После чего удалился – предстояло еще много всякого. Например, настал момент подключить к делу прокурора.

Аронсон уселся с чашкой кофе, чтобы обдумать результаты своих разъездов. Из всех вопросов, требующих осмысления, Аронсон выбрал взаимоотношения внутри троицы на дрезине. Если Тенгрут не ошибся и Карлсон с Юнсоном действительно находились под прессингом пассажира дрезины, это означает драму с захватом заложника. Именно такую теорию окружной полицмейстер только что озвучил на своей пресс-конференции, что вряд ли говорит в пользу теории. Окружной полицмейстер вообще редко оказывался прав. Кроме того, имелись свидетели, видевшие, как Карлсон с Юнсоном шли пешком по Океру – и чемодан был при них. Значит ли это, что старички Карлсон и Юнсон сумели-таки по дороге одолеть молодого и крепкого парня из группировки «Never Again» и сбросить его в какой-нибудь кювет?

Маловероятно, но не исключено. Аронсон снова решил вызвать собаку из Эскильстуны. Ей и ее кинологу предстояла долгая прогулка от фермы Тенгрута до завода в Окере. Ведь где-то между двумя этими объектами и пропал член группировки «Never Again».

Карлсон же с Юнсоном, в свою очередь, бесследно исчезли где-то между грузовым двором завода и бензоколонкой «Статойл», на отрезке в двести метров. Исчезли с поверхности земли, так что ни одна душа не видела – как корова языком слизнула. Единственное, что есть на этом отрезке, – это закрытая уличная закусочная.

Тут у Аронсона зазвонил мобильный. Информационный центр получил новые сведения. На этот раз столетний старик замечен в Мьёльбю, на переднем сиденье «мерседеса», возможно похищенный водителем машины – мужчиной средних лет с конским хвостом.

– Уточнить информацию? – спросил коллега из Эскильстуны.

– Не надо, – вздохнул Аронсон.

За свою долгую комиссарскую жизнь Аронсон уж чему-чему, а этому научился – отличать достоверную информацию от шлака. Единственное утешение, когда все остальное покрыто мраком.

Бенни остановился в Мьёльбю заправиться. Юлиус осторожно приоткрыл чемодан и выдал пятисотку на бензин.

Потом Юлиус сказал, что пойдет чуток ноги разомнет, и попросил Аллана посидеть в машине и постеречь чемодан. Аллан, уставший от дневных треволнений, обещал не двигаться с места.

Бенни управился первым и снова уселся за руль. Следом вернулся Юлиус, скомандовал «вперед!», и «мерседес» продолжил путь в южном направлении.

Через короткое время Юлиус на заднем сиденье принялся чем-то шуршать. И протянул Аллану и Бенни открытую пачку шоколадных конфет «Полли»:

– Глядите, что я прихватил!

Аллан поднял брови:

– Ты украл кулек конфет, когда у нас в чемодане пятьдесят миллионов?

– А у вас в чемодане пятьдесят миллионов? – спросил Бенни.

– Опаньки, – сказал Аллан.

– Не совсем, – сказал Юлиус. – За минусом твоих ста тысяч.

– И пятисотки на бензин, – добавил Аллан.

Бенни умолк на несколько секунд.

– Значит, у вас в чемодане сорок девять миллионов восемьсот девяносто девять тысяч пятьсот крон?

– А ты хорошо считаешь, – сказал Аллан.

Тут опять наступило молчание. А потом Юлиус заметил, что, пожалуй, даже и лучше – объяснить шоферу все начистоту. Если после этого Бенни пожелает разорвать контракт между сторонами, то так тому и быть.

Наиболее неприятным во всей истории Бенни показалось то, что человека отправили к праотцам, а затем еще и на экспорт. Но это, в сущности, был несчастный случай, хоть и не без воздействия алкоголя. Сам Бенни алкоголем не интересовался.

Поразмыслив еще, новоиспеченный водитель пришел к заключению, что пресловутые пятьдесят миллионов первоначально попали не в те руки и что теперь они, пожалуй, принесут человечеству больше пользы. Да и увольняться с новой работы в первый же рабочий день – это как-то не очень. Поэтому Бенни пообещал, что останется на должности, и поинтересовался, какие у господ пассажиров дальнейшие планы. До сих пор задавать такой вопрос ему не хотелось – Бенни не относил любопытство к числу достоинств персонального водителя, – но теперь он отчасти и сообщник. Аллан и Юлиус признались, что планов никаких не имеют. Но ведь можно и дальше ехать туда, куда ведет дорога, пока не начнет смеркаться, а там куда-нибудь свернуть и обсудить вопрос более предметно. На том и порешили.

