– У нас гораздо меньше времени на поиски, – Арианна полулежала на массивном кожаном диване, напротив камина, совершенно по-женски поджав ноги и укутавшись в теплый вязаный платок.

Такие платки изготавливали, кажется, в Вологде, Гюрза плохо разбирался в подобных вещах. Зато он хорошо разбирался в привычках Арианны. Когда она вот так задумчиво смотрела на огонь в камине и не пыталась строить из себя начальницу, человек мог позволить себе забыть, что перед ним высшее существо. Мог даже подойти, сесть на подлокотник и погладить женщину своей мечты по волосам. Арианна от этого становилась и вовсе похожей на сытую расслабленную кошку. Разве что не урчала.

Гюрза подался вперед, чтобы встать с кресла и переместиться на диван, поближе к Арианне, но госпожа приор будто бы вспомнила, зачем вызвала агента, и сменила позу. Теперь она сидела прямо, опустив ноги на пол, правда, платок с плеч не скинула. Значит, у Гюрзы все-таки оставался шанс сесть рядом с хозяйкой и прикоснуться к ее волосам, а быть может, и осторожно обнять ее. На большее Гюрза не рассчитывал. Да и вряд ли вообще существовала возможность сделать «что-то большее».

Нет, проблема заключалась не в анатомии. Не считая вертикальных зрачков, тела серпиенсов не отличались по строению от тел людей. Но имелся один нюанс. Электрическая активность тел чужаков превышала все разумные пределы даже в спокойном состоянии, а уж когда серпиенсы сердились или возбуждались, прикасаться к ним следовало только в толстых резиновых перчатках. Проще говоря, даже невинный поцелуй мог закончиться для человека электрошоком. Что уж говорить о большем.

Гюрза все-таки закончил начатое движение. Он поднялся, но не пересел на диван, а подошел к камину, взял из коробки пару поленьев и подбросил в огонь. Сегодня для встречи Арианна выбрала, пожалуй, самое приличное местечко за всю историю их отношений. Им стала заброшенная усадьба в Серебряном Бору. Заброшенная, но по-прежнему очень уютная.

Все-таки близкое общение с человеком пошло Арианне на пользу. Она начала понимать хоть что-то в таких вещах, как красота и уют, начала осознавать, что потакание своим маленьким слабостям и неуставным желаниям вовсе не является чем-то пограничным с изменой Родине и присяге. Проще говоря, «снежная королева» начала оттаивать.

Возможно, все это она понимала и раньше, без помощи Гюрзы, но не знала, как реализовать свои желания. Где взять точку опоры, чтобы перевернуть свой взгляд на окружающий мир. Когда же Гюрза стал этой точкой опоры, Арианна начала прозревать.

Со вкусом выбранная для сегодняшней встречи усадьба, вологодские кружева на плечах, задумчивый и немного грустный взгляд на огонь в камине… Все эти штрихи никак не вписывались в портрет прежней суровой начальницы стражи Арианны Дей, зато идеально ложились на новый холст. И это радовало Гюрзу более всего.

Даже больше личных ощущений и переживаний, которые всколыхнулись у Гюрзы в душе, когда он приехал в этот живописный уголок и с наслаждением вдохнул чистый воздух. Ведь в первую минуту ему даже показалось, что вернулось прошлое. То самое, мирное, довоенное, в котором он был совсем другим человеком. Да просто – был человеком. В чем-то ушедшее навсегда время проигрывало настоящему, в чем-то выигрывало, но одно бесспорно – до вторжения Гюрза получал удовольствие от тех мелочей, которые теперь пропускал мимо глаз, ушей и вообще сознания. От чистого воздуха в сосновом лесу, от красивого заката, от общения с приятными людьми. Когда-то он умел все это замечать и любить…

Но потом пришли чужаки, и уютный старый мир рухнул в тартарары. Вместе с маленькими радостями, красотами и свежим воздухом. И вместе с частью населения, которое выбрало партизанскую жизнь в подземельях.

Гюрза попал в подземный стан борцов за свободу случайно и при первом же удобном случае попытался вернуться в более привычный подлунный мир, но этот мир уже изменился до неузнаваемости. В нем жили гиганты-чужаки, а люди только выживали. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже, у кого-то вовсе не получалось. После десятилетий не идеальной, но привычной прежней жизни новое существование казалось кошмаром наяву. Но лично для Гюрзы еще большим кошмаром представлялась смерть, которая неминуемо грозила всем, кто ушел в подвалы. Поэтому из двух кошмаров он выбрал меньший.

