– Мне было трудно с ним управиться. Тебе ли не знать, сколько я потратил времени на то, чтобы усмирить эту магию, – в иных мирах прошли века. Она могуча… только с ее помощью можно разрушить темницы. А если вдруг и ее не хватит, тогда мы задействуем запасной план. Наращивай армию, Хессанор, в случае неудачи мне понадобится много смертных, готовых принести себя в жертву.

Зафир отошел от оконного проема, уселся в резное кресло. Твои товарищи… Хессанор мыслит устаревшими понятиями или, по меньшей мере, использует устаревшие слова. Дружба между хаоситами невозможна. Они – отражение самого Хаоса: одинокие частицы, несомые эфирными бурями и неуправляемыми потоками внешней бездны. Но как и их господин, Хаос, они умеют объединяться, концентрировать внимание и направление сил. Они одновременно сосуществуют вместе и сами по себе – всегда.

Когда Хедин с Ракотом отправляли свои рати на штурм Брандея, оплота черных магов, Зафира там не было. Верно, сам Хаос подсказал чародею держаться от острова подальше. Из своего безопасного убежища он видел, как разрезали густой туман Междумирья Ракотовы полчища, как накатывали они на стены цитадели. На какой-то жалкий миг их заставило отступить «покрывало Хаоса» и «огненный треножник», но потом вмешались Новые боги… Хедин и Ракот, Ракот и Хедин… неизменно вдвоем, неизменно друг рядом с другом… Боги уничтожили крепость, и Брандей сгинул безвозвратно под гнетом их чудовищной мощи.

Ухоженные ногти Зафира впились в подлокотник. Сколько тогда погибло «частиц» Хаоса, сколько его слуг растворилось в сокрушающей магии Новых богов? Хаос оказался полностью обескровлен, лишен своих главных щупалец в Упорядоченном. Даже совокупных сил всех чародеев острова не хватило для того, чтобы удержать позиции. Хаос отступил.

Дарнар, Кали, Схарм, Юргнорд, Киршстиф, Рейнгард и еще несколько колдунов Брандея – не из старших, а из младших исполнителей – спаслись лишь чудом.

Потом они поглядывали на Зафира с пренебрежением. Мол, улизнул до начала битвы, не стал вступаться, не помог… Слово «струсил» не произносилось, но чувствовалось во всем их поведении.

Нет, не было это трусостью, так по крайности мнилось Зафиру. Осторожностью, расчетом, наитием, рукой Хаоса, быть может, – таким виделось ему отступление. И что же после? Он оказался прав. Теперь бывшие колдуны Брандея снова в ловушке, а он – чуть ли не единственная их надежда на освобождение.

Как это произошло?

Никогда раньше черные маги не обращали внимания на Терру. Мир, абсолютно лишенный магии. Да, уникальный этой своей особенностью, но ведь бесполезный. Кому нужен ущербный кусок пространства? Однако еще до разгрома Брандея стало ясно, что Хедина не победить обычными средствами. Слишком могуществен он стал – уже не маг, пусть даже талантливый, а бог. И чародеи принялись за поиск новых путей. Перепробовано было все – от немыслимых, безумных для любого простого колдуна кладезей мощи, чьи корни уходят в глубины Межреальности и дальше, до прямого прорыва Хаоса в миры Упорядоченного; от привлечения на свою сторону иных богов до заурядных массовых жертвоприношений. Ничто, увы, не принесло желаемого результата. И тогда маги вспомнили о Терре.

А почему, собственно, этот пласт Реальности отторгает любое колдовство? Только жалкие его отголоски, осколки иногда проявлялись в бытии Терры и часто в скором времени растворялись, будто поглощенные зверем, питающимся эманациями волшбы. Черные маги прибыли в этот мир. Ох, и сложно оказалось в нем трудиться. Терра не позволяла развернуться с чарами в полную меру, нужно было искать обходные дороги, способы доставки по-настоящему колоссальных хранилищ силы. Конечно, никакого таинственного «зверя» тут не было. О нет, маги обнаружили кое-что гораздо интереснее!

Принцип. Средство. Как закрыть любой мир от волшбы.

И сразу поняли – вот она, возможность поймать Хедина и его приспешников в западню. Заманить в какой-нибудь мир и схлопнуть магию, накрыть колпаком, чтобы разом исчезла вся его божественная власть. Чтобы ни он, ни Ракот не смогли воспользоваться никакими заклятиями.

