Вдруг между небом и землей мелькнуло нечто третье. Вначале она лишь мельком отметила, что добавилось что-то новое – после вспышки земли, но до вспышки неба… или наоборот. Падая быстрее, она смогла удержать объект в фокусе несколько дольше и каким-то образом поняла: что бы это ни было, ни Джой Флауэр, ни вся ее команда людей или нелюдей об этом объекте не знали. Если бы она смогла до него добраться. Если бы она смогла добраться до места, где он находится, может, они от нее отстанут.

Она представила себе свое недвижное тело в костюме ИР. Ну да, ее тело было у них там. Но если она ускользнет от них здесь, может, ей удастся как-нибудь связаться с реальностью. С настоящим Эшем, полицией, с кем-нибудь где-нибудь.

Она попыталась сосредоточиться между светом неба и темнотой земли, и у нее почти получилось, когда она неожиданно, на полуобороте врезалась в землю, ломая кости, отбивая внутренности, разрывая кожу, укутываясь в состояние далеко за пределами агонии.

– Ты взорвалась, как красная каша, – сказал поймавший ее за запястья Эш. Он так крепко ее держал, что она не могла пошевелить пальцами, а плечи, казалось, были вывихнуты. Ветер бил по ногам, кидая Юки из стороны в сторону, и тащил ее, словно играя с Эшем в перетягивание каната. Она хотела посмотреть через плечо, но плечи были плотно скручены около ее ушей, и изменить их положение было невозможно.

– Ты взорвалась, как бомба из плоти и костей, – сказал Эш. – Осколки костей разлетелись с такой силой, что могли бы убить, если бы кто-нибудь стоял рядом. Наверное, как шрапнель. Кровь в туман превратилась. Тебя это не напрягает? В смысле, Юки, правда тебе не больно?

Она посмотрела на него и хотела ответить, но рот совершенно пересох.

– Что? – спросил он. – Не слышу. Я… – Он отпустил ее левую руку и приставил свою руку к уху и испугался, увидев, как она болтается на одной руке. – Ой! Я все испортил на этот раз, не…

Ветер вырвал ее у него, и она стала кувыркаться, мчась теперь быстрее, чем когда-либо. Она сосредоточилась, желая разогнаться еще быстрее, инстинктивно поджав ноги и обняв колени. «Быстрее, – подгоняла она, – быстрее, быстрее, быстрее…»

Быстрее она не могла, поняла Юки, зато она могла, падая, быстрее кувыркаться. Земля и небо замелькали снова, потом мелькание превратилось в импульс. Спустя какое-то время она заметила, что земля больше не приближается, она была словно пушечное ядро, несомое ветром, и двигалась скорее параллельно земле, чем перпендикулярно. Заметили ли они, наблюдал ли Эш?

Мерцание превратилось в мерцающий свет, тусклый блеск, оно постепенно выросло из точки в огромный шар, затмивший небо и землю. Она влетела в него, словно комета в солнце.

Когда свет потускнел и из слепящего стал мягким, похожим на теплый золотой блеск старинной лампы, Юки стала медленно понимать, что больше не падает. Глаза были закрыты, и она не могла понять положения своего тела. Может, она потеряла сознание? Может, она спит и видит сон?

Она открыла глаза и испуганно подпрыгнула. Юки сидела в огромном кожаном кресле, как в кабинете Джой Флауэр, но это было придвинуто к большому круглому, темного дерева столу для заседаний. Кто-то коснулся ее руки, и она увидела свою бабушку, сидящую слева.

– Бабушка?

– Боди, – ответила женщина.

– Что? – смутившись, спросила Юки. Бабушка была терпелива:

– Боди Сатива, не говори мне, что никогда не слышала этого имени.

– Вы говорите и выглядите в точности как моя бабушка. – Юки подозрительно посмотрела на нее. – Вас используют в жизни после смерти? Они поддерживают жизнь ваших мозгов для создания постапокалиптических городов в ИР?

– Если я твоя бабушка, я мертва, меня уже давно не интересует, зачем они поддерживают жизнь моих мозгов. – Женщина улыбнулась. – На самом деле не важно, чего они хотели. Случилось кое-что еще, не то, что они задумывали.

