- Сервис на высшем уровне, - пробормотала Алекса растерянно, принимая вещи из рук одноклассника. - Покажешь, где у вас ванная комната?

- Разумеется.

Проводив девушку в ванную комнату, он отправился на кухню, прикидывая, что можно предложить гостье на завтрак. Особыми кулинарными талантами Патрик не блистал, готовила, в основном, его тетя. Когда лень одерживала победу, она просто водила племянника по ресторанам или заказывала еду на дом. Локруа оказался на перепутье. Приготовить что-то самому, отвести девушку на завтрак в кафе или плюнуть на хорошие манеры и отправить Алексию домой, сделав вид, что обещание накормить завтраком из его уст не звучало. Хейворт это послышалось, а сам Патрик никогда ничего подобного не говорил. В таком случае, они будут квитами. Ведь Алексия тоже делает нечто подобное. Наверняка, помнит свою вчерашнюю выходку, когда торжественно выпроваживала Патрика из дома, заявляя, что пора бы честь знать, не гостить дольше положенного.

Брент и Миранда уехали с праздника самыми последними. Они не оставляли надежды забрать Алексию с собой, но та отчаянно сопротивлялась, говорила об отчиме, о его мерзких манерах и попытках поучать всех подряд, о том, как её это бесит. Заявила, что хочет веселиться, а потому останется здесь и будет радоваться жизни. Клейтон все время бросал в сторону Патрика подозрительные взгляды, обвиняя во всем происходящем именно его. У них даже откровенный разговор по душам состоялся, в ходе которого Брент не удержался от пары колких замечаний, ввернутых между строк, но бьющих точно в цель. Патрик честно признавался, что он Алексию не спаивал и вообще помыслы его кристально чисты. Пока парни разговаривали, Миранда пыталась убедить подругу уехать вместе с ними, но результата ожидаемого не добилась. Хейворт осталась.

Когда стало понятно, что она с места не сдвинется, на откровенный разговор Патрика позвала уже Миранда. Блейк действовала гораздо деликатнее Клейтона, лицом по столу повозить не обещала, лишь попросила проследить за Алексией и не наделать глупостей. Локруа торжественно пообещал, что пальцем её подругу не тронет, вернет её в целости и сохранности. Переживать не нужно, и, если они с Брентом хотят, могут ехать домой. Если хотят, могут остаться. Миранда отрицательно покачала головой, Патрик понимающе хмыкнул. Брент Клейтон не скрывал своего отношения к Локруа и предложение переночевать в его доме мог расценить не, как руку помощи, а как личное оскорбление. Едва ли не публичную пощечину.

Оставшись наедине с Хейворт, Патрик, честно говоря, растерялся. Можно было попробовать поговорить, но она не выражала желания поддерживать диалог. В какой-то момент ей показалось, что она слишком много говорит, и ограничила себя в словах. Локруа, на самом деле, растерялся. И дело было именно в Алексии, а не в ситуации. Из рассказа Миранды Патрик узнал, что отъезд на вечеринку сопровождался скандалом, оттого Алексия не хочет возвращаться домой, дабы не попасть под горячую руку. Выставить её на улицу было, самое меньшее, - отвратительно. Проводив гостей, Локруа вернулся в гостиную, увидел, что одноклассница внимательно разглядывает вторую бутылку шампанского, полез отбирать. Девушка возмутилась, началась перепалка. В итоге они договорились до решения пить цивилизованно, из бокалов. Выпив ещё немного, Алексия сама поведала Патрику о неприятном инциденте, произошедшем прямо перед отъездом. Рассказала, как все было, на самом деле. Локруа заржал. И как после этого не верить пословице, гласящей: "бьёт, значит, любит"? Вон Хейворт ударила отчима, а сама не далее, как месяц назад страдала из-за неразделенной любви. Теперь без слов её и доказала. Патрик осознавал, что этот поступок не самый разумный, но ему было смешно, и он не отказался бы оказаться в тот момент на месте Миранды, став свидетелем развлекательного шоу. Алексия стянула перчатку с руки и попросила включить свет. Выполнив просьбу девушки, Патрик вернулся к столу. Хейворт рассматривала руку. На незагорелой коже проглядывали темные пятна, следы от чужих пальцев. Алексия перехватила взгляд одноклассника и спросила:

- Сволочь?

- Его работа?

- Да.

- Сволочь, - согласился Патрик.

