Несколько раз, когда развесистые ветви мирики зависали над ступеньками, образуя тенистую арку, ей приходилось нагибаться, однажды, не успев вовремя среагировать, она чуть не налетела на ветвь головой, но густая, мягкая листва защитила ее, лишь похлопав по затылку, журя за неосторожность.
Ветер взъерошил успевшие высохнуть волосы.
"Трепа-растрепа... - она коснулась рукой выбившейся прядки - жесткой, с вплетшимися в нее золотыми крошками песка и рыжевато-бурой лентой морской травы. - Вот сейчас встретит меня кто - а я в таком виде: волосы грязные, торчат во все стороны, лицо чумазое... Хорошо хоть водные духи не утащили покрывало, - она осторожно поправила его, такое же белое и чистое, как в первый миг, словно ничего и не случилось, - а то гуляла бы сейчас голышом. Как одержимая демонами. Бр-р! Нет, конечно, - некоторое время спустя, глядя на густой зеленый ковер, укрывавший землю так плотно, что ее и видно не было, качнула она головой. - Голышом бы я ходить не стала. Сорвала бы несколько лопухов. Вон они какие огромные. Скрепила вьюном. И все. И стала бы похожа... На какого-нибудь лесного духа. А что? - эта мысль показалась ей забавной. - Было бы здорово - побывать лесным духом. У них такая веселая жизнь - перелетают на крыльях ветра с дерева на дерево, с цветка на цветок, танцуют, поют, играют со зверями и птицами... Вот только... Я не лесной дух, это точно. Ни в мечтах, ни наяву. И никогда ни в какой жизни не была и не буду им, потому что... - она остановилась, прикусив губу. Ей вдруг стало как-то не по себе. Сердце заныло в груди. Всегда обидно осознавать, что тебе кем-то никогда не стать, сколько жизней ни проживи. - Потому что я другая..."
И она продолжила свое восхождение. Взгляд рассеяно скользил то по камням ступенек, то по изгибам перил, то по расстилавшейся за ними зелени, пока не остановился на затаившейся среди деревьев на самом верху годы золотой арке с тонкими, воздушными колоннами.
Путь близился к концу. В груди проснулись, закружились, переплетаясь, противоположные чувства. С одной стороны, Мати вздохнула с некоторым облегчением. Подъем утомил ее, и она уже начала сомневаться в том, что ей удастся одолеть его до конца. Но с другой, ей нравился этот мир лестницы, который был причудливо красив и отрешенно спокоен. Она уже успела разобраться в нем, понять, что здесь нет ничего, что бы несло в себе хоть тень угрозы. И ей не хотелось с ним расставаться, особенно не зная, что ждет на вершине горы. А ведь все неизвестное внушает страх, таит опасность.
Тем временем последняя ступенька осталась позади. Оглянувшись, Мати ощутила нервную дрожь.
"О-го-го! - она и не думала, что забралась так высоко. - Почти как у верхнего храма!"
Так, да не так. Былой страх и нынешнее волнение не имели между собой ничего общего. Эта высота совсем не пугала, скорее наоборот, успокаивала, удаляя ее от ненавистного моря.
"А лестница-то, - заметив среди зелени желтую змейку, она удивленно приподняла бровь, - оказывается, вьется, словно вьюн вокруг дерева. Странно. Я думала, что шла только вперед, а выходит... - однако, это открытие ее нисколько не испугало, скорее - развеселило: - Вот здорово! Значит, здесь можно идти в одну сторону, а оказаться в противоположной! Поворачивать, не поворачивая. Нет, просто замечательно! - это новое открытие показалось ей очень забавным, будто какая-то игра, правил которой она пока еще не знала, но в которую уже страстно мечтала поиграть. - А самое замечательное, - мелькнуло у нее в голове, - что в эту игру можно играть одной! И никто мне не нужен! Отлично! Прекрасно!"
Она действительно так думала, чувствовала. Потому что:
"Когда кто-то рядом, это всегда обиды, боль... Лучше быть одной. Все тихо. И никто не мешает наслаждаться покоем в самом сказочном их миров, ни о чем не думая, ни о чем не заботясь, ни о ком не беспокоясь. И вообще... - она широко зевнула: - О-х! Я просто засыпаю на ходу! И что это, интересно, я надумала? Сейчас не время для сна! Явь прекраснее самого лучшего сна! И вообще, я теперь вообще не буду спать! Во всяком случае, сколько смогу... Мати, Мати! - девушка закрутилась на месте, замахала руками. - Взбодрись!" - и тут, взглянув вперед, она так и застыла на месте с поднятыми над головой руками и открытым ртом.
