рта миссис Вестлейк. А вскоре Гилберт подружился и со Стивеном. Кристина же, отнюдь не радуясь этому знакомству, взяла за правило ускользать из дома. Если позволяла погода, она удалялась в убежище, которое открыла во время своих прогулок.
На юго-запад от гостиницы вдоль холмов шла дорога к «Кумб Ройал». Примерно через четверть мили она спускалась к высоким, поросшим лесом берегам ручья. По этой дороге редко кто ездил. И Кристина с удовольствием ходила к небольшому лугу, который лежал на пересечении дороги и ручья. Здесь, свободная от капризов матери и неуклюжего ухаживания Гилберта, она читала, шила или просто дремала, повинуясь только собственному настроению.
Однажды по противоположному берегу ручья проезжал капитан Клер. Увидев Кристину, он снял шляпу, поприветствовал ее и, переехав на другую сторону, направил лошадь к камням, на которых она сидела. Глядя на нее сверху вниз, он с улыбкой заметил:
— Вы здесь в полном уединении, мисс Вестлейк. Кто-то может решить, что вы избегаете общества.
— Да, общества Гилберта Тедберна и его сестры, которые находятся сейчас в гостинице, — откровенно сказала девушка. — К счастью, Бетси предупредила меня об их приезде, и мне удалось улизнуть прежде, чем они меня увидели.
— В таком случае аплодирую вашей мудрости и прошу разрешения разделить вашу компанию. — Кристина смущенно согласилась, и он спешился, отпустив лошадь пастись у ручья. — Мне кажется, этот молодой человек не стал лучше после нашего знакомства, и, хотя я ничего не имею против мисс Тедберн, веселой ее компанию не назовешь.
Кристина засмеялась.
— Согласна, — призналась она. — Мне хотелось бы сделать наши отношения более официальными, но мама так рада, что они приняли нас, — у меня не хватает смелости лишить ее этой радости.
— Значит, вы не получаете удовольствия от их общества? — удивился он.
Кристина пожала плечами и с горестной ноткой в голосе проговорила:
— Меня радует только то, что их стремление завоевать нашу дружбу подразумевает их веру в то, что наш иск будет удовлетворен. Гилберт Тедберн, я не сомневаюсь, надеется заполучить «Кумб Ройал», вытеснив Стивена.
Адриан подумал: возможно, она права, но решил над этим не задумываться — вопрос о том, что делать, если иск Кристины будет удовлетворён, постоянно угнетал его, и он поспешил сменить тему.
Это была первая из многих последовавших затем встреч, потому что, хотя он и не назначал ей свиданий, он всегда знал, что почти каждый погожий день он может найти ее у ручья. Он хорошо узнал ее за это время и нашел в ней качества намного более глубокие и благодатные, чем красота, по которой она напрасно вздыхала, — честность, мужество, верность и совершенно неподражаемый юмор.
Почти не осознавая этого, он стал высоко ценить дружбу Кристины. Рискованные приключения капитана Галанта и мучительная страсть к Элен заставили его искать покоя, которого он не находил более нигде. Иногда он задумывался, как бы она реагировала, стань ей известно о его новом промысле, но сдерживался от соблазна обо всем ей рассказать. Такое знание могло быть опасным для нее, а этого он никак не хотел. Когда дело касалось Кристины, у него всегда появлялся защитный инстинкт.
Но в конце концов, ей пришлось узнать правду, причем самым неожиданным образом. Однажды в конце мая он отправился один на дорогу в Бат. Элегантная карета, лакеи в ливреях, лоснящиеся лошади — все обещало невиданную добычу, но, когда Адриан подъехал ближе, а карета в ответ на его приказ послушно остановилась, открылось окно и в нем появилось лицо единственного пассажира, показавшегося ему знакомым: нос с горбинкой, тонкие губы и угольно-черные брови, контрастирующие с бледным лицом и напудренными волосами. Холодные зелено-серые глаза уставились на нападавшего, такой же холодный голос тихо проговорил:
— Знаменитый капитан Галант, я полагаю? Пришло время освободить от вас дорогу, мой друг!
С быстротой змеи появился пистолет, и прозвучал выстрел. Какой-то инстинкт заставил Адриана отпрянуть назад, чтобы избежать опасности. Он прильнул к седлу, когда пуля впилась ему в руку, у плеча, а лошади, взбесившиеся от второго выстрела, понесли, и карета полетела, грохоча и раскачиваясь, по дороге.
Адриан развернул лошадь и спрятался за ближайшими деревьями, чтобы оправиться от шока, вызванного ранением. Само по себе оно было легким, пуля не задела кость, но кровь текла сильно, и его попытки перевязать рану с помощью левой руки и зубов ни к чему не привели. Необходимо было вернуться в гостиницу и искать помощи там. Коттедж в лесу был ближе, но он знал, что сейчас Джерри там не было.
Адриан поскакал как мог быстро, но необходимость объезжать фермы и деревушки не делала путь короче. Кровь струйкой стекала по руке, он едва не терял сознание. Инстинкт, более глубокий, чем разум, привел его, наконец, к узкой дорожке, шедшей к ручью и низине, в которой его ждала Кристина, окруженная цветущим боярышником.
Она напряженно вслушивалась в звуки, указывающие на его приближение, затем вскочила на ноги и приглушенно вскрикнула. Пока он пересекал ручей, она стояла будто громом пораженная, зажав одной рукой рот и устремив на него испуганный взгляд серых глаз, но, когда он соскочил с седла и, пошатываясь, пошел к ней, она в ужасе отпрянула. И только подняв руку, чтобы попытаться прогнать туман, застилавший глаза, Адриан понял, что он все еще в маске. Он хотел стянуть креп, но силы его оставили, и он без сил упал к ее ногам.
