- Прощайся с жизнью, император, - злобно усмехнулся Базилевс и, вытянув вперёд руку с ножом, бросился на Цезаря.

  Шагнув в сторону и развернувшись (этот приём в боксе называется сайд-степп) Цезарь нанёс сильнейший удар кулаком в челюсть своего противника. Тот упал, как подкошенный...

 ...Разъезжаясь со сходки, авторитеты прощались с Цезарем подчёркнуто тепло и уважительно...

 ... - Лютый, в нашем коллективе появился крысятник. Он, оказывается, тырит общаковые деньги и размещает их на своих личных счетах в Швейцарии. Разберись с ним.

  - Не вопрос. Кто крыса?

  - Финансовый директор. Этот жид - Шварцман. Короче, эту гниду надо "списать". У него есть женщина...любовница. Он часто ночует у нее. Молодая особа не переносит табачного дыма. А живёт она на десятом этаже. Соображаешь?

  – Соображаю, - усмехнулся Лютый. - Сделаем.

  - Сейчас я приглашу его в кабинет.

  - Зачем?

  - Чтобы ты получше разглядел его рожу.

 Цезарь нажал на кнопку звонка, и в кабинет тут же вошла секретарша.

  – Пригласи Шварцмана!

 До прихода финансового директора ни Лютый, ни Цезарь не проронили, ни единого слова. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел довольно импозантный мужчина, лет пятидесяти.

  – Вот это и есть наш финансовый гений! – изобразив на лице радостную улыбку, воскликнул Цезарь, показывая на Шварцмана. – Познакомьтесь.

 Финансовый директор со спокойным достоинством приблизился к Олегу, подал влажную и мягкую руку:

  – Шварцман.

  – Лютый, - в тон ему, ответил Олег.

 Финансист, словно по мановению волшебной палочки, сразу же забыл о нем, целиком переключился на хозяина.

  – Надо подписать несколько бумаг. – Достал из папочки стопку документов, выложил их на столе.

 Цезарь внимательно принялся изучать финансовые документы, пару бумаг отодвинул в сторону.

  – Это самые важные документы. Их следует подписать сегодня же, – заметил Шварцман.

  – Сначала их нужно как следует изучить.

  – Их уже изучили.

  – Еще раз.

  – Я могу подумать, что вы мне не доверяете.

 Цезарь поднял глаза на своего экономического «гения», какое-то время внимательно смотрел на него, улыбнулся.

  – Ну, как я могу тебе не доверять? Ты столько лет работаешь со мной. Я тебя ценю, но давай, Яша, все-таки еще раз перепроверим их.

  – Воля ваша.

 Шварцман с обиженным видом собрал документы и покинул кабинет.

  – Вот такая падла, – усмехнулся Цезарь. – Подпиши я эти бумажки – сто тысяч ему в карман. Автоматически! Я же вижу. – И решительно заявил: – Нет, все-таки его любовница живет на самом удачном этаже. Последний этаж дома.

  - Способ не оригинальный, - пожал плечами Лютый. - Неоднократно используемый. Даже в кино показывали.

  - Так это и хорошо, что неоднократно используемый. Значит, осечки не будет.

  - Я понял. А её тоже?

  - Зачем? Мы же не душегубы.

 Дом был кирпичный, десятиэтажный, одноподъездный. На улице было уже достаточно темно, когда ко двору дома подрулил старенький  «Москвич» синего цвета, припарковался в небольшом скверике, как раз напротив подъезда. Один из пассажиров остался за рулем, второй направился в подъезд. В руках он держал небольшой кейс. В подъезде парень недолго поколдовал над кодовым замком, открыл дверь и сел в лифт. На последнем этаже было тихо и спокойно. Парень поднялся по неширокой лестничке к чердачной двери, отмычкой открыл замок, вышел на крышу. Было уже по-настоящему темно. С крыши отлично просматривался двор, была видна машина, в которых сидел напарник. Парень достал из кейса маленький фонарик, коротко мигнул. В ответ получил такой же сигнал. Пришлось проследовать по крыше почти на противоположную сторону, чтобы найти тот самый балкон, на который выйдет покурить финансовый директор. Из кейса парень извлек тонкий капроновый трос, принялся привязывать его к вентиляционной трубе.

