- Не болезненно. Но...

- Но у тебя неудачный опыт первой любви.

- Что-то вроде того.

- Тем не менее... Не отрицай, я же тебе нравлюсь.

Алексия вновь посмотрела на парня непонимающим взглядом. Снова шуточки его глупые? Скорее всего.

- Не нравишься.

- Нравлюсь.

- Нет. Я не люблю рыжих. И веснушки не люблю.

- Их почти не видно.

- У меня хорошее зрение. Я вижу.

- Расслабься, я шучу.

- Я знаю.

- И все равно реагируешь.

- Я не могу не реагировать!

- Совет на будущее от хорошего человека. Не реагируй слишком импульсивно. Обычно противники именно такой отдачи и добиваются.

- Я это понимаю, но все равно не могу реагировать иначе...

- О, такая страстная натура?

- Локруа! - девушка подскочила на месте.

- Что не так, belle? - Патрик в её сторону даже не посмотрел. Все его внимание досталось салфетке, которую он комкал в ладони.

- А это ещё что такое? Со вчерашнего дня слушаю это слово, и меня не оставляет чувство, что ты меня оскорбляешь, пользуясь тем, что я не знаю французского.

- Красавица.

- А?

- Если красавица - это оскорбление, то да, я тебя оскорбляю.

- Ты невозможный тип, - выдохнула Хейворт, опускаясь на стул.

- Ты меня ненавидишь?

- Нет.

- А раньше?

- И раньше не ненавидела. Просто относилась прохладно. Я и сейчас не самого высокого мнения о тебе. То есть, была. В последнее время ты меня удивляешь.

- Говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Мы наблюдаем обратную ситуацию. Всего один совместный завтрак, и ты уже готова записать меня в друзья.

- Кто сказал?

- Я.

- Ты ещё более самоуверенный тип, чем я считала раньше.

Патрик не ответил. Хейворт нахмурилась, прикидывая, насколько обидной была её последняя реплика. Она ведь прозвучала не как обвинение. Для одноклассника комплиментом служила, не оскорблением.

- Знаешь... Я не отказался бы с тобой подружиться, - произнес он. - Мне кажется, что ты - интересный персонаж. Первый раз, когда я тебя увидел, подумал: ничего особенного. Таких множество, очередная пустышка, голова которой забита тряпками, косметикой, мальчиками. И ничего больше её не волнует. Но почему-то время от времени возвращаюсь мыслями ко дню нашего знакомства, и обвинения кажутся несправедливыми. Есть в тебе что-то такое... Не знаю, как сформулировать свои мысли. Они слишком разрозненные и сумбурные. Просто ты мне интересна именно, как личность. И мне хочется узнать тебя получше, понять тебя. Как думаешь, невыполнимая задача? Или мы можем найти общий язык?

- Неожиданно. Честно.

- Почему?

- Мне казалось, что тебя моя личность совсем не интересует.

- Мне интересны все люди. Абсолютно все, без исключения.

- И тем не менее...

- То есть, перемирие заключать ты отказываешься? Так и будем препираться по пустякам, а в школе проходить мимо друг друга с задранным кверху подбородком?

- А ты предлагал мне заключение перемирия?

- Дружбу, если быть точным.

- Думаю, хуже не будет, - иронично ответила Хейворт, протягивая однокласснику ладонь. - Давай дружить. Но учти, с того дня, как начинается наша дружба, заканчиваются твои пошлые приколы. И то пари тоже аннулируется.

- Оно и так не имеет силы. Ты же его со мной не заключала.

- Не заключала.

- Но, если ты хочешь...

- Локруа, замолчи! Иначе нашей дружбе прямо сейчас придет конец.

- С тобой сложно. Но интересно, - подвел итог Патрик. - Мир?

- Мир.

В знак перемирия они пожали друг другу руки. Алексия поймала себя на мысли, что отчаянно хочет, чтобы Локруа вновь исполнил роль галантного кавалера, поцеловав ей руку. Но он этого так и не сделал.

Друг. Это слово целиком и полностью отражало теперь амплуа Хейворт. Высвободив свою ладонь, она поднялась из-за стола и сказала, как можно более уверенным тоном:

- Ты обещал дать мне фен.

- Ах, да. Фен. - Патрик тоже поднялся из-за стола. - Идём.

Глава 5. Записки одиноких сердец.

