Потирая не отдохнувшие за ночь, симпатичные, хотя и слегка припухшие со сна, пока еще мутноватые серые глаза, Метель прошла по длинному, гулкому в утренней тишине, коридорчику, иной раз прихватываясь спросонья за стены в дешевеньких, но оригинальных обоях, заглянула пожурчать в уборную, оттуда — в ванную, но принимать душ не стала, кое-как умылась, освежаясь после вчерашнего… ну, да, посидели, и неплохо, в маленьком кабачке почти на границе студенческого городка с сотоварищами по курсу, попили дешевого, но вкусного винца… без сомнения, в Лиловом дворце получше подают, но здесь — в компании, в разговорах о преподавателях, спорах о разных теориях великих мыслителей прошлых лет и современных их ниспровергателей — и вино было вкуснее, и дышалось легче, непринужденнее, свободнее и даже как-то романтичнее… вот, правда, из закусок вчера в кабачке были только бисквиты — шесть штук на десятерых, поэтому с момента пробуждения девушка ощущала вполне обоснованные и серьезные позывы аппетита, заставляющие её двинуться прямиком на кухню.
Но, едва очутившись на пороге маленького, загроможденного холодильником, газовой плитой, раковиной-мойкой, двумя столами и полудесятком табуретов помещения, Метель спросонья смутилась и рефлекторно одернула коротенький подол ночнушки. За обеденным столом в компании двух молоденьких, хмурых мальчишек сидела её сестричка — королева Этель, тоже по-утреннему полуодетая, но успевшая накинуть поверх пеньюара плотный и длинный халат, расшитый яркими красными цветами и вензелями царствующего дома. Третий мальчишка стоял за спиной красной королевы, загораживая худенькими плечами узкое высокое окно, и без того пропускающее на кухню маловато света. И Этель как-то странно, лихорадочно перебегала взглядом с одного из присутствующих на другого, ни на ком особенно не задерживаясь, будто опасаясь встретиться с ними глазами надолго.
Наверное, больше всего вошедшую девушку смутил возраст мальчишек, может быть, на год-два постарше самих Властительниц, и их странная одежда полувоенного покроя, в пестрых, но тусклых пятнах камуфляжа, но без всяких знаков различия, в которых и Метель, и её сестрицу учили разбираться еще в частной школе, в армейских, кажется, кепи с длинным козырьком, и в коротких чистых сапогах, больше похожих на модные сейчас у «золотой молодежи» заграничные ботинки-берцы. Впрочем, буквально через несколько секунд к юной королеве вернулось привычное душевное равновесие и, окончательно изгоняя минутное смущение, она с легкой и нарочитой брезгливостью в голосе предъявила претензию сестре:
— Телли, мы же договаривались не водить сюда мальчиков… во всяком случае — без предупреждения…
Назвав близняшку домашним, в узком кругу принятым именем, Метель сразу дала понять, что не собирается раскрывать свое инкогнито, а кроме того, не считает неизвестно откуда взявшихся мальчишек за достойных партнеров для своего завтрака.
— А я их и не приводила, — чуть нервно, играя пальцами сложенных на столе ладоней, отозвалась Этель. — Они сами пришли…
— Вот так — взяли и пришли?.. — удивленно приподняла бровь лиловая королева. — А разве так бывает?
— Бывает, милая барышня, еще как бывает, — грубовато отозвался от окна, похоже, старший из мальчишек, или, во всяком случае, самый бойкий и находчивый. — Когда нам надо, мы приходим сами и не ждем особого приглашения.
— А тебя вообще никто не спрашивал, — откровенно схамила Метель. — Я с сестрой разговариваю, так что — не влезай в разговор старших…
«Интересно, а как они прошли мимо наших сателлитов? — одновременно подумала она. — Что-то тут не вяжется, может, розыгрыш какой, а я со сна не пойму и воспринимаю все удивительно серьезно?..»
— Старший здесь на некоторое время — я, — с холодной улыбкой, твердо прервал неожиданное сопротивление обстоятельствам лиловой королевы стоящий у окна мальчишка. — И разговаривать вы, обе, будете с моего разрешения и лишь о том, о чем я вас спрошу. Это ясно?..
