Через некоторое время они сидели в буфете и пили кофе с молоком, как он ей и обещал. Лора казалась немного усталой, но Шон надеялся, что это только из-за лекарства.

— Ну, расскажи мне о нашем деле в Париже, — бодро улыбнувшись, потребовала Лора.

— О нашем деле? — переспросил он, изогнув бровь.

— Только не говори, что не позволишь мне поиграть в детектива! Ну же, расскажи. — И она подмигнула ему.

Шону захотелось немного приукрасить свое поручение, чтобы Лора могла поразвлечься и на время забыть о своем горе. Но в конце концов он решил обойтись без обмана. Ведь он сам настаивал, чтобы они были честны друг с другом.

— Мой, вернее, наш заказчик — мистер Фредерик Бартон, директор Национальной галереи. Он велел мне изучить картину, которую выставляет на продажу мсье Шарль Бомон. Если она окажется подлинной, я, то есть мы купим ее на деньги заказчика и привезем в Англию.

— А потом?

— Это все.

— Я думала, это будет что-то более…

— Опасное? Не расстраивайся, все может оказаться не так уж скучно. Ты ведь любишь рисовать — значит, и искусство тебя интересует. Похоже, что мсье Бомон — обладатель большой коллекции, которую никто еще не видел. Как бы то ни было, он утверждает, что у него есть Рембрандт. Разве это не интересно?

— А как ты узнаешь, подлинник это или нет?

— Я хорошо разбираюсь в творчестве Рембрандта. Я даже выявил две подделки, которые раньше приписывались ему. Именно поэтому мне и поручили нынешнее дело.

— Ты же говорил, что никогда не изучал живопись! — изумилась Лора.

— Зато я изучал историю искусств, и Рембрандт всегда был моим любимым художником. Я прочитал все, что о нем написано. Я путешествовал, изучал его картины в музеях, и постепенно это превратилось в хобби. Я знаю все его произведения. Конечно, кроме тех, которые находятся в частных коллекциях вроде бомоновской.

— Ты меня поразил, — призналась Лора, широко раскрыв глаза.

— Вот и чудесно, — произнес Шон, вставая и протягивая ей руку. — А теперь — в Париж, миссис Уайлдер. Обещаю, что скучать вам не придется.

В парижскую гостиницу «Ленуар» они прибыли поздно вечером. Оба устали с дороги, но Лора выглядела хорошо, и это немного успокоило Шона. А ведь скоро настанет время, когда она заболеет и уже не поправится. При мысли об этом у него каждый раз сжималось сердце. И тем не менее он знал, что ради нее должен казаться веселым, улыбаться и шутить, как бы это ни было трудно. Он не осознавал до конца всей серьезности положения, пока Лоре вдруг не стало плохо там, на пароме. Шон нередко сталкивался со смертью — и когда жил в трущобах, и когда воевал, и когда работал на Скотланд-Ярд. Но представить Лору мертвой он не мог — его разум восставал против этого.

Заметно посвежевшая Лора вернулась из ванной. На ней была просторная ночная рубашка, из-под которой выглядывали маленькие розовые ступни.

— Ну-ка, спать! — натянуто улыбнувшись, приказал он. Подоткнув ей одеяло и поцеловав в лоб, он уже собрался уходить, но она спросила:

— Куда ты?

— Пойду смою с себя дорожную пыль, — сказал Шон. — Спи. Завтра у нас будет много дел.

— Но я думала, что ты захочешь… Ну, ты понимаешь.

— Нет! — быстро ответил он, но, увидев ее недоумение, поспешно объяснил: — Не стоит с этим спешить. У мужчин тоже бывают… определенные циклы. Надо подождать… до следующего.

Лора едва сдержала улыбку, глядя на его смущенное лицо.

— Знаешь, мне ведь уже не шестнадцать. Замужние подруги о многом мне рассказывали. И потом, ты не поверишь, но я умею читать. А теперь скажи, зачем эта нелепая ложь? Ты решил надо мной посмеяться? Или это из-за моей болезни?

Глубоко вздохнув, Шон присел рядом с ней на кровать.

— В общем, да.

— Ты что, чувствуешь брезгливость? Или боишься?

— Нет, все совсем не так просто. — Он взял ее руку, поцеловал и прижал к груди, и она почувствовала, как у него бьется сердце. — Я начинаю в тебя влюбляться, Лора. — Пока она вдумывалась в эти слова, Шон добавил: — А мне этого не хочется.