– Пятьдесят миллионов, – произнес Бенни и, улыбнувшись, включил первую скорость.

– Сорок девять миллионов восемьсот девяносто девять тысяч пятьсот, – поправил Аллан.

Тут Юлиус пообещал бросить воровать ради воровства как такового. Будет, конечно, непросто – ведь это дело у него в крови и ничего другого он просто не умеет. Тем не менее он обещает, а про Юлиуса можно сказать, сказал Юлиус, что он редко что обещает, но что пообещал, то выполнит, раз уж обещано.

Поездка продолжалась в молчании. Аллан дремал на переднем сиденье. Юлиус поедал очередную шоколадку на заднем. А Бенни мурлыкал песенку, сам не зная какую.

Если журналист вечернего таблоида пронюхает про какую-нибудь историю, его уже не остановишь. Не прошло и нескольких часов, как у корреспондентов «Экспрессен» и «Афтонбладет» сложилась гораздо более ясная картина развития событий, чем та, которую изложил окружной полицмейстер на послеобеденной пресс-конференции. На этот раз «Экспрессен» обошла «Афтонбладет»: ее репортер первым добрался до администратора Ронни Хюльта – приехал к нему домой и, пообещав раздобыть бойфренда для его затосковавшей кошки, уговорил последовать с ним, репортером «Экспрессен», в Эскильстуну и переночевать в отеле, вне досягаемости «Афтонбладет». Сперва Хюльт боялся рассказывать, памятуя об угрозах малого, но репортер, во-первых, пообещал ему анонимность, а во-вторых, заверил, что Хюльту теперь опасаться нечего: теперь этот байкерский клуб знает, что за дело взялась полиция.

Но одним Хюльтом «Экспрессен» не ограничилась. В ее сети угодил также и водитель автобуса, равно как обитатели деревни Бюринге, фермер из Видчэрра и кое-какая публика из Окерского Завода. Все это вместе взятое повлекло за собой несколько статей уже в следующем номере. Разумеется, не без многочисленных ложных допущений, но, с учетом обстоятельств, это была хорошая журналистская работа.

Серебристый «мерседес» катился по дороге. Вскоре задремал и Юлиус. На переднем сиденье храпел Аллан, на заднем – Юлиус. Так что Бенни выбирал маршрут по собственному разумению. В Мьёльбю он решил покинуть европейскую трассу, предпочтя шоссе на Транос. А добравшись туда, не стал останавливаться, а продолжил путь на юг. Проехав немного через лен Крунуберг, он опять свернул, теперь уже в самые что ни на есть смоландские леса. Там Бенни рассчитывал найти подходящий ночлег.

Аллан проснулся и поинтересовался, не пора ли укладываться спать. Разбуженный их разговором, проснулся и Юлиус. Он огляделся – кругом был лес – и спросил, где они вообще-то находятся. В нескольких милях к северу от Векшё, сообщил Бенни. И добавил, что тут немножко поразмыслил, пока господа спали, и подумал, что для ночлега лучше бы найти какое-нибудь жилье понеприметней. Они, разумеется, не знают, кто именно за ними гонится, но тому, кто присвоил пятьдесят криминальных миллионов, вряд ли стоит рассчитывать на покой, если не прикладывать к этому определенных усилий. Поэтому Бенни и свернул с шоссе, которое привело бы их в Векшё, и теперь они приближаются к гораздо более скромному местечку Роттне. Идея Бенни состояла в том, чтобы посмотреть, нет ли там какой-нибудь гостиницы, где можно было бы остановиться.

– Ход мысли верный, – похвалил Юлиус. – Но не совсем.

Юлиус развил свои соображения. В Роттне в лучшем случае обнаружится какая-нибудь маленькая и захудалая гостиница, куда не ступала нога человека. И если вдруг туда под вечер заявятся без предварительного бронирования трое мужчин, то в городишке это вряд ли останется незамеченным. Лучше поискать какую-нибудь усадьбу или хутор среди леса и за некоторые деньги попросить ночлега и немного еды.