На следующее утро, 1 ноября, наш капитан отправился на вершину упомянутых холмов и говорил с испанцами по поводу выполнения ими соглашения. Испанцы ответили, что скот, несомненно, будет доставлен этой ночью, а если нет, то владелец или собственник сахарного предприятия уже вернулся из Потоси, и мы можем пойти и пообщаться с ним и, если нам будет угодно, заключить с ним новую сделку по поводу сохранения его дома и вещей: это было больше в его, а не в их интересах — сохранить оное от разорения. С этим ответом наши люди вернулись к нам, и мы решили ждать до следующего дня поставки быков.
На следующий день примерно в восемь утра пришел к нам от врагов парламентер, сказавший, что, мол, ветер был таким сильным, что они не смогли пригнать скот, иначе бы они его доставили в срок Но, впрочем, к полудню мы в любом случае не будем обмануты, и скот приведут к нам Настал полдень, но скот не появился; мы, набрав воду и завершив иные дела, решили отомстить врагам и причинить им всевозможный ущерб — по крайней мере, предать огню сахарное предприятие. Соответственно, шестьдесят наших людей отправились в долину и сожгли дом, сахарный тростник и мельницу, принадлежавшие этому инхеньо. Мы разбили также кухонную посуду, вазы и много кувшинов для оливкового масла, которые мы нашли в доме. Сделав это, мы забрали с собой сахар и вернулись в порт через холмы, или горы… Нам повезло, что мы возвращались назад этой дорогой, так как иначе наши люди на берегу моря несомненно были бы изрублены и разорваны на куски врагами, ведь они в это время рассеялись и бродили туда-сюда группами по два-три человека С холмов мы заметили, как с северной стороны бухты движется более трехсот всадников — они скакали во весь дух к нашим людям, которые пока еще не видели их и не подозревали, что опасность со стороны врага так близка Встревоженные увиденным, мы бросили имевшийся у нас сахар и тут же устремились навстречу им, дав тем самым другим нашим людям время собраться вместе и приготовиться к защите. Построившись в боевой порядок, мы вызвали их на бой возле бухты, но едва мы приблизились к ним, как они ретировались и поскакали в горы, надеясь окружить нас и, если удастся, выбить нас со скал Догадавшись об их намерениях, мы вернулись назад и снова овладели указанными скалами, а также нижним городом, тогда как испанцы заняли верхний город (на расстоянии полумили от нижнего), холмы и окрестные леса Когда всадники овладели этими районами, мы увидели, как: к ним со всех сторон стекаются люди, так что их силы быстро увеличивались с каждым часом Мы стреляли друг в друга с дальней дистанции, пока было светло. Но в то же время мы заметили, что некоторые из них поскакали на дозорный холм и стали часто осматривать берег моря. Это заставило нас опасаться, что этим путем к ним могут подойти подкрепления, ожидаемые ими с минуты на минуту. Поэтому… мы решили тихо погрузиться под покровом ночи и отойти от берега, где нас так легко было обнарркить и где враг весьма основательно подготовился для действий против нас Мы утащили большой ящик сахара, который разделили по семь с половиной фунтов на человека, тридцать кувшинов оливкового масла и множество иных видов овощей и наилучших фруктов».
Утром следующего дня, примерно в семь часов, флибустьеры отплыли из Ило при слабом ветре с суши. От берегов Перу капитан Шарп отправился дальше на юг, к побережью Чили.
Захват и сожжение чилийского города Ла-Серена
Миновав Арику, Икике и Уаско, флибустьеры из шайки Бартоломью Шарпа приблизились к приморскому городу Аа-Серена, лежащему на берегу залива Кокимбо.
«2 декабря [1680 года], ранним утром, мы обнаружили землю, которая выглядела очень высокой, — рассказывает Бэзил Рингроуз. — Около полудня мы находились в шести лигах от нее. Всю предыдущую ночь дул такой сильный ветер, что мы вынуждены были использовать лишь два курса. Согласно обсервации, проведенной этим днем, мы находились на 30°35′ ю. ш. Мы пошли прочь довольно резво, проходя за вахту более девяти лиг. При таком ветре мы подняли все паруса, какие только могли, намереваясь таким образом еще до ночи прийти в Кокимбо, возле побережья коего мы теперь находились. Но ветер стал таким сильным, что иногда мы были вынуждены убирать все паруса… К вечеру он ослабел, а в полночь совсем затих. В это время мы спустили наши ланчу и каноэ и, погрузив в них сотню людей, отгребли прочь от корабля с намерением неожиданно захватить значительный город, расположенный на том побережье, который испанцы называют Сьюдад-де-ла-Серена».
