Светская власть на всей этой территории находилась, вероятно, всецело в руках правителей, стоявших во главе каждого из трех городов — участников лиги. Но политические распри, тайные интриги и открытые мятежи привели в конце концов к распаду «Майяпанской лиги». Однако археологические находки не подтверждают этих сведений туземных хроник. Благодаря раскопкам, организованным мексиканским правительством, удалось установить, что в Ушмале в течение тех двух столетий, когда, согласно сообщениям, на Юкатане господствовала «Майяпанская лига», не было постоянного и значительного населения. По всей вероятности, число его жителей резко сокращается в конце IX в. н. э. одновременно с запустением других крупных городов майя. Затем выяснилось, что Майяпан стал важным центром лишь после того, как в конце XII в. н. э. Чичен-Ица потеряла свое ведущее положение на Юкатане. По мнению Эрика Томпсона, Джорджа Брейнерда, Альберто Руса и других ученых, все три города, входившие в господствующий триумвират, развивались далеко не одинаково — во всяком случае это верно для двух столетий предполагаемого правления лиги. Не исключено, что в этот период какая-то федерация городов-государств действительно установила свой контроль над северной частью полуострова. А искаженные сообщения о структуре федерации породили ряд противоречий при истолковании ее истории. Каковы бы ни были действительные факты, сведения туземных хроник о кровавом конце лиги знакомят нас с одним интересным событием — «заговором» Хунак Кееля. Если признать это сообщение достоверным, то мы столкнемся с одной из наиболее значительных драм в истории майя. Из туманных сообщений о возвышении Хунак Кееля — главным образом из книг Чилам Балам — можно заключить, что он был очень обеспокоен той покорностью, с какой все провинции Юкатана подчинились твердой власти «Майяпанской лиги». Особенно подозрительно относился он к правителям Чичен-Ицы, власть которых граничила фактически с деспотизмом. И вот однажды во время жертвоприношения в Священном колодце Хунак решил изменить незавидную судьбу своего народа. Когда он наблюдал за процессией «таланов», двигавшейся вместе с пленниками из Храма Кукулькана к Священному колодцу по вымощенной камнем дороге, его охватили неясные предчувствия.

Процессия торжественно прошла по узкому коридору, проложенному сквозь толпу зрителей, и вступила на широкую площадь. Там все участники церемонии поднялись на платформу, стоявшую у самого края колодца. Вокруг колодца и поодаль от него, под сенью развевающихся знамен и священных эмблем, колыхалось море крестьянских лиц. Пленники стояли неподвижно, словно окаменев от ужаса перед неминуемой смертью. Несколько мгновений спустя их одного за другим подтащили к краю колодца, совершили обряд «помазания», одели на них драгоценные украшения из золота и нефрита и сбросили вниз, в зеленые воды Священного сенота. Затем воцарилась тишина. И в течение всего жаркого тропического утра зрители напряженно ждали на краю омута, когда солнце достигнет зенита. Потом они смотрели вниз, чтобы узнать, не уцелел ли к тому времени кто-нибудь из числа принесенных в жертву, дабы передать людям послание от духов, обитающих в глубине колодца. Когда полуденное солнце повисло прямо над головой, на зеленой поверхности воды уже не было заметно никаких признаков жизни. Не удалось спастись ни одному пленнику, который мог бы рассказать о своем путешествии в потусторонний мир. Возможно, в глубине души Хунак Кеель не был верующим. Может быть, он считал религию лишь средством обеспечения господства знати. Это вполне устраивало Хунака, и он мгновенно принял решение. Выскочив из группы сановников, он взбежал на платформу храма и на глазах изумленной толпы бросился в колодец. Спустя несколько мгновений изумрудные воды колодца вспенились, и на поверхности появился Хунак. Он громко объявил, что лично разговаривал с богами и по воле богов, он — Хунак Кеель — назначается правителем майя. Отвага Хунака покорила наблюдавшую за этой сценой толпу. Раздались крики в поддержку молодого вождя. Его вытащили из колодца и объявили правителем! Это был поистине драматичный момент — впервые в историй Майя один человек захватил в свои руки бразды правления над целой империей [87].