 ...Наручные часы показывали уже почти полночь, когда во двор дома неторопливо въехал шикарный автомобиль. «Москвичонок» на мгновение вспыхнул сигнальчиком, и парень на крыше стал внимательно следить за происходящим. Из приехавшего автомобиля вышли два охранника, огляделись и лишь после этого выпустили Шварцмана. Проводили его к подъезду, открыли входную дверь, и до слуха донесся шум лифта. Парень на крыше, держась за трос, свесился так, что ему практически было видно всю квартиру любовницы финансового директора империи Цезаря. Любовница была миленькая молоденькая брюнетка. Она услышала звонок, выпорхнула в прихожую, повисла на шее любимого. Он расцеловал ее, вручил букет цветов и еще что-то в коробке, прошел на середину комнаты. Балконная дверь квартиры была закрыта, и о чем они толковали, слышно не было. Стол к приезду любовника был накрыт, они подняли фужеры, выпили. Финансовый директор нежно поцеловал девушку в щеку, включил музыку, и парочка стала танцевать. Освещение в комнате было интимным, любовники страстно и с удовольствием целовались, а парень на крыше, свесившись вниз головой, не сводил с них глаз. Они выпили еще, и Шварцман достал из кармана висевшего на спинке стула пиджака пачку сигарет. Открыл дверь, вышел на балкон.

  – Черт возьми, – произнес он довольно громко, – все-таки у вас здесь воздух чище, чем в центре. Каждый раз удивляюсь.

 Девушка что-то ему ответила, он засмеялся.

  – Перееду, обязательно перееду. Надо только подыскать подходящее жилье.

 Покуривая, он стал смотреть во двор, увидел свою машину, зачем-то помахал рукой. Парень уже бесшумно спускался вниз. Легко, по-кошачьи спрыгнул на балкон. Шварцман услышал непонятный шум, оглянулся, и в этот миг парень подхватил его, резко поднял и столкнул вниз.

  – Катенька! – закричал, падая, финансист.

 Девушка услышала его крик, выскочила на балкон и тут натолкнулась на парня. Коротко от испуга взвизгнула, распласталась на стене.

  – Упал...случайно, – прошептал парень, подставив ей к шее нож. – Поняла? Вышел покурить и выпал...Будешь жить.

 Отступил от нее, вцепился в свисавший трос и мгновенно, упираясь ногами в стену, поднялся на крышу. К упавшему уже бежали от автомобиля охранники. Шварцман лежал на асфальте, разбросав руки и приняв какую-то совершенно нелепую позу. Парень тихонько по черной лестнице сбежал на площадку десятого  этажа, пользоваться лифтом не стал, быстро заторопился вниз по лестнице. На первом этаже раздался топот ног, затем хлопнула лифтовая дверь, и раздался шум самого лифта. Парень на миг замер, пропустил освещенную кабину с человеком внутри и поспешил дальше. Перед тем, как вынырнуть из подъезда, прислушался, выглянул и опрометью бросился к своей машине, нырнул  в салон. Во дворе остался лежать труп финансового директора, над которым растерянно склонился охранник. Второй охранник долго и настойчиво звонил в дверь, пока ему не открыла бледная, заплаканная любовница.

  – Что!? Что случилось!? – заорал охранник.

  – Не знаю...вышел покурить...как всегда...и упал. Ничего не знаю. Боже, я ничего не знаю...

 ...Хоронили Цезаря. Он умер не от пули и не от взрывного устройства. Смотрящий за центром Москвы умер от инфаркта.

 Впереди ехали три "Мерседеса" в траурных лентах, за ними - поток автомобилей различных марок и модификаций, и автобусы. Машины двигались неторопливо. Эта длинная, растянувшаяся на сотни метров колонна, напоминала змею, извивающуюся всем своим телом и упорно двигающуюся вперёд, к намеченной цели. И, наконец, эта цель была достигнута - змея доползла до конечного пункта и скрутилась в клубок на площади, перед входом на кладбище. Чёрные, синие, белые «Волги», "БМВ", "Вольво" и "Ауди", полукольцом охватили подъездные пути к кладбищу, и пробраться сквозь этот заслон из престижных машин, не было никакой возможности.