По данным капитана Шарпа, в набег отправились «восемьдесят пять крепких парней», которые собирались разорить «город Кокимбо» в отместку за тот обман со стороны испанцев, с которым они столкнулись ранее в городе Ило. Поскольку Рингроуз говорит о нападении на Ла-Серену, а Шарп и некоторые другие источники — о нападении на Кокимбо, следует уточнить, что города Ла-Серена и Кокимбо в наши дни образуют агломерацию. На чертеже, составленном Рингроузом, атакованный флибустьерами город именуется именно Ла-Сереной, а залив, на берегу которого он стоит, — заливом Кокимбо. Очевидно, в XVII веке Ла-Серену нередко именовали так же, как и залив (то есть Кокимбо).
«Пятница, 3 декабря 1679 [1680] года. Когда мы отошли от корабля, чтобы грести к берегу, мы находились от него на расстоянии примерно двух лиг, — сообщает Рингроуз. — Однако из-за того, что ланча (в которой я находился) шла на веслах очень тяжело по сравнению с каноэ, мы не могли поспеть за упомянутыми лодками. Именно по этой причине день уже давно начался, когда мы добрались до какого-то склада, расположенного на берегу; здесь мы поняли, что наши люди прошли мимо него в ночной темноте, не заметив его. Высадившись на берег, они тут же отправились от своих каноэ к вышеупомянутому городу Ла-Серена, но, не успев пройти достаточно далеко, они к великому своему сожалению поняли, что мы были обнаружены здесь точно так же, как ранее в двух других местах — в Арике и Ило. Ибо, когда они двигались тесным строем в количестве тридцати пяти человек — а это были все те, кто высадился на берег с каноэ, — их неожиданно встретил и атаковал большой отряд из ста испанских кавалеристов. Мы находились позади, но, услышав шум борьбы, бросились следом за ними и со всей возможной поспешностью постарались прийти им на помощь. Однако еще до того, как мы смогли достигнуть места сражения, они успели разгромить испанцев и вынудили их бежать в сторону города».
Информацию Рингроуза дополняет переписчик дневника Шарпа «Каноэ, в которых находилось тридцать пять человек, оторвались от лодки и высадили людей перед рассветом, и, когда рассвело, они обнаружили патруль, который находился возле бухты и насчитывал в то время около 150 человек; осмелев от своего превосходства в численности, они решили взять нас в кольцо, не сомневаясь, что легко одолеют столь малое число людей, и смело устремились на нас; наш командир, учитывая, что нас было лишь тридцать пять, приказал, чтобы вначале во врага выстрелили только шесть человек, чтобы не вступать в ближний бой; будучи вооруженными только фузеями и пистолетами и не зная, сможет ли наш основной отряд быстро прийти к нам на помощь, мы решили повернуться спиной к берегу, чтобы каждый стоял на своей позиции до последнего».
Когда испанские кавалеристы приблизились, пираты, имевшие в патронташах по несколько готовых зарядов, открыли по ним огонь из ружей и пистолетов. Несколько испанцев было убито, и их атака туг же захлебнулась. Подобрав тела убитых, они предпочли ретироваться на безопасное расстояние.
«Несмотря на то, что кавалерия была разбита, — продолжает свое повествование Рингроуз, — они снова собрались примерно в миле от того места, делая вид, что ожидают нас и хотят биться дальше. Но как только все наши силы объединились, имея в общей сложности восемьдесят восемь человек, тогда как прочие остались охранять лодки, мы двинулись на них и предложили им сразиться. Однако едва мы приблизились к ним, то сразу поняли, что они не хотят этого, поскольку сразу же ретировались и ускакали прочь от нас, держась на расстоянии, не досягаемом для наших ружей. Мы следовали за ними в том направлении, куда они скакали, а они умышленно уводили нас в сторону от дороги, ведущей в город, надеясь, что мы не сможем достигнуть ее или отыскать так скоро. В этом столкновении с кавалерией наш отряд убил трех их начальников и ранил еще четверых, убив также четырех лошадей. Когда мы обнаружили, что были уведены этой хитростью врага прочь от дороги на город, мы вернулись к бухте и пошли через зеленые поля, чтобы найти ее; часто шли вброд через отдельные канавы с водой, которые служили здесь для ограждения отдельных участков земли. На этом пути мы встретили несколько домов, но нашли их покинутыми… Кроме того, двигаясь по направлению к городу, мы видели в полях лошадей и крупный рогатый скот. Наш пилот сообщил, что Ла-Серена — небольшой город, но, прибыв туда, мы нашли в нем не меньше семи больших церквей, а также одну часовню (по данным Шарпа, «в Кокимбо» было «девять хороших церквей». — В. Г.). Четыре из этих церквей были монастырями или обителями, и каждая церковь имела собственный орган для исполнения различных богослужений. Некоторые дома имели посадки фруктовых деревьев и сады; и дома, и сады были так же хороши и так тщательно ухожены, как и те, что можно видеть в Англии…