Приход Хунак Кееля к власти означал смертный приговор для триумвирата городов-государств. Хунак Кеель оделал Майяпан единственной столицей своего царства и основал династию, названную по его имени — династией Кокомов. Преданные ему сановники были назначены правителями провинций, но их заставили жить в Майяпане, где Хунак мог лично наблюдать за проводимой ими политикой и следить за их благонадежностью. Но оказавшиеся не у дел правители Чичен-Ицы, вынужденные уступить свою власть Хунак Кеелю, не могли с этим примириться. Хунак, видимо, чувствовал ненадежность своих наместников в этом городе. Особое подозрение вызывал у него правитель Чак Шиб Чак. Хунак искал лишь удобный случай, чтобы навсегда избавиться от этой постоянной угрозы своему безраздельному господству на Юкатане. И вновь нам неизвестно, каким образом он выполнил свое намерение. Сведения источников на этот счет очень противоречивы. Но одно любопытное сообщение из книг Чилам Балам позволяет думать, что Хунак Кеель использовал для осуществления своих честолюбивых замыслов тонкую политическую интригу. Под предлогом спасения невесты одного из своих союзников, которую похитил бесчестный Чак Шиб Чак, Хунак начал против Чичен-Ицы войну. Еще один документ освещает причины этого конфликта совершенно по-иному. Как бы то ни было, разрушения, причиненные Чичен-Ице легионами Хунака, оказались настолько ужасными, что этот город — самая крупная жемчужина в короне майя-ицев — превратился в жалкую груду развалин. Начиная с конца XII в. н. э. жизнь в прежней (Столице ицев стала постепенно угасать. И когда четыре столетия спустя армия Монтехо разбила в этом некогда прекрасном городе лагерь, большинство его величественных зданий уже лежало в развалинах. По сообщениям индейских хроник, пленных правителей Чичен-Ицы привели в Майяпан и назначили временными наместниками Кокомов в своей прежней столице. Отныне они должны были управлять ею издалека, из своих резиденций в Майяпане. С этого момента Майяпан превратился в самый могущественный город на полуострове. Его армии возросли за счет наемников, завербованных в Табаско,— свирепых мексиканских воинов, известных под названием «ах кануль». Их преданность Кокомам была куплена обещаниями славы и военных трофеев после будущих побед. Окружив город каменной стеной и разместив в нем армию, подчиненную лишь ему одному, Хунак Кеель основал династию, которая правила Юкатаном около 250 лет.

Годы царствования Кокомов были очень беспокойными. Часто их власть казалась обременительной даже для их верных фаворитов. Зависть и интриги — неизбежные спутники деспотического режима — постепенно ослабили влияние Кокомов среди подчиненных им вождей. Как только слабость Кокомов стала очевидной, их противники, давно ждавшие этого момента, поспешили воспользоваться «мигом удачи», как это сделал сам Хунак 250 лет назад. В стране зрело недовольство владычеством Кокомов. Наконец приверженцы некоего Титуль Шиу — одного из потомков династии, правившей прежде в Упгаале,— составили заговор против деспота. «И они убили его (Коко-ма.— В. Г.),—пишет епископ Ланда,—убив также всех сыновей Кокома, за исключением одного, который отсутствовал в этот момент. Они разграбили ©го дом и захватили все его имущество... говоря, что тем самым они возвращают себе то, что у них украли». Согласно другим источникам, Майяпан был осажден в 1441 г. армией, возглавляемой Титуль Шиу, и через некоторое время сожжен дотла. Империя майя находилась на краю гибели. В стране царила полная анархия. Такова сравнительно краткая, но необычайно ценная летопись истории Майяпана, созданная на основе сообщений туземных и испанских хроник. Эта история представляет собой интересное сплетение событий и фактов, совершенно чуждых древним традициям майя, — обнесенные стенами города, господствующие коалиции городов-государств, крупные военные столкновения и политические интриги. Но какие именно сообщения хроник можно считать достоверными? Хронологическая их последовательность отрывочна и запутана. А отдельные детали этих сообщений говорят о том, что они могли быть заимствованы как из фантастических преданий, так и из достоверных источников.