- Признаюсь и что? Тебе от этого легче станет? - хмыкнул Андерсон, заходя в комнату.

Он достал из сумки небольшого размера рюкзак, подумал немного и запихнул туда полотенце и две футболки.

- Не то, чтобы легче. Но интерес будет удовлетворен.

- Ладно, хорошо. Я влюблен в Оливию Гэйдж. Так нормально?

- Отлично.

Андерсон прищурился.

- Чего ты так радуешься, как будто мое признание тебе смысл жизни открыло?

Джастин пожал плечами.

- Просто не люблю, когда люди бегут сами от себя. Только и всего.

Он ушел так же незаметно, как и появился. Оливер моргнул недоуменно, но не стал углубляться в размышления. Махнул рукой и направился на улицу. Странности в поведении обитателей пансионата перестали его смущать. Не то, чтобы привык. Смирился.

* * *

Оливия вышла на берег и тряхнула волосами. Сотни мельчайших капелек воды полетели в разные стороны.

Прогулка по берегу обернулась в конечном итоге купанием. Оливия что-то подобное и предполагала, потому сразу, ещё в пансионате надела купальник и взяла полотенце. На всякий случай. Вдруг пригодится? Оно пригодилось. Гэйдж потянулась к своему рюкзаку, развязала тесемки, достала полотенце и принялась тщательно промакивать волосы. Занимаясь делом, не сразу обратила внимание на Оливера, наблюдавшего за её действиями.

- Ты хочешь поговорить о чем-то? - спросила девушка.

Оливер покачал головой.

- Нет. Единственное, что хотел сказать... Ты похожа на русалку.

- У меня тоже рыбий хвост вместо ног? - засмеялась Оливия, а Андерсон смутился.

- Нет. Не в этом смысле. Невозможно не любоваться тобой, когда ты плаваешь. Это, на самом деле, очень красиво. Завораживающе, я бы сказал.

Гэйдж улыбнулась и отвела взгляд.

- Спасибо.

- Не стоит благодарности.

- Вот и заканчивается отдых, - перевела разговор на другую тему девушка.

- Да, совсем скоро уезжать.

- Жалеешь о том, что поехал сюда?

Оливия оделась и, перебросив полотенце через руку, направилась к уже знакомому поваленному дереву. Оливер последовал её примеру и вскоре присел рядом.

С его волос ещё понемногу капала вода. Глаза были прикрыты, а на губах появилась улыбка. Лучи закатного солнца невесомо скользили по его лицу, и Оливия вновь поймала себя на мысли, что Оливер самый красивый из всех, кого она когда-либо встречала. Не для всех, ведь нравиться всем невозможно, а именно для нее.

- Не жалею, - ответил Андерсон. - Странно, но не жалею. С самого начала относился к поездке с предубеждением. Но сейчас понимаю одну простую вещь: если что-то в нашей жизни происходит, значит, оно должно совершиться. Ничего не происходит просто так. И в 'Роузтаун' мы попали не случайно. Как считаешь?

- Конечно, не случайно. Если бы мы не приехали сюда, никогда не встретились бы с нашими предками. А Оскар и Эдельвейс очень милые... Надеюсь, у них сейчас всё хорошо.

- Я тоже на это надеюсь. Они заслужили.

Оливер замолчал, почувствовав осторожное прикосновение чужой ладони к своей руке. Оливия действовала неспешно, аккуратно, словно боялась реакции на это прикосновение. Неудивительно, учитывая их общение во время второй недели пребывания в 'Роузтауне'. Разве что официально друг перед другом не расшаркивались.

- Если неприятно, я уберу.

- Кого?

- Свою руку.

- Мне приятно, - ответил Оливер, позволяя чужой ладони лечь поверх его собственной.

Оливия чувствовала себя не в своей тарелке, но все же чувства одержали победу над скованностью. Гэйдж подвинулась ближе, отвела прядь светлых волос и поцеловала Оливера в щеку.

- И ещё я очень рад, что встретил в этом лагере тебя, - добавил, повернувшись лицом к Оливии.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, не зная, стоит ли подчиниться своим желаниям, или всё-таки сделать вид, что даже минимальной симпатии у них нет. Только дружба. И одновременно пришли к выводу, что сдерживаться не стоит. Оливия мягко прикоснулась губами к губам Оливера. Несмелый, немного неловкий, но такой желанный, её первый поцелуй. Поцелуй Оливии и Оливера, а не Оскара и Эдельвейс. Девушка всё чувствовала, всё ощущала, всё запоминала.

И эти воспоминания были для неё драгоценными.

- Я тоже очень рада, - прошептали губы у самого уха. - Очень-очень рада.

Эпилог.

- Оливия, ты же девочка, - сокрушенно причитала мама, стоявшая за дверью. - Надень платьице, пожалуйста.

- Пусть идет в чем хочет, - раздавался громогласный голос отца. - В конце концов, это у неё свидание, а не у тебя.

- Ты не понимаешь! Свидание - это романтика. Она должна платье надеть, каблуки. Прическу сделать, макияж...

- И будет, как миллионы других девушек. Может, парню естественность нравится, потому он Оливию на свидание и пригласил?

- Природную красоту нужно подчеркивать и не прятать.

- Наша дочь и так красавица!

- Я не спорю, но в платье она смотрелась бы лучше...

- Платье будет на свадьбе.

- Да какая свадьба?! У нее сегодня первое свидание, а ты уже о свадьбе говоришь.

- Пышная. Я сам поведу Оливию к алтарю.

- Да, если она будет, как неряха, на свидания одеваться, не состоится никакая свадьба.

Оливия вполуха слушала перепалку родителей, обсуждавших туманные перспективы её отношений. Сначала был порыв крикнуть что-нибудь в ответ, но Оливия вовремя прикусила язык.

Схватив сумку-почтальонку, она перебросила её через плечо, надела на голову кепку и решила выбраться через окно, чтобы не сталкиваться в очередной раз с родителями. Подняв раму, вылезла на улицу. Оливер, стоявший у забора, наблюдал за этими манипуляциями, приподняв бровь. Гэйдж приложила палец к губам, умоляя не выдавать её.

- Да она же сбежала просто! - раздался возглас матери. - Смотри, окно открыто.

- Это всё потому, что ты на неё давила, - пророкотал отец.

Оливия подбежала к ограждению, перемахнула через забор и подмигнула Оливеру:

- Лови.

После спрыгнула вниз и тотчас же оказалась в объятиях парня.

- Привет, красавица, - шепнул Андерсон, поцеловав Оливию в кончик носа.

- Привет, - отозвалась девушка. - Куда пойдем сегодня?

- С тобой хоть на край света...

* * *

Ветерок, ворвавшийся в комнату Оливии через открытое окно, легко перелистывал страницы книги, лежавшей на столе. Между страниц лежала начавшая засыхать красная роза, подаренная Оливии Оливером в последний день отдыха в пансионате.

Символ вечной любви Оскара и Эдельвейс. Символ их любви, только начавшей зарождаться, но обещавшей совсем скоро перерасти в настоящее, крепкое чувство.