Невесело рассмеявшись, Лора сказала:

— Я тебя не виню. Вся эта история показалась тебе очень романтичной и печальной, и ты принял свое сочувствие ко мне за любовь. Ты очень добрый, Шон.

— Нет, дело не в доброте. Когда я увидел тебя впервые, во мне словно что-то зажглось, а я ведь еще даже не знал, что… — Тут он примолк, не желая говорить о ее горе вслух. — Любовь может обернуться настоящим адом, я это знаю.

Лора вдруг почувствовала острый укол ревности и постаралась как можно мягче спросить:

— Это из-за твоей жены?

Он кивнул.

— Как она погибла? — Лора уже кое-что слышала о смерти Ондин. И все же ей хотелось надеяться, что на самом деле все было не так.

— Она сорвалась с обрыва. — Шон вперил взгляд в стену, будто видел там картины прошлого. — Мы с Ондин поехали в Корнуэлл. Она всю ночь плакала. — Он посмотрел на Лору, но сразу отвел взгляд. — Понимаешь, она призналась мне в том, что еще до нашей свадьбы у нее был роман с Уэйдом Хэллораном, — тусклым голосом продолжал Шон. — Мы с ним вместе учились в Итоне. Она клялась, что между ними все кончено. И я ее простил, хотя это было непросто. — Вздохнув, он закрыл глаза ладонью и покачал головой. — Когда мы ложились спать, она уже казалась вполне спокойной.

— Когда же она умерла? — шепотом спросила Лора.

— Утром. На следующий день мы ее хватились, стали разыскивать и наткнулись на Уэйда — он стоял на скале и смотрел вниз. Ондин лежала на камнях под скалой. Увидев меня, Уэйд вдруг словно обезумел, и мне с трудом удалось удержать его, когда он собрался спрыгнуть вслед за ней. Пришлось изолировать его от общества — ради его же собственного блага. Бедняга Уэйд! Должно быть, до сих пор сидит взаперти, наедине с безумием и своими тайнами.

— Тайнами? Ты думаешь… она совершила самоубийство?

Шон помотал головой.

— Не знаю. Уэйд нападал на меня с дикими обвинениями, будто это я довел ее до смерти. Но сам он не случайно встретился с Ондин тем утром. Мне даже приходило в голову, что это он столкнул ее, но в такое не хочется верить. Наверное, я никогда не узнаю, что там произошло.

— Шон… — шепотом произнесла Лора. Ее переполняла боль. — Как это, должно быть, ужасно. Жена, друг — и такое предательство… Удивительно, как ты это выдержал.

— С трудом. Я рассказал тебе, чтобы ты поняла: я знаю, что за чувство зарождается между нами. Я ведь очень любил Ондин.

— И потерял ее, — сказала Лора. — Теперь я знаю: ты не хочешь, чтобы это повторилось снова.

Шон тяжело вздохнул и в отчаянии произнес:

— Черт возьми, после твоих слов я кажусь себе таким эгоистом! Лора, я уже полюбил тебя, но…

—…ты не хочешь любить и страдать снова. — Она сжала его руку, чтобы приободрить. — Просто здравый смысл, Шон, инстинкт самосохранения. И не думай, что я виню тебя за это, на твоем месте я вела бы себя точно так же. Конечно, ты прав. Чем ближе мы будем, тем тяжелее тебе потом придется. Знаешь, я не хочу, чтобы ты меня любил, — солгала Лора, боясь, как бы он не догадался о ее истинных чувствах.

Не отвечая на ее слова, Шон молча смотрел на переплетение их рук.

— Так больше нельзя, — вдруг сказала Лора, решительно кивнув. — Я еду домой. Это самый разумный выход.

— Нет! — Горячность, с которой он это произнес, удивила ее. — Ты этого не сделаешь. Я тебе не позволю.

Лора так крепко сжала кулаки, что у нее побелели пальцы.

— Но ведь потом тебе все равно придется это сделать! Поэтому надо как-то изменить наши отношения. Слишком глубокая привязанность в нашей ситуации опасна. — Она с минуту поразмыслила. — Именно это ты и пытался мне объяснить, да? Давай будем просто друзьями, — предложила она.

— Мне это тоже приходило в голову, — согласился он, вытирая вспотевший лоб. — Да, давай попробуем.

— Отлично, договорились. Обещаю, что больше не буду тебя соблазнять, все равно я выгляжу смешно, когда это делаю. — Ее смех прозвучал натянуто. Шон заметил это, но тоже засмеялся, и с тем же успехом.