Повернув в сторону островов Сан-Томе и Принсипи, флибустьеры на подходе к Принсипи захватили еще один приз — 8-пушечное каперское судно из Бранденбурга, экипаж которого насчитывал 70 человек. «Оно крейсировало на этой широте, — сообщает Монтобан, — и похищало проходившие мимо небольшие суда, не обращая внимания ни на национальную принадлежность, ни на флаг».
Зайдя в гавань острова Принсипи, капитан разделил свою команду на две части. Одни занялись кренгованием корабля, другие отправились на трофейном бранденбуржце за новыми призами. В течение полутора месяцев флибустьеры крейсировали в водах Гвинейского залива и вокруг островов Сан-Томе и Принсипи, однако не смогли захватить ни одного судна. В конце концов, когда фрегат Монтобана был почищен, капитан пополнил запасы дров, воды и провианта и, снявшись с якоря, ушел вместе с бранденбургским призом на соседний остров Сан-Томе. Там приз был отдан португальцам в обмен на необходимые французам припасы.
От Сан-Томе флибустьеры взяли курс на побережье Анголы, которого достигли 22 сентября в районе гавани Кабинда (севернее устья реки Конго). «Когда настал день, я увидел идущее на меня судно под английским флагом, — рассказывает капитан Монтобан. — Сначала я не подозревал, что это судно военное, но через некоторое время обнаружил, что оно имеет пятьдесят четыре пушки. Я начал делать разные маневры, чтобы не вспугнуть его. Я поднял голландский флаг, чтобы легче было приблизиться к нему; он, со своей стороны, осуществил тот же маневр, что и я, и, стреляя из пушки, стал приближаться ко мне. Разгадав его намерение, я начал ждать, двигаясь как можно медленнее, чтобы он решил, будто мое судно весьма нагружено или я нахожусь в затруднительном положении из-за нехватки парусов или экипажа Так мы двигались с рассвета до десяти часов дня.
Он показывал мне время от времени свой флаг, делая при этом холостые выстрелы из пушки; но, видя, что я не делаю того же, чтобы показать, кто я, и что мы были уже в пределах досягаемости, он выстрелил в меня ядром Это вынудило меня поднять французский флаг и ответить ему. Увидев этот флаг, англичанин, не желая выйти ко мне на траверз, произвел в меня два залпа из пушек, которые я оставил без ответа, хотя он убил у меня семь человек. Я надеялся, что, если я буду ближе к нему, то смогу поставить его в такие обстоятельства, когда он уже не сможет сбежать от меня. Я пытался приблизиться к нему на расстояние выстрела из буканьерских ружей и весьма желал вселить в него мужество взять меня на абордаж, ибо сам я не мог взять его на абордаж из-за того, что находился в подветренной стороне. Мало-помалу мне все же удалось приблизиться, и, видя, что он находится в пределах досягаемости моих мушкетеров, которых я держал лежащими на животе на палубе (выделено нами. — В. Г.), я поднял их, и они открыли такой яростный огонь, что тут же усмирили тех врагов».
Данный эпизод боя еще раз подтверждает наш вывод о том, что, даже находясь в меньшинстве, флибустьеры выигрывали большинство сражений благодаря эффективному использованию ручного огнестрельного оружия — прежде всего, буканьерских ружей.
«Так как их экипаж насчитывал более трехсот человек, — продолжает рассказывть Монтобан, — и поскольку они видели, что огнем своей артиллерии им уже не удастся закончить дело, они решили идти на абордаж Это они и сделали с диким криком и страшными угрозами не давать никому пощады, если мы не сдадимся. Их крючья, однако, не смогли зацепиться за корму моего корабля; держа тот же курс, он ударился кормой в мой бушприт и сломал его».
