– Ну что ты торчишь здесь, вместо того чтобы пойти за ней? – спросил молодого человека отец, когда семейство Хартли удалилось. – Черт возьми, сынок, ты же горец! Бери что хочешь!

Коннор взял чарку с вином с подноса у проходившего мимо слуги, сделал глоток и улыбнулся.

– Мы не в горах, отец. Здесь мужчины должны вести себя вежливо. Но важнее то, – одним глотком он проглотил остаток из чарки, – что я не хочу ее.

– В глазах у тебя совсем другое.

– Ты неправильно понял, – небрежным тоном возразил он, давая понять, что тема его не интересует, и огляделся, чтобы прекратить неприятный разговор. – Кстати, ты не видел моих ребят?

– Видел. Они направились в «Трубадур». Просили, чтобы ты их там нашел.

Благодарение Богу за ребят и за таверну! Он не желает всю ночь смотреть, как Мейри танцует по очереди с дюжиной поклонников.

– Схожу к ним, а потом вернусь. – И он подмигнул матери, которая ответила ему улыбкой и понимающим взглядом.

Пересекая огромный зал, он видел, как Оксфорд ведет Мейри к столу и усаживает на стул. Взгляд Коннора очертил знакомый профиль. Ее лицо навсегда запечатлено в его сердце. Вся она запечатлена там навеки. Он опустил взгляд на соблазнительный разрез в юбках, в котором уже дважды заметил мелькнувшую округлость колена, затем поднял глаза к нежной ложбинке между грудями. Мейри выросла, без него стала женщиной. У Коннора защемило сердце при взмахе ее ресниц, когда она встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза, даря Оксфорду то, в чем было отказано ему, Коннору, – еще одну улыбку.

Мейри по-прежнему волновала его, даже после того как разбила ему сердце. Ну уж нет! Он больше не сопляк, мечтающий о том, что больше ему не принадлежит. Сколько женщин за эти годы добивались его расположения и не смогли добиться! От скольких он отказался лишь потому, что волосы у них не столь темные, как у Мейри, а в глазах даже близко нет той синевы, что у нее.

Проклиная ее и свою слабость, Коннор вышел из Банкетного зала и ни разу не оглянулся.

Оказавшись на улице, он поднял глаза к черным тучам, которые неслись по небу, но не давали дождя. Впереди еще одна буйная ночь. Громко стуча сапогами по мостовой, он вышел из ворот и двинулся к Парламент-стрит. Значит, Мейри остается в Лондоне. Черт возьми, как он может избежать встреч, если они будут жить в одном дворце? Он должен держаться от нее подальше, чтобы не поддаться соблазну улыбнуться ей, глазеть на нее… задушить ее!

Тяжелое дыхание Коннора эхом отдавалось от стен узкой улочки. Сейчас ему нужна выпивка и девка повеселее!

Коннор вошел наконец в маленькую таверну и тут же отпрыгнул в сторону – из дверей вышвырнули на улицу чье-то бесчувственное тело. Коннору сразу стало лучше. Вот то, что ему надо: компания грубых парней, которые добрую потасовку предпочтут жеманным танцулькам!

– Коннор!

Коннор стиснул в объятиях дорогого друга. Его мрачное лицо осветилось широкой ухмылкой.

– Тристан! Рад тебя видеть.

– Я тоже, старина. – Брат Мейри с силой хлопнул его по спине. – Должен сказать, ты что-то скис. Похоже, уже повидался с моей сестрой?

Лицо Коннора потемнело, но он обнял друга и потащил к столу, где уже сидели солдаты его отряда.

– Так и есть. Но поговорим о более приятных вещах. Вижу, ты уже встретил кое-кого из моих людей.

Разговор прервался, так как друзья оказались у стола. С места тотчас вскочил молодой человек с темными завитками волос и юношеским пушком на щеках.

– Капитан! – приветствовал Коннора корнет Эдвард Уиллингем и протянул ему чашу раньше, чем командир дал знак сесть. – Мы надеялись, что вы к нам присоединитесь.

– О да! – воскликнул лейтенант Ричард Драммонд, поднял кубок, залпом осушил его и вытер рукавом губы. Сделав знак служанке, чтобы та принесла еще вина, он продолжил: – Твой друг Макгрегор объяснил, что скорее всего из дворца ты вернешься не в духе.