Девушка потерла запястье и поморщилась невольно. Мало того, что синяки остались, так ещё и больно, когда к руке прикасаешься.

- Хочешь, помогу?

- Как?

- Обыкновенно. Поцелую и все пройдет.

- У тебя, кажется, один способ лечения.

- Он действенный.

- Не верю.

- Давай проверим?

- Ну, давай.

Он опустился на одно колено перед диваном, мягко пробежался пальцами по запястью Алексии, а потом прильнул губами к синяку. Девушка замерла на месте, вновь почувствовав скованность. Хотелось сказать что-то дерзкое, перевести все в шутку, но дар речи отправился в кратковременный отпуск.

Кожа чуть пахла фиалками. Только фиалками, никаких посторонних примесей. Видимо, лосьон для тела, а не многокомпонентные духи. Раньше он ни у одной девушки таких не встречал. Подобный аромат казался самым подходящим для молодой особы. Локруа скользнул губами по запястью девушки, потом поцеловал ладонь и все же отстранился. Он посмотрел на Алексию, собирался сказать, что теперь все будет хорошо, и встретился с её растерянным взглядом. Девушка смотрела на него с плохо скрываемым удивлением, старалась сохранять уверенность в себе, но на щеках проступил румянец. Кажется, она к подобному обращению не привыкла. Странно. Ему казалось, что Хейворт пользуется популярностью в школе, мужским вниманием избалована, а потому комплименты и ухаживания для нее не станут чем-то сверхвыдающимся. Сейчас она смущена и растрогана, смотрит на него удивленно, силится что-то сказать...

Он сильнее сжал ладонь девушки.

Алексия сама потянулась к нему... Но временное помутнение рассудка прошло так же быстро, как и появилось. Девушка оттолкнула Патрика, а потом на полном серьезе заявила, что ему пора отправляться домой. Локруа не стал спорить и ушел в свою комнату. Правда, через час спустился вниз и застал девушку спящей. Она лежала на диване, подложив руку под щеку, согнув ноги в коленях и практически подтянув их к груди. Шляпа и перчатки валялись на полу. А бокал все еще был полным. Алексия, оставшись в одиночестве, не пила.

Он подхватил девушку на руки. Хейворт, не открывая глаз, произнесла:

- Убери от меня руки.

И притихла. Пока Патрик нес девушку, они больше ни слова не сказала...

Справившись со своей задачей по приготовлению завтрака, Локруа сел за стол, подвинул к себе пепельницу и закурил.

Есть лишь одна женщина на свете, способная вывести его из состояния равновесия. Только одна. И никто, никогда с ней не сравнится. У нее на носу веснушки, волосы почти всегда острижены неровно, рваными прядями, а на шее неизменно повязан шейный платок. Изабелл. Она одна такая в этом мире. Никто не может с ней конкурировать. Даже, если очень захочет, все равно не затмит её образ собой. Она не идеал красоты, не прекрасная принцесса и не мечта любого мужчины. Она ночной кошмар любого мужчины. Женщина, которых не забывают. Не самая привлекательная внешне, но вместе с тем - неотразимая. У нее очаровательные ямочки на щеках, небольшая щербинка между верхними зубами, а еще родинка в форме сердечка под левым глазом. У нее харизма. И, несмотря на то, что сейчас их с Патриком разделяет расстояние, он все равно помнит свою первую любовь. Свою единственную любовь, которую никогда не сможет заменить ни одна представительница слабого пола. И уж тем более, не эта несносная, невыносимая девчонка, явившаяся на вечеринку в костюме Кит-Ката.

Проводя параллель с семейными связями, Патрик понимал, что Изабелл могла бы стать его женой. Алексии пришлось бы довольствоваться статусом любовницы. Но она на такой шаг никогда не пойдет. Слишком унизительно. Да и он не собирается предлагать ей встречаться. То, что, напившись, они пару раз поцеловались, ещё ничего не меняет. И не поменяет никогда.

"Больше никогда не буду её целовать", - мысленно пообещал себе Патрик, не решаясь произнести свое обещание вслух. Хейворт могла появиться на кухне в любой момент, и, однозначно, не восторг стал бы её реакцией на эти слова. Не потому, что так обидно и неприятно. Причина в другом. Её обсуждают у нее за спиной, строят какие-то планы, в то время как она вообще о поцелуях с ним не думает. В следующий раз может выполнить свое обещание и одарить пощечиной.