МГ: Цыпленок. В чесночном соусе.
КМ: Глупо прозвучало, да?
МГ: Вовсе нет.
КМ: Нет, глупо. Вы просто не хотите меня обидеть.
МГ: Нет, уверяю вас, вернее…
(Дверь открылась)
О, вот и Анна с кофе.
АК: Пожалуйста.
МГ: Сливки или сахар, мисс…
КМ: Кейт. И то и другое, пожалуйста. Я… ой!
МГ: Простите.
КМ: Нет, это я виновата…
МГ: Вот, пожалуйста. Итак, на чем мы остановились? Ах, да, вы ушли с социальной работы…
КМ: Верно. Моя подруга Джен получила работу в газете сразу после колледжа, и как только в ее отделе появилась вакансия, она порекомендовала меня. С тех пор я там и работаю. Не скажу, что эта работа – мечта всей моей жизни. На самом деле, мы никому ничем не помогаем. Ну разве что изредка. Но, по крайней мере, понимаете, я больше не прихожу домой и…
МГ: Не плачу над цыпленком в чесночном соусе.
КМ: Вот именно.
МГ: Ладно. Как я понимаю, Ида досталась вам от предшественницы?
КМ: Да, от Эми Дженкинс. Она теперь моя начальница. У Иды личное дело толщиной сантиметров десять.
МГ: То есть Ида считалась нарушителем спокойствия и до того, как вы пришли.
КМ: Нет, не все в ее деле плохое. Там есть письма от администрации, где говорится, как они все ее любят. Она на самом деле очень, очень популярна – была…
МГ: Но не у всех, очевидно.
КМ: Да, не у всех. Но те, кто ее не любит, знаете ли, сами особой популярностью не пользуются. В основном это люди, вроде Стюарта Гер…
МГ: Продолжайте.
КМ: Э-э. Нет, простите. Больше мне нечего добавить.
МГ: Вы что-то хотели сказать насчет Стюарта Герцога.
КМ: Нет, не хотела.
МГ: Нет, хотели.
КМ: Нет, не хотела. На самом деле не хотела.
МГ: Кейт, наш разговор записывается на магнитофон, не забывайте. Если хотите, можно открутить пленку назад и послушать. К тому же Мириам все записывает. Мириам, зачитайте, пожалуйста, последние слова Кейт…
КМ: Ладно. Я просто начала говорить… что все в нашей газете очень любят мистера Герцога. Среди сотрудников он чрезвычайно популярен.
МГ: Кейт, вы ничего не перепутали – вы ведь говорите о Стюарте. Стюарта никто не любит. Но какие у Иды были с ним проблемы?
КМ: Она мне не сказала. Если миссис Лопес решала, что кто-то не достоин ее десертов, то все. Их просто… понимаете… их просто лишали сладкого.
МГ: И что же? Случай с моим братом стал последней каплей?
КМ: Ну, у нее было несколько устных предупреждений, и мы отправили ее на тренинг по обслуживанию клиентов. Несколько раз отправляли. Но, как я понимаю, это не подействовало. Иногда требуется больше, чем пара тренингов. Нельзя ко всем сотрудникам подходить с одинаковой меркой. Вот вы бы хотели, чтобы вас считали точно таким же, как остальные юристы, мистер Герцог?
МГ: Митч. Зовите меня просто Митч. Мне кажется, некоторые уже так и считают.
КМ: Я могу понять, почему миссис Лопес сделала то, что сделала. Понимаете, иногда даешь, даешь, даешь, а люди просто берут и берут, и берут, и начинаешь думать, что уже ничего не получишь взамен, никакого признания, хотя бы такой крохи, как: «Да, я хочу быть с тобой до конца жизни, а не только до тех пор, пока не появится кто-то лучше, и да, я бывший наркоман и живу одним днем, но я точно знаю, что хочу, чтобы ты была в моем будущем». Да только такого не дождешься. И вот ты уже осматриваешь конуры в Хобоконе за тысячу сто в месяц, а какой-то домовладелец по имени Рон не хочет тебе даже перезвонить… и… то есть… Я о чем…
МГ: Я понял, что вы хотите сказать.
КМ: Да, так я о пироге.
МГ: Точно. О пироге.