"Вы мечтали когда-нибудь о любви?

Вы знаете, что такое любовь? Настоящая любовь, а не искусственные заменители. В наше время на первый план часто выходят лишь подделки в красивых обертках, не имеющие ничего общего с истинным чувством. Знаете, какие эмоции сопровождают настоящую любовь? Говорят, что она неразрывно связана с болью. Если человек чувствует себя одновременно самым счастливым и самым несчастным на земле, он безоговорочно влюблен. Не могу согласиться с этой теорией. Мне кажется, настоящая любовь не знакома с понятием боли. Когда страдания появляются на горизонте, она сразу же обнажает оружие, не позволяет подступиться слишком близко. Настоящая любовь приносит лишь наслаждение, она не превращается в привычку, она всегда остается трогательной и нежной. Я могу ошибаться, но самое страшное для меня - это именно любовь-привычка, когда былого огня в отношениях больше нет, его отчаянно пытаются реанимировать, но ничего не выходит, все попытки оборачиваются прахом, и только разочарование становится спутником юных особ. Иногда смотрю на них и думаю, как же много циничных девушек в наше время. Это модно... Да, именно модно. Это не веление души, не вынужденная мера. Это попытка подогнать себя под общественные стандарты.

В наше время стыдно называть себя романтиком. Подобное признание не вызовет уважения, лишь усмешки на лицах циников, выбравших своим кредо - равнодушие. А я романтик, никогда этого не стыдилась и не скрывала. Я много думаю о жизни, мечтаю. Мне не стыдно витать в облаках. В этом, в наше время, тоже, знаете ли, неловко признаваться. Есть вероятность оказаться в числе не понятых. Мечтатель стал синонимом глупца. Как можно на что-то рассчитывать? На что-то надеяться? Нужно всего добиваться своими силами. Выгрызать зубами, выцарапывать ногтями... Да, иметь здоровый цинизм нужно. Но, в том-то и дело, что здоровый, а не показной.

В любви сейчас тоже модно быть циниками. Как это? Сейчас расскажу. Первая заповедь циника - никогда не влюбляться. Совсем. Никогда. Эти слова следует запомнить наизусть и повторять их про себя и вслух, как можно чаще, чтобы не выветрились из памяти. Влюбляться нельзя. Теплые чувства к другому человеку - это добровольное восхождение на виселицу или на эшафот. И то, и другое - не особо привлекательная перспектива, правда? Вот и любовь не так уж привлекательна при ближайшем рассмотрении. В ней можно обнаружить множество недостатков, если не смотреть на поверхности, а копнуть чуть глубже. Нельзя любить, но можно ПОЗВОЛЯТЬ себя любить. Нельзя целовать, но можно ПОДСТАВЛЯТЬ ЩЕКУ для поцелуя. Нельзя признаваться в своих чувствах (даже если цинику не посчастливилось нарушить свою первую заповедь, они не смеют признавать свои поражения и слабости), но можно сколько угодно СЛУШАТЬ чужие признания.

Но циники - не основная тема моих размышлений. Циниками не рождаются, ими становится. Это я и так прекрасно знаю. Обстоятельства ожесточения и закаливания характера могут быть самыми разными, потому и осуждать кого-то я не возьмусь. Вполне может быть, что это было единственным решением проблемы для того или иного человека в определенный момент его жизни.

Я хочу влюбиться. Очень хочу... Но в то же время есть что-то, что меня останавливает. Возможно, я просто боюсь чувств. Мне кажется, что моя история любви не может быть счастливой. Стоит только влюбиться, и вся моя жизнь пойдет под откос. Предвзятое отношение, конечно, но ничего не поделаешь. При всей своей романтичности я не склонна к ношению розовых очков. Мне не хочется однажды понять, что я потеряла себя, растворившись в другом человеке. Не хочется быть чужой тенью. Я мечтаю о красивой истории любви... Но где взять её, эту красоту? Сейчас не принято красиво ухаживать, как в былые времена. В большинстве случаев физиология одерживает победу, все становится просто. Даже приземлено. Мне такой расклад не импонирует. Но, думается мне, ради меня никто не станет менять привычный уклад, никто не будет новаторствовать. И именно мне придется подстраиваться под общество, а не обществу под меня... Печально, досадно, но, думаю, что я это переживу. И большие проблемы разрешала".