В книге используются интервью, взятые во время многочисленных обменов звонками и е-мейлами, так что приводить их в виде цитат со ссылками было бы непрактично. Большинство прямых цитат приведены не в примечаниях, а в основном тексте. Я старался как можно меньше напрямую использовать данные источников, пожелавших сохранить анонимность, однако расследования, особенно касающиеся Ватикана и высших уровней Католической церкви, опираются на показания людей, которые настаивали на анонимности, поскольку публикация имен поставила бы под угрозу их карьеру. Я ссылаюсь лишь на небольшую часть интервью, которые было уместно передавать в виде цитат. Многие статьи и документы, которые я цитирую в данной книге, доступны в библиотеке на сайте www.bishopaccountability.org.

Церковь стояла у подножия холма Банкер-Хилл в Чарльзтауне, одном из старейших пригородов Бостона. Подобно другим местам в городе, Чарльзтаун давно уже перестал быть районом, где явно преобладают ирландцы. Около старых деревянных трехэтажек, где десятилетиями жили семьи рабочих, стали активно селиться представители среднего класса, так что к 2004 году здесь лишь уединенные далекие улицы напоминали о былой эпохе наркоторговли.

Социальная пестрота прихода Св. Екатерины Сиенской нравилась Роуз Мэри Пайпер. Ее жизнь приближалась к концу, она была матерью четырех взрослых детей и бабушкой нескольких почти взрослых внуков. Из-за многообразия людей, посещавших мессу, этот приход сильно отличался от других, куда собирались преимущественно белые, и это трогало Роуз, потому что она чувствовала свое единство с массой верующих, не похожих на нее. Из домов, построенных в рамках государственной программы вдоль Мистик-Ривер, на воскресную мессу приходили пуэрториканцы и доминиканцы со своими испанскими сборниками гимнов и двуязычными программками, которые молились рядом с католиками ирландского происхождения или такими космополитическими жителями Бостона, как ее зять Питер Борре, живший неподалеку.

Роуз Пайпер понимала, как трудно здесь жить женщинам из Латинской Америки – такие же трудности испытывали ее предки, некогда приплывшие из Ирландии и высадившиеся на Стейтен-Айленд в Нью-Йорке. Если ты живешь, ты должен быть готов к изменениям. Когда врачи сказали, что у ее мужа развивается слабоумие, Роуз решила продать их дом в Хилтон-Хэд. На протяжении долгих лет их брака Билл Пайпер работал инженером-химиком в «Дюпоне» и потому был привязан к штату Делавэр. Роуз любила проводить с ним время в их доме в Южной Калифорнии. Но она понимала, что одна не справится с заболевшим мужем, и решила обосноваться около Бостона, где жили две ее дочери. Мэри Бет с ее склонностью бунтовать уже не ходила в церковь, но ее муж Питер посещал ту же церковь, что и Роуз.

Каждое воскресенье Роуз Мэри Пайпер опускала в корзинку для сборов чек на 10 долларов, это сделалось ее твердой привычкой. Питер клал туда свои деньги. Раньше он служил в морском флоте и привык верить в справедливость начальства. Ты приходишь в храм, молишься за тех, кого любишь, просишь прощения грехов и даешь деньги, потому что это справедливо. Пока не разразился скандал, они не задумывались о финансовой жизни церкви – о том, на что тратятся их пожертвования, какой процент от них идет на покрытие расходов храма, какая часть идет на приходскую школу и на бедных, какая – епископу и в Рим. Ты даешь деньги, а священник и епископ ими распоряжаются. Католическая церковь – святая, истинная, апостольская и достаточно богатая, чтобы помогать многим нуждающимся.

Для Питера Борре жизнь перевернулась в 2004 году, когда в Бостонской архидиоцезии началось масштабное закрытие приходских церквей. За несколько месяцев до этого события церковь договорилась о юридическом урегулировании конфликта с 552 жертвами злоупотреблений со стороны духовенства. «Кардинал Лоу прикрывал растлителей детей, – с горечью думала Роуз, – а теперь распродаются церкви!» Питер Борре, привыкший к комфортабельной жизни, также был этим возмущен и начал интересоваться тем, что же происходит в церкви с деньгами. Он мог увидеть, что многие американские католики также негодовали, думая о нечестности епископов в финансовых вопросах. В результате массы судебных процессов, связанных с тем, что епископы прикрывали педофилов, приходские церкви закрывались вопреки воле местного населения; кроме того, гласности предавались все новые и новые случаи нечестного обращения священников и мирян, работавших в церкви, с приходскими финансами. Католики почувствовали, что их предали. Расследование злоупотреблений духовенства в 2010 году показало, что в этом деле неблаговидную роль сыграл кардинал Йозеф Ратцингер задолго до того, как он сделался папой. Хотя Бенедикт XVI встретился с жертвами злоупотреблений и просил у них прощения, он с удивительным равнодушием продолжал относиться к назревшему и очевидному вопросу о структурных реформах в церкви.

Начиная с Бенедикта XV, старавшегося стать миротворцем во время Первой мировой войны, роль пап радикальным образом изменилась: они стали уже не просто духовными вождями, но борцами за мир на международной арене. После Второй мировой папы стали как бы нравственными политиками всего мира, они осуждали антисемитизм церкви прошлого и призывали к переговорам и дипломатическим мерам в решении вооруженных конфликтов, особенно – ядерной эпохи. Важный шаг в этом направлении произошел в 1958 году, когда Иоанн XXIII, который, будучи папским нунцием в Стамбуле во время войны, помогал спасать евреев, исключил выражение «вероломные иудеи» из службы Страстной пятницы. Папа приветствовал делегацию американских евреев словами из описанной в Ветхом Завете истории Иосифа в Египте: «Я – Иосиф, брат ваш»[1].

Его преемник Павел VI повторял такие слова: «Если вы хотите мира, стройте справедливость»[2]. И даже Пий XII – о котором продолжают спорить историки и еврейские деятели, поскольку во время Второй мировой войны он не выступил с осуждением Гитлера и нацизма, – в послевоенные годы стал знаменитым миротворцем. Вопросы о роли папы Пия пробудил к жизни отнюдь не только скептицизм историков. По иронии судьбы папа Иоанн Павел II призывал церковь более честно взглянуть на саму себя и говорил об «очищении памяти»[3]. Ведущий борец за права человека на политической сцене Иоанн Павел просил прощения за многие грехи церкви прошлого, в том числе – за «страдания, причиненные евреям»[4], хотя при этом не называл имен каких-либо пап.

Но в последнее свое десятилетие Иоанн Павел нанес урон своей репутации защитника прав человека, когда отказался должным образом отреагировать на скандалы, связанные с растлителями детей среди духовенства, и признать, что церковная культура пропитана сексуальными преступлениями. Бенедикт XVI сохранил верность традициям ватиканского правосудия, согласно которым не принято наказывать епископов, замешанных в сексуальных преступлениях или в их сокрытии. Отказавшись применять строгие меры и судить самых отъявленных преступников из епископов, Бенедикт тем самым продемонстрировал свою верность юридической практике Ватикана. Канцелярии Ватикана обычно одобряют финансовые решения епископов. Данная книга в основном и посвящена именно этому вопросу, как функционирует юридическая система Ватикана.