-Ну, ничего себе!
То, что снизу Мати приняла за арку, оказалось чем-то куда более величественным, а главное - огромным.
-Беседка... - прошептали ее губы.
Действительно, это сооружение более всего напоминало именно беседку, вернее, ее половину. Высокие, точеные колонны легко поддерживали бледно-желтый, выгнутый в сторону неба диск луны. Между колоннами стояли огромные, выше самого рослого из караванщиков, подставки под жаровни с огненной водой - увеличенные копии тех, которые возвышались в святая святых храма оазиса - зале священного талисмана. Только эти подставки были пусты. Как и вазы для цветов.
"Жаль, - она на мгновение представила себе, как было бы красиво, просто сказочно, если бы ночью, в самый черный ее миг, все вокруг зажглось ярким пламенем огненной воды. Диск луны озарился бы, и... - Ничего, - она с силой сжала веки, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы сочувствия и грусти. - Я все исправлю. Все будет хорошо, - ее пальцы пробежали по гладкому прохладному мрамору колонны, - все будет хорошо, милый мой край, любимый, единственный! Я вернулась. Я здесь, с тобой. Ты вновь засверкаешь, прихорошишься, помолодеешь, став солнцем земли, центром мечты..."
Она миновала арку-беседку, на мгновение задержавшись под куполом луны, словно прося благословения у небесной странницы и, получив его, вздохнула полной грудью, расправила плечи, откинув голову чуть назад.
"Ну вот, можно идти дальше..." - теперь она знала, куда, видя возвышавшийся в конце широкой пальмовой аллеи прекрасный белоснежный дворец - ледяной дом повелительницы снегов среди зеленого бархата чудесного знойного сада.
"Не ледяной, нет, - глядя на высокое, легкое строение со множеством беломраморных колонн, причудливой высокой анфиладой и сверкавшими в свете солнца стенами, она лукаво улыбнулась, - лунный дворец! - кому, как не ей, было знать разницу, понимать: - Тот мертвый, а этот живой. Тот растает, когда придет пора пробуждения спящих вечным сном, а этот будет существовать всегда, пока есть земля, небо, солнце. Когда исчезнут снега, не будет повелительницы пустыни. Но госпожа сновидений, владычица луны будет все так же любима. Даже еще сильнее. Потому что не останется страха, и люди, живя чудом наяву, захотят видеть сказку и во сне, чтобы всегда хранить в груди это чувство вновь обретенного счастья... - она блаженно вздохнула, потянулась, зевнула: - Как же здесь прекрасно!"
...И потекла жизнь, легкая, как скользившее по небу облако-пушинка - одно-единственное на всем лазурном небосводе, появившееся, казалось, только затем, чтобы время от времени девушка, опускаясь на сладкую зеленую траву аккуратно подстриженной садовником-невидимкой лужайки, могла сквозь приопущенные ресницы любоваться его полетом, наблюдая, как оно медленно превращалось то в птицу, то дерево в цвету, то в прекрасный дворец.
Мати не приходилось ни о чем заботиться. Стоило ей захотеть пить - и тотчас прямо перед ней возникал кубок с водой, которая, пока она подносила сосуд к губам, превращалась в красный как кровь гранатовый сок, или зеленоватый, освежающий травяной настой, или горячий наваристый бульон. Когда она хотела есть - ей не приходилось даже звать своих призрачных слуг. Они сами угадывали ее желания и, являясь прежде, чем их позовут, призрачными духами расстилали рядом со своей госпожой белое кружевное полотно скатерти, на котором, по мановению руки, возникали именно те яства, которые она хотела отведать.
Так было вчера, так продолжалось сегодня, и Мати ничуть не сомневалась, что ничего не изменится и завтра. Она могла с рассвета до заката просидеть в одной из похожих друг на друга как две снежинки высоких и просторных снежных полях - залах дворца, ни о чем не думая, просто наслаждаясь тишиной и покоем, могла на закате подняться в точеную башенку, так искусно скрытую среди деревьев-великанов, что ее было невозможно увидеть снаружи - прекрасное тайное убежище, нужное даже там, где не от кого прятаться - и остаться там на всю ночь, чтобы читать в ярком свете круглолицей луны один из того множества свитков, которыми было заполнено все вокруг от подвала башни до самого шпиля. И в каждом свитке была сказка, о которой Мати никогда прежде и слышать не слышала, причем каждая последующая - интереснее предыдущей.