Вопрос был риторический, но Метель, упершись ладонями в бедра и чуть пригнув упрямую головку, собралась уже, было, ответить на такую неслыханную наглость так, как научилась это делать в студенческой бесшабашной среде, но её опередила сестра:
— Метти, они из-за своего товарища пришли, ищут его, — чуть сумбурно, не очень понятно, назвав Властительницу тоже домашним именем, сообщила Этель. — И не верят, что я тут не при чем…
— Почему мы тебе должны верить? Ты уже обманула нас, когда сказала, что в квартире одна, — резонно заметил один из сидящих за столом, блондинчик с пухлыми, совсем еще детскими губами и яркими васильковыми глазами.
— Ерунда какая-то, — резко пожала плечами Метель, при этом едва не выскользнув из своего воздушно-прозрачного одеяния и тут же стыдливо поддернув ночнушку на плечах. — Может, все-таки объясните, что тут происходит?.. А еще, я не отказалась бы от стакана чая с огромным бутербродом…
Лиловая королева по-хозяйски подхватила из-под стола табуретку и уселась, слегка раздвинув ноги, опершись в колени ладонями, будто готовая в любую минуту вскочить и броситься — хоть на незваных гостей, хоть вон из квартиры.
А вот молодые мальчишки, с утра оккупировавшие их кухню, казалось, совершенно не отреагировали на соблазнительную обнаженность её плеч, как и упорно не замечали голые коленки Этель, белеющие из-под распахнувшихся пол халата. Очевидно было, что они и, в самом деле, пришли сюда с какой-то вполне серьезной целью, не позволяющей отвлекаться на женские прелести молоденьких девчонок.
— Вчера твоя подруга… ну, или сестра, — с пренебрежительной легкостью поправился старший, снизойдя все-таки до толковых объяснений. — Так вот, она весь вечер и полночи кувыркалась с нашим центурионом, и докувыркалась до того, что он сподобился проводить её домой…
— Я не кувыркалась, — перебивая мальчишку, оправдалась, прежде всего перед сестрой, красная королева. — Мы просто пили вместе, танцевали, сидели за одним столиком и болтали, да и до ночи дело не дошло, уже в начале первого я домой пошла…
— Кувыркались, кувыркались, — с мстительной жизнерадостностью подтвердил блондинчик. — За столом, на танцплощадке, на столе… разве что, под столом не успели покувыркаться…
— Я — взрослая женщина, как хочу, так себя и веду, — обидчиво отрезала в ответ Этель. — С кем хочу — с тем и танцую… А домой я его не пустила. Я не сплю с мужчинами в первый же день знакомства…
И, приметив насмешливый взгляд сестры, скромно добавила, правды ради:
— …ну, не всегда сплю в первый же день… а вот с ним не захотела, хоть он мне и понравился…
— Значит, он проводил тебя, вы попили чайку вот тут, на этой кухне, и он ушел куда-то в ночь? — недоверчиво уточнил старший, так и не отходя от окна, внимательно разглядывая девушек, но без капельки эротизма или даже простой похоти во взгляде.
Казалось, он просто интуитивно проверяет правдивость слов одной и естественность поведения второй.
— Кстати, может, кто-то сделает чаю? — почему-то рассердившись, спросила Метель, ей совсем не понравился взгляд старшего из мальчишек. — И бутербродов… я жрать хочу, как волчица зимой…
— У нищих слуг нету, — вновь жизнерадостно отозвался блондинчик. — Сама и сделай, небось, не лиловая королева…
Обидевшись на такой плоский намек на цвет её пеньюара, Метель встала с табуретки, подхватив со стола большой, пузатый электрочайник, и засуетилась на маленьком пространстве кухоньки, загроможденном в дополнение к привычным предметам мебели еще и тройкой мальчишек.
Холодная вода — самой сильной струей, миг — и готово, крышка — хлоп, чайник на стол, выключатель — щелк, дверца холодильника — чмок… о великодушные боги, сестренка слопала едва ли не всю совсем недавно приобретенную ветчину, хорошо хоть остался солидный кусок сыра и масло, а вот еще и давнишний джем, кажется, клубничный, хотя, может быть, клубничного в нем только баночка, Телли любит перекладывать все из одной тары в другую… теперь — хлебница, кажется, пустая, с жалкими остатками позавчерашнего батона… ну, когда же мы научимся во время покупать хлеб?.. ладно, сгодится и так, главное — еда все-таки есть и выложена на стол…