Между тем флибустьеры продолжали вести непрерывный огонь из ружей, «и ни один выстрел не пропал даром». Через полтора часа, потеряв убитыми много людей, англичане оставили бак и ют, укрылись под палубой и стали размахивать шляпами, сигнализируя французам о готовности сдаться. «Я велел моим людям прекратить огонь, — сообщает Монтобан, — и приказал англичанам сесть в шлюпки, чтобы явиться ко мне на борт и сдаться. Одновременно я осуществил высадку моих людей на вражеское судно, чтобы овладеть им и не допустить никаких неожиданностей. Я уже радовался столь значительному призу, полагая, что… получив самый большой корабль из всех, что англичане имели в этих морях, я смогу захватить еще лучшие призы и атаковать любой военный корабль, подобный этому. Мои люди тоже радовались, как и я… Но неожиданно взорвался пороховой погреб, подожженный с помощью фитиля, оставленного там капитаном, который надеялся спастись на своих двух шлюпках. Оба судна, будучи сцепленными, взлетели на воздух, и послышался невероятно сильный грохот. Невозможно представить себе картину этого страшного спектакля; зрители одновременно стали актерами столь кровавой сцены…»
Монтобан замечает, что во время взрыва он находился на палубе бака своего корабля, откуда отдавал приказы матросам Подброшенный взрывом высоко в воздух, он затем упал в море и едва не утонул, но все же смог вынырнуть на поверхность. Кроме него, смогли спастись еще 15 или 16 счастливчиков. Забравшись в полузатонувшую шлюпку, плававшую среди обломков кораблей, они в течение трех дней добирались до африканского берега, пока не высадились на сушу в районе мыса Лопес Что касается капитана и команды английского корабля, пытавшихся спастись на двух шлюпках, то они, по всей видимости, погибли во время взрыва.
Приведенное нами свидетельство капитана Монтобана является одним из немногих документов XVII века, в которых можно найти столь подробное и живое описание морских операций флибустьеров.
Часть 3
ОПЕРАЦИИ ПО ЗАХВАТУ ПРИМОРСКИХ ПОСЕЛЕНИЙ
Набег на Альварадо в 1651 году
Объектами флибустьерских атак были не только торговые и военные суда, но также прибрежные поселения и крепости. Тактика захвата этих объектов оставалась традиционной — к ней прибегали и пираты древнего мира, и пираты Средних веков, и корсары XVI века. Как правило, нападению предшествовал сбор разведывательной информации о городе или поселке, выбранном в качестве цели похода (нередко эту информацию «выбивали» под пытками у пленных); чтобы не всполошить жителей и защитников поселения, флибустьеры скрытно высаживались на берег на некотором удалении от объекта нападения и двигались к нему по суше; само нападение осуществлялось в предрассветные часы, когда жители и дозорные, находившиеся на сторожевых вышках, как правило, спали крепким сном. Фактор внезапности нападения не только облегчал пиратам задачу по захвату оборонительных рубежей города или селения, но и лишал жителей возможности бежать в окрестные леса pi горы с наиболее ценными вещами.
26 мая 1651 года неизвестный отряд пиратов с Тортуги атаковал испанский порт Сан-Кристобаль-де-Альварадо (совр.
Альварадо), расположенный на побережье Мексиканского залива к юго-востоку от Веракруса. Этот город, названный в честь конкистадора Педро де Альварадо и святого Христофора — покровителя местных жителей, был построен на берегу одноименной лагуны, в устье реки Папалоапан, на ее левом берегу. Сохранились свидетельские показания нескольких человек, ставших жертвами пиратского нападения.
По словам лиценциата Франсиско Гутьерреса де Эстрады, викария Альварадо, шайка флибустьеров состояла из французов и голландцев. Каждый из них имел при себе большое охотничье ружье с двенадцатью зарядами в патронташе и два-три пистолета Пираты, прибывшие в гавань на небольшой барке, за час до рассвета осуществили внезапную высадку на берег, убили в стычке десять испанцев и столько же ранили. Затем они ограбили дома горожан и приходскую церковь, «ничего там не оставив для проведения мессы», после чего, прихватив несколько заложников и стоявшее в порту испанское судно, ушли с наступлением прилива в открытое море. Викарий оценил стоимость похищенных церковных сокровищ и прочих вещей в 12 тыс песо. Он добавил, что пираты обещали «вернуться с тысячью человек, чтобы взять названный порт и отсюда идти захватывать и грабить Веракрус».
