если когда-нибудь у тебя случится беда, Лачи, приди в крепость, и спроси
Пратапа, рядового дворцовой стражи, или его жену Амриту. Все, что в наших силах,
мы для тебя сделаем.
- Спасибо, - чуть склонила хорошенькую головку Лачи. - Польщена. Но скорее
беда случится у вас. Темесцы что-то затевают, Пратап. Что-то страшное, после
чего "завтра" у вас не будет, и отомстить никому вы не сможете. Иначе они не
стали бы так наглеть.
Пратап хотел возразить... Но рани говорила с женой о наследнике - значит,
допускает возможность гибели. Рани точно знает больше простого воина,
следовательно...
- Они нападут на повелителей, - сделал вывод Пратап. - Мой долг охранять их до
конца. Нужно поскорее вернуться в крепость. Это можно?
- Ага. Если кто-то снабдит нас крыльями и научит летать.
Какое-то время шли молча. Выбравшись из лабиринта кривых, не мощенных, будто в
сильном подпитии петляющих улочек, трое шагали по дороге, ведущей вверх по
склону. Личико Лачи выражало любопытство, она вертела головой, то рассматривая
башни на скалах, то любуясь медленно уплывающим вниз городом, то задирая голову
кверху. Здесь роли поменялись: теперь она была чужой, всецело зависящей от
случайных спутников. Ее мир остался внизу. Пыльная буря окончательно стихла,
бархатистое небо заполонили крупные, какие бывают только в Аркоте, звезды, оно
расстилалось над городом необозримым куполом, у самого горизонта сверкала
большая, еще оранжевая луна. Завтра будет полнолуние.
Завороженная открывшейся красотой, Лачи замерла, приоткрыв накрашенный рот,
забыв даже о том, что один из последних порывов ветра сорвал с головы чунри,
открыв черные, как смоль, густые волосы. Толстая коса со вплетенными в нее
золотыми нитями спускается до пояса, в ушах позвякивают массивные золотые
серьги. Пратапу пришлось напомнить, что они не на прогулке, и по следам, вполне
возможно, идут темесские псы, а с непокрытой головой во дворце появляться не
стоит. Поняв намек, Амрита пожертвовала запасное покрывало. Юная женщина
ойкнула, унизанная браслетами смуглая рука водрузила покрывало на место.
- Простите меня, никогда тут не была. Тут так красиво... Только красота эта не
для всех.
Поднимались молча. Джайсалмерская крепость возвышается над городом на добрых
сто копий, кольцо стен венчает скалу, словно корона, обе женщины нешуточно
запыхались, пока взбирались наверх. Пратап, хотя приходилось поддерживать жену и
тащить на плече тяжеленный мушкет, а на поясе тальвар - нет. На войне доводилось
отмахивать концы и побольше, взбираться на скалы и покруче. Чего не сделаешь,
чтобы испортить жизнь фарангам...
Когда до закрытых ворот осталось совсем чуть-чуть, Пратап решительно свернул
на едва заметную каменистую тропку, лепящуюся к обрыву.
- Ворота ночью закрыты, - пояснил он Лачи. - Но есть боковая калитка, там
стоят мои друзья. Передохнешь у меня в гостях, получишь награду - а утром
выйдешь через них.
- Все вы о награде, да о награде, - надула губки Лачи. - Может быть, мне
главная награда - фарангам нагадить.
- Может быть, - согласился Пратап. - Но, помогая нам, ты оказала услугу и еще
кое-кому, поважнее нас. Вот они наверняка захотят тебя наградить. Вот и ворота.
Эй, есть кто там? Санджар, ты? Открывай, замучился ждать...
Раздается скрежет засова - и массивная калитка. Такую не сразу разобьешь и
тараном, а из пушки снизу поди попади: тут-то ее поставить негде, - отворяется.
Пратапа встречают два высоких солдата с копьями и старинными, явно трофейными,
аркебузами. В неверном свете факелов Пратап отмечает повернутую к входу
тридцатиствольную и наверняка заряженную (если услышали стрельбу в городе)
рибодекину. Если неведомые агрессоры как-то смогут сломать калитку и вломятся
всей толпой внутрь, рибодекина выстрелит разом всеми стволами и - привет
горячий. Тридцать небольших свинцовых ядер в упор не оставят атакующим ни
малейшего шанса выжить, а увернуться в тесноте ворот негде.
- О, да ты не один, - хмыкнул Санджар. - Решил развлечься на стороне?
- Это моя жена, так что не на стороне, - хмыкнул Пратап. Жена поглубже
надвинула покрывало, но из-под ткани рассматривала воинов, рибодекину,
составленные в углу караулки пирамидкой мушкеты. Тоже старые, трофейные: по
новому договору огнестрельное оружие Джайсалмеру производить запрещено. - А с
женой можно.
- А эта красавица - тоже жена? Погодите, клянусь прекрасной Эшмини, я же видел
ее у Падмалати! Как она танцевала, а пела как - и если б только пела... Пратап,
ты сдурел - жене ее показывать?
Пратап хотел было рассказать о заслугах Лачи, но юная женщина дерзко
приподняла покрывало, искусно подведенные глаза гневно сверкнули. Воины раскрыли
от изумления рты, откровенно любуясь красавицей.
- Жена! - показала она розовый язычок. - Я, мальчики, больше, чем жена - не
выдерни я их задницу из-под темесских пуль - обоих бы сейчас на части резали.
Нет, у вас, мужиков, определенно не мозги в голове, а...
- Так это по тебе у храма палили, Пратап? - изумился тот, кого назвали
Санджаром. - Что