КМ: Да. Миссис Лопес обычный человек. И, как и всем, ей хочется, чтобы люди уважительно относились к ее нелегкому труду. А если они берут ее пирог и, даже не сказав «Как вкусно», просто лопают его и…
МГ: Понимаю, это может раздражать. Если ты все время поставляешь… пироги и не получаешь положительных откликов…
КМ: Точно! Ведь как же тогда думать о будущем? Откуда вам знать, что люди и дальше захотят есть ваши пироги? Предположим, они станут известной рок-звездой или еще кем-то. Да им везде начнут предлагать пироги. Если они не пообещали есть только ваши пироги, то что вам остается?
МГ: Вполне обоснованные сомнения в собственной ценности.
КМ: Вот именно! Вы поняли, к чему я веду? Я хочу сказать, неудивительно, что она не выдержала. Я о миссис Лопес.
МГ: Да. Миссис Лопес.
КМ: Тогда вы понимаете, что я хочу сказать? Несправедливо увольнять человека, если у него выдался тяжелый день. К тому же без всякого предупреждения. Нуда, конечно, она была на испытательном сроке, но все равно ей должны были сначала выдать письменное предупреждение. Чтобы она была в курсе. И вот если бы она и после этого провинилась, тогда мы могли бы уволить ее. Но уволить вот так просто, за то, что она не дала кому-то пирога…
МГ: Да, теперь я вас понял. Значит, письменного предупреждения не было?
КМ: Нет, только устное. Не то чтобы я считала, что «Джорнал» неправильно уволил миссис Лопес. Я бы такого никогда не сказала. Мне нравится здесь работать, и я никогда не скажу ничего порочащего «Джорнал».
МГ: Не надо так пугаться, Кейт. Ничего из того, что вы говорите здесь, не дойдет до вашего начальства.
КМ: Да, но ведь ТОД, то есть Эми, невеста вашего брата.
МГ: Ее здесь нет.
КМ: Но… ладно, неважно.
МГ: Вы говорили, что, на ваш взгляд, увольнение миссис Лопес было неоправданным.
КМ: Я не это сказала. Совсем не это. Разве я это сказала?
МГ: Вы сказали – простите, Мириам, – несправедливо увольнять человека, если у него выдался тяжелый день.
КМ: Да, несправедливо. Ну да, у миссис Лопес таких дней бывало много. Но только потому что плохие люди…
МГ: Типа моего брата.
КМ: О господи! Уже так поздно? Точно? Мне надо бежать.
МГ: Бежать?
КМ: Да. У меня встреча с брокером.
МГ: С брокером?
КМ: Ну, с риэлтером по недвижимости. Понимаете, я сейчас ищу квартиру, это довольно срочно, потому что пока я живу у своей подруги Джен – я о ней говорила – так вот, я сплю у нее на диване, а они с мужем пытаются зачать ребенка, и мне надо убраться оттуда поскорее. Я должна была смотреть одну квартирку вчера вечером, но риэлтер так и не объявилась. Но потом она перезвонила и сказала, что мы можем встретиться сегодня в одиннадцать, и она покажет мне квартиру, поэтому мне срочно надо идти, а если сейчас уйти нельзя, то надо перезвонить и узнать, смогу ли я встретиться с ней после работы.
МГ: А. Да. Думаю… думаю, мы на сегодня закончили. Может, вы оставите Анне свои телефоны на случай, если у меня возникнут вопросы…
КМ: Конечно. Спасибо. Было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, я не сказала ничего такого… ну, ничего плохого о «Джорнал». Или о вашем брате. Я уверена, он… очень хороший человек.
МГ: (издалека, чуть слышно) Не переживайте. Я провожу вас.
…………………………………………………………………………………………..
Привет, вы позвонили на голосовую почту Джен Сэдлер. После звукового сигнала оставьте, пожалуйста, свое имя и номер, и я перезвоню вам, как только смогу. Пока!
(Бип)
Джен! Это Кейт! Господи, ты ни за что не поверишь – нет, извините, у меня нет лишней мелочи. Слушай, я ходила утром на эту встречу в «Герцог Веббер и Дойль», и я – нет, у меня действительно нет лишней мелочи, простите. Так о чем я? Ах, да. Я встречалась с его братом – ну, знаешь, брат жениха ТОД – и, бог мой, он такой симпатичный… Самой не верится, что я говорю такое об адвокате… и к тому же о родственнике Стюарта Герцога! Слушайте, вот все, что у меня есть. Берите и идите отсюда. Господи, я уже начинаю сомневаться, что это хороший район, и черт его знает, где носит этого риэлтера и – нет, извините, я уже отдала все деньги вон тому парню. Я – о, вот и Паула, слава богу! Я позже тебе позвоню. Передай ТОД, что я вернусь к обеду. Если, конечно, меня раньше не прирежут тут.
