Лично мне Костя нравилась, хотя задушевных бесед у нас никогда не случалось. Знала она нас давно, но не доверяла никому и на любой вопрос отвечала односложно. Училась она, кстати, не на психолога, а на реаниматолога. И никто не сомневался, что у нее получится.

Честно говоря, кому я и завидовал из всех нас, – так это Констанции. Знать, что все впереди, и быть уверенным, что идешь именно тем путем – это ли не счастье? По поводу ее психики – я был уверен, что шизоида не приняли бы в медицинский институт. Вела она себя вполне адекватно. И, по-моему, скорее походила на девственницу.

– Влад считает, что Констанция плохо влияет на него. Что-то вроде нлп, – засмеялся Андрей. – Кодирует на дипрес.

– Влада хрен закодируешь!

– А тебе он зачем?

– Ну, Ася – это та Ася, с которой он меня просил познакомиться.

– Да? И зачем ты такое исполнил? – удивился Андрей.

– Ей просто переспать с кем-то хотелось.

            Когда Андрей решил сесть за проги, я ушел. Снова похолодало. Туман словно процедил воздух. Все казалось прозрачным, стерильно чистым, морозным. Я шел пешком, гонясь за уже утраченной инерцией привычных действий и понимая, что нужно остановиться, опомниться, спокойно все обдумать. Подумать хотя бы над тем, где заработать в ближайшее время. Мысленно я уже потратил даже гонорар за ненаписанную статью о косметике. И мне его не хватило. А теперь и его не было. От этого внутри становилось зябко.

Центральную площадь готовили к Масленице. Я поглазел на рабочих, возводивших сцену, потом посидел в кафе, подумал, не пришел ни к какому выводу, но так скоротал день до вечера.

Вечером зашел к Владу. Открыл мне его отец.

– А, Мить, давай к чаю.

            Олег Петрович провел меня на кухню.

– А брат-сестра дома?

– Дома. Что-то обсуждают на повышенных, – ухмыльнулся тот.

            Вышла его жена. Налила мне чаю. Я взял чашку и пошел в комнату Влада.

Меня едва заметили. Страсти кипели. Я сел на диван рядом с Констанцией. Влад ходил по комнате из угла в угол. Усилие, с которым  он собирал мысли, чтобы быть убедительным и логичным, отражалось на лице напряженной гримасой.

– Вот, Мить, пытаюсь объяснить ей, – призвал он меня в свидетели.

            Потом снова накинулся на Констанцию:

– Вообще, не понимаю, почему должен объяснять это! Как можно жить постоянно в своем мире? В мире, которого нет? Чувак какой-то ей по Интернету то пишет, то не пишет – она чуть не вешается. Рыдает, как по покойнику. Это нормально? Где он – этот чувак? Кто он такой? Есть он вообще? Или какая-то телка приколы мочит, чтобы ты, дура, убивалась? Как можно подменять реальную жизнь какими-то убогими чатами? Я удивляюсь, как ты экзамены вообще сдаешь, если у тебя мозги навыворот!

            Влад опять взглянул на меня.

– Как это нет? – парировала Констанция. – Он есть. Менеджером в туристической фирме работает.

– Агент69 работает менеджером в туристической фирме! Ооооо! Это такая ценная информация! И больше тебе ничего о нем знать не хочется?

– Нет. Он и так для меня нравственный императив.

– Кто? Что? Императив? В чате какую-то херню написал – уже и императив. Вот так сразу, Мить. Нам такую быстроту реакций не освоить! Да ты больная, а еще врач!  Ты сама должна понимать, что это паранойя!

– Нет, паранойя – это другое, – ответила спокойно сестрица.

– А ты что скажешь? – Влад остановился передо мной.

            Ситуация с Интернет-зависимостью меня нисколько не удивляла. Один мой знакомый копирайтер сетевого портала так увяз в виртуальных играх, что даже кодировался у какой-то бабульки, и с тех пор в онлайне я его не видел. Просто Констанция казалась мне чересчур здравой для таких шалостей. Но, может, Агент69 и стоил таких страданий.

– Я с Асей переспал.