Коннор бросил на Тристана недовольный взгляд. Меньше всего он хотел, чтобы его люди знали, что когда-то он любил девицу сильнее, чем победу в бою.

– Ясное дело. Торчать среди этих английских фертов не по мне.

– Я тоже англичанин.

Коннор поднял глаза. Рядом возник и, хлопнув его по плечу, опустился на скамью еще один из воинов, которого он не видел пару лет.

– Стоит ли этим хвастаться, капитан Седли? – заглядывая в кубок, пробормотал Драммонд.

– Стоит, шотландец. – Николас Седли оторвал взгляд от покачивающихся пышных бедер служанки и ухмыльнулся Драммонду. Коннор помнил, что именно так ухмылялся Ник, перед тем как свалить Драммонда с ног на тренировке, когда все трое только-только явились в Уайтхолл на службу. – Пока вы кололи дрова у своих хижин, я старательно изучал науки, о которых вы даже не слышали.

Драммонд, хотя и был ниже по званию, перевел жалостливый взгляд на Коннора и прокомментировал:

– Ферт, что поделаешь.

Как славно похохотать в мужской компании, даже когда смеются над другом! Да и вряд ли Ник обиделся: он был из тех, кто уверен в себе всегда – и на поле брани, и в женской спальне.

– Я слышал, ты охранял мир между какими-то кланами в Гленко. – Седли с сочувствием посмотрел на Коннора. – Неужели для твоего меча не нашлось работы получше, чем следить, чтобы горцы не перебили друг друга?

– Может, скоро найдется. – Коннор подался вперед. В его глазах мелькнуло любопытство. Если Вильгельм собирается высадиться в Британии, Седли может об этом знать. Но расскажет ли он Коннору? – У меня есть сведения, что адмирал Гиллз вернулся в Англию.

– Вот как? – Седли выгнул дугою черную как смоль бровь. – Ведь Гиллз – правая рука герцога Монмута?

– Так я слышал. – Коннор бросил предостерегающий взгляд на Ричарда и Эдварда. Не следовало упоминать сейчас о нападении на аббатство Святого Христофора. Служанка подала еще выпивку. – Если адмирал действительно служит Монмуту, то у меня есть все основания беспокоиться о его появлении. Разве что он прибыл в свите принца.

Седли покачал головой.

– Я не слышал, чтобы он или Монмут вернулись.

Черт возьми, как это капитан на флоте принца Вильгельма мог не слышать о тайной высадке на английский берег? Одно ясно – Седли не собирается рассказывать о том, что ему известно. Он верен своему сеньору. Ничего удивительного – они оба протестанты.

Коннор обдумывал следующий вопрос, но в этот момент хорошенькая светловолосая служаночка плюхнулась ему на колени.

– Как так, капитан Грант? – Девчонка обняла Коннора за шею. – Вы вернулись в Англию и не пришли меня навестить?

Коннор улыбнулся, глядя на ее пухлые губки, и тряхнул головой, изгоняя из памяти другие губы, еще более алые, но отравленные смертельным ядом.

– Я только сегодня вернулся, Вики.

– Могли бы позвать меня. Я бы сама вам прислуживала.

Действительно, почему он ее не вызвал? Нежные пальчики Вики уже помогали Коннору загнать Мейри в прошлое. Зачем он тратит время на мысли о ней? Четыре года понадобилось ему, чтобы понять: Мейри он потерял навсегда, – и еще три, чтобы вылечиться от этой мысли. Будь он проклят, если позволит ей снова войти в его жизнь! Он сумеет избежать встреч. Это будет не трудно во дворце с пятнадцатью сотнями комнат и сотнями акров садов.

– Так вы зайдете ко мне попозже?

Коннор снова мотнул головой, вспомнив, что на коленях у него сидит Вики.

– Наверное, в другой раз. – И он нежно прижал девушку к себе.

Вслед ей смотрел только Седли, в глазах которого поблескивали похотливые искры.

– Не возражаешь, если я займусь ею?

– Валяй. – За сегодняшний день он второй раз смирялся с потерей женщины. На этот раз ему не о чем было жалеть. Завтра он постарается выведать у Седли, что тот знает о высадке Гиллза, а сейчас ему хотелось просто посидеть в обществе своих ребят и лучшего друга. Им есть о чем поговорить. Правда, Коннор опасался, что его рассказы будут не столь игривы, как у Тристана. – Ты ни строчки не написал мне за целый год, бездельник. Расскажи, как жизнь.