Он отправился к предшественнику Арианны, местному приору стражи, то есть к начальнику московского оккупационного гарнизона Верлю Омни и предложил свои услуги. Приор не отказался от предложения, но, к сожалению, приказал Гюрзе вернуться в подземелье. Единственное, что утешило Гюрзу, так это перспектива. Теперь он мог быть уверен, что новые хозяева мира оставят его в живых. Что же касается разоблачения контрразведкой Сопротивления, его Гюрза как раз не боялся. Поначалу потому, что смутно представлял, какому риску себя подвергает, а впоследствии потому, что поднаторел в шпионском ремесле, да к тому же неплохо устроился на приличной должности. Заподозрить Гюрзу в измене не смог бы самый проницательный контрразведчик.

Так Гюрза и жил больше двух лет, теша себя тем, что когда-нибудь заживет спокойно, пусть для этого и нужно будет предать всех и вся. Поначалу его мучила совесть, даже снились кошмары, потом, когда серпиенсы уничтожили первую партию преданных Гюрзой людей, душа очерствела, а когда дело встало на поток, агент вовсе забыл об угрызениях совести и прочих глупостях. Все его мысли заняла смертельно опасная, но захватывающая игра в «своего среди чужих и чужого среди своих».

В какой-то момент, как раз в начале прошлого августа, когда место приора заняла Арианна, Гюрза даже решил, что у него больше нет души, что теперь он никогда не станет прежним и не почувствует того, что умеют чувствовать люди. Но все оказалось не так безнадежно. В жизни Гюрзы появился новый смысл – Арианна. И вместе с ней вернулись те самые мелочи, о которых агент успел забыть: удовольствие от глотка свежего воздуха, от красивых видов за окном и даже нечто вроде чувства к женщине. Правда, к женщине необычной по всем статьям.

– О чем ты думаешь, Гюрза? – вдруг спросила Арианна, с трудом отрывая взгляд от огня в камине.

– О мелочах жизни, госпожа, – чуть помедлив, ответил агент. – О том, что потерял к ним интерес, но вновь обрел его, когда встретил вас.

– Не понимаю, какая связь? – Арианна взглянула на Гюрзу немного удивленно.

– Жизнь состоит из мелочей. Нет интереса к одному, нет интереса и к другому. Вы помогли мне снова заинтересоваться жизнью, а следовательно, и мелочами, ее наполняющими.

– Я помогла? Чем?

– Тем, что… – Гюрза замялся. – Боюсь, я не смогу объяснить, госпожа. Это чисто человеческая философия, она далека от понятной вам логики.

– Ты говоришь о любви? – вдруг спросила Арианна. – Ты любишь меня?

Гюрза, услышав такой вопрос, едва не рухнул в камин. Арианна не просто меняла свое восприятие мира, она переворачивала его кверху тормашками. Вряд ли на всех оккупированных чужаками землях существовал еще хотя бы один серпиенс, способный на такие подвиги. Хотя вряд ли и кто-то из чужаков, кроме Арианны, заводил романы с аборигенами.

– Да, госпожа, – Гюрза опустил взгляд. – Можете распылить меня за такую дерзость.

– Я пока не до конца понимаю, что это значит, Гюрза, поэтому ты не умрешь. Во всяком случае до тех пор, пока я не пойму, в чем суть этой вашей любви. Если это красивое название простого вожделения, она оскорбительна и я, конечно же, превращу тебя в пыль. Если что-то другое…

– Другое, госпожа, – поспешил заверить Гюрза.

– Хорошо, пока поверю, – Арианна явно спрятала усмешку. – Теперь вернемся к делу, Гюрза. Открою тебе несколько маленьких секретов. Моя жизнь, как ты мог убедиться, тоже состоит из мелочей. После инцидента с неудавшейся казнью Грина я долго размышляла, сопоставила массу фактов и пришла к выводу, что мои подозрения полностью оправданны. Грин – не обычный человек, и потому он очень опасен. Я даже подала рапорт Магнусу Арту. Ты понимаешь, что это значит?