Юки услышала отголоски усталости, той усталости, что заставила ее вначале сесть посреди «Ну-Йока после катастрофы»:

– Все это всего лишь ИР. Сейчас я двигаюсь так быстро, что они не видят меня, но я начну терять скорость, и они снова меня выследят.

– Вообще-то они, скорее всего, найдут тебя до того, как ты начнешь терять скорость, – сказала Боди Сатива и, нагнувшись к центру стола, стала там что-то рассматривать. Юки проследила за ее взглядом, но увидела только размытый участок, который мог быть обычной пылью. – Они уже давно пытаются развить такую же скорость. Раньше этого могли достичь один-два человека – акселерант в сочетании с большим содержанием адреналина, природный коктейль скорости. Они хотят последовать за тобой. Они знают, что здесь что-то есть, и хотят сюда попасть.

– Что? – скептически спросила Юки, непроизвольно напрягаясь.

– Старая Япония.

Юки непритворно рассмеялась:

– Ах да, «Токио после катастрофы», самое популярное место. Пожалуйста, оставьте эту рекламную болтовню. Мне не нравится ИР. Меня бы и сейчас здесь не было, если бы я… не искала бы кое-кого.

– Нет, не дешевый парк развлечений. Настоящая Старая Япония. И я знаю, кого ты ищешь. – Последовало молчание. – Игучи Томоюки попытался продать свое рождение. На его покупателя напал демон и убил.

– Извините, я не верю в демонов, – печально сказала Юки.

– Тогда спроси Тома, когда найдешь, верит ли он в демонов.

Юки посмотрела на отполированную поверхность стола. Отражение нахмурилось ей в ответ, и голова едва заметно качнулась в отрицательном жесте, или она лишь вообразила себе? По спине поползли мурашки. Быстрее? Пока еще достаточно быстро?

– Если он у вас здесь, как вы его потеряли? – спросила она.

Лицо Боди Сативы превратилось в холодную маску.

– Он стал жадным. Он забрал каталог, он решил, что может продавать доступ к высшему уровню за деньги любому, не-японцу так же, как японцу. Жадность, очень древняя и вполне обычная история, скучно. Если бы мы могли вернуть каталог, доступ к высшим уровням…

– Если Том все еще здесь, – сказала Юки, пытаясь говорить ровно, – почему вы его не найдете? Или уже нашли – снаружи – и он просто отказывается сотрудничать?

– …мы бы его простили. Он бы стал частью bunraku[13]. Как и ты.

– Bunraku, – повторила Юки зачарованно. Она снова посмотрела на свое отражение. Оно выглядело очень встревоженным. Словно ненароком, она положила руки на стол и сложила их по-школьному, полукругом, отгородив на столе небольшое пространство, которое, как она надеялась, было видно только ей.

– Метод, по которому Старая Япония будет переделана – пробуждена, – сохранит ее навеки. Настоящая, истинная Старая Япония, мы приведем ее к процветанию, мы наполним ее жизнью нашей плоти и дыхания и жизнью наших душ после смерти, когда нас отыщет Джой Флауэр.

– Как? Она же не японка, – сказала Юки.

– Многие ее Мальчики были японцами и есть. Том. Ты. Мы знаем. Твои ткани взяты за образец после использования наркотиков. Мы тебя протестировали.

Юки почувствовала новые мурашки, то, что Эш называл «гусь гуляет по могиле»:

– Кто «мы»?

– Небольшая группа японцев, тоскующих по своей родине. Мы хотим домой.

– Но… – Юки почувствовала приступ тошноты. – Подождите, а что с именем Боди Сатива?

– Пока еще не время сбрасывать одежды этого образа и представать в другом.

Юки нахмурилась, не видя связи:

– Количество людей, помнящих такую Японию, должно неумолимо сокращаться. А разве я японка, хотя бы потому, что физически острова были уничтожены?

– У всех народов есть природные ресурсы, – ответила Боди Сатива. – Мы восстановили наши, не в почве, горах и океане, но в плоти и крови, нервах и синапсах. Разве ты не чувствуешь?

По ней прошла какая-то рябь, ощущение чужого тела, словно кто-то еще по удаленному доступу оказался в ее костюме ИР. До сих пор это не казалось чем-то ужасным и грубым, словно кто-то чужой захватил тебя изнутри.