К сожалению, обнаружить не значит познать. И совсем не значит – подчинить.

Зафир, как и прежде, наблюдал за магами издалека. Он был доволен успехами соумышленников… До той поры, пока они не погубили целый народ. То есть ему было все равно – пусть бы хоть все смертные ушли под воду или сгорели в пламени, но неудача с созданным брандейцами в Атлантиде накопителем энергии расстраивала. Вновь срывались планы и рассыпались в прах стремления к возвращению всего сущего в первозданный Хаос. Вновь отодвигался момент, когда они, верные слуги Хаоса, смогут войти в истинное бессмертие. Как оказалось, это было лишь началом краха.

То, что произошло после, стало подлинной катастрофой. При испытании машины Киршстифа накачанный магией артефакт, предназначение которого – давать и отбирать магию у целых миров, не просто утопил континент, он разорвал в клочья нити, скрепляющие этот пласт Реальности. Терра содрогнулась. Терра раскололась на два мира. И что самое ужасное, чародеи, пытавшиеся укрыться в заранее созданных защитных магических сферах, оказались их же пленниками. Чудовищное по силе воздействие спрессовало эти сферы, образовало еще одно «поле», заключило колдунов в тюрьмы, из которых невозможно сбежать. Хуже того – их раскидало в разные части света. Одни остались на Терре, других выбросило в ее новосотворенное отражение.

Эхо свершившегося было столь могучим, что даже Зафира, пребывавшего в совершенно ином пласте Реальности, задело. И задело опасно. Настолько, что он на столетия утратил способность к волшбе. Слишком крепко он был связан со своими братьями в Хаосе. Да, магия потом вернулась к нему, но ценой каких усилий!

Черные колдуны пострадали еще больше. Несколько веков они пребывали в оцепенении, в загадочном зыбком полусне. Жизнь в них едва теплилась, поэтому Зафир долго не мог их найти. Когда же чародеи наконец начали приходить в себя, сделанное устрашило их самих. Силы постепенно возвращались, но выбраться из своих капканов они не могли. Любая их волшба, направленная на разрушение стен темниц, разбивалась, как бьется вода о гранит. Принцип «закрытости» обратился против них. Но кое-что маги сумели, иначе они не были бы слугами Хаоса. Воззвав к жителям тех земель, на которых очутились, они заручились их поддержкой, более того – поклонением.

Если на основной Терре эта поддержка стоила мало – отсутствие магии почти не давало новообращенным и аколитам возможности вызволить своих хозяев, то в ее отражении дела пошли лучше. Пока бытие чинило свои разорванные нити, на вторую Терру – Альтерру, как ее назвали впоследствии, ворвались магические течения. Долетели до нее и капли из Источников Магии, не так много, как на иные пласты, но уже хоть что-то. Хаоситы, находившиеся там в пленении, почувствовав, что колдовская стихия вернулась, потянулись к самым темным из темных магов, соблазнили, одурачили самых светлых из светлых. И возникли рядом с местами их заточения храмы, потекла с алтарей кровь жертв, зажглись костры инквизиции – пепел с них тоже питал и насыщал голодных хаоситов.

Черные маги окрепли. Но, как и раньше, ничто не могло поколебать стен ловушек, в которые они угодили. Требовались особые ритуалы, особая волшба, особые артефакты, еще никому, в том числе самим пленникам-чародеям, не известные. И на их поиск и создание были брошены все имевшиеся в распоряжении хаоситов люди и нелюди. Иногда казалось, что освобождение близко, но раз за разом все старания терпели крушение.

Однажды вмешался и сам Зафир. Отыскав своих соратников на Альтерре, он попытался их вытащить. Увы, мощь его тогда еще не восстановилась полностью, и он проиграл. Даже сейчас при одном воспоминании о той битве чернобородый маг скрежетал зубами. Не просто так он был повержен, не просто! Хедин, который, разумеется, ощутил веяние раскола одного из миров, отправил на Терру и ее отражение своих помощников и подмастерьев. Немного. Но им удалось обучить лазутчиков, вынюхивавших сведения о хаоситских слугах, и сформировать несколько боевых отрядов. Они-то, отряды, составленные из магов и лучших бойцов, объединившись с эльфами, к тому времени давно жившими на Альтерре, смогли нанести удар настолько сокрушительный, что Зафиру пришлось бежать и прятаться в Междумирье.