– С какой Асей? У которой телефон для меня брал?

– Ну да. Ей очень приспичило.

– Мог бы и мне позвонить.

– А секс втроем – это нормальная реальность для здорового мужика, которому уже давно пора жениться и детей нянчить? – встряла Констанция.

– Ты заткнись! Ты со своими галлюцинациями сначала разберись. Где я их нянчить должен – на кухне, где мать кашу варит? Или в твоей комнате?

– Ладно, Влад, проехали. Так получилось. Она же тебе не нужна, – я поднялся. – У меня и так жизнь расклеилась. Работу бросил.

– Такую работу, как у тебя, нельзя ни найти, ни бросить. Она все равно от тебя не отстанет.

– Если не буду брать заказы – отстанет.

– Все равно тебе их будут высылать – тебя же ценят.

– Откуда ты это знаешь? С моих слов?

– Для этого не надо слов, – заметила Констанция. – И так ясно, что писать ты умеешь.

– А ты не лезь со своим мнением! Послал Бог сестренку!

            Влад поломал хороший комплимент, и я понял, что пора домой.

-4-

            Хотел ли я когда-то иметь собственный дом? Не родительский, со старыми шкафами и небьющимися чашками из доисторических бабушкиных сервизов, а свой собственный, современный дом? Конечно.

            Хотел ли я когда-то иметь другую работу? Пожалуй, нет. Мне нравилось создавать текст, подчинять его себе и руководить логикой чужого восприятия. Но в последнее время текст подчинял меня не один раз. Он жевал мой мозг.

Началось со статьи о новинках электротехники. Описать все я должен был привлекательно. Когда я выслал «привлекательный» текст, посыпались претензии совсем другого плана:

– Почему вы не указали, что устройство работает от переменного тока, а не от постоянного?

– Почему вы объединили в одном пункте звонки и гудки?

– Почему вы назвали инфракрасный датчик сканером?

            И т.д. И т.п. А я назвал его сканером, потому что какой-то козел в какой-то инет-публикации назвал его сканером. Это не я лично такое придумал. Я не понимаю таких тонкостей. Я даже в детстве техникой не интересовался. Я увлеченно собирал гербарии.

            Потом была статья о биодобавках, в которой я перепутал иммуномодуляторы и витаминные комплексы. Я и раньше многое перепутывал. Например, назвал учредительный договор одной компании учредительным документом. Я не знал, что с юридической точки зрения, это именно «договор» и никак иначе. Их юрист мне позвонил. Сказал, что работа хреновая и что текст недостаточно вылизан. Я сказал, что вылизывать ему ничего не собираюсь. Денег, конечно, не получил.

            Из-за перепутывания всех этих чисто специальных, технических деталей заказчикам непонятно, хорошо я пишу или посредственно. Просто я должен быть и биологом, и юристом, и электромехаником, и косметологом, если берусь за такую работу. А я всего лишь человек, который умеет более или менее правильно употреблять падежные формы. Чтобы быть хорошим копирайтером, этого недостаточно.

            Приобретать знания из Интернета – идея-фикс. В нем нет знаний. В нем есть гора непроверенной информации. Точнее, свалка. С явным запахом пошловатого гниения.

            Хорошо было бы писать только на одну тему, которую можно изучить досконально, или работать на одну компанию. Но это мечта каждого фрилансера.

Итак, я выбрал не ту профессию. Или не та профессия выбрала меня.

– Мить, как ты?

            Так мама тактично интересуется, есть ли у меня деньги и не занять ли мне немного из пенсии.

            Ася позвонила совсем поздно. Я уже зубы почистил и спать собрался.

– Ты один? – спросила традиционно.

– А ты?

– Пока одна. Мой еще в отъезде. Увидимся?

– Да. Только придумаю, где, и сразу перезвоню.

            У Андрея, конечно, есть пустая комната. Но и у моей мамы есть пустая комната. У Влада нет пустой комнаты. А у Игоря есть квартира, которую он снимает. Но он там может развлекаться со Светой.

            Я позвонил Игорю.

– Ты где?

– Дома.

– А ключи дашь?

– Блин, я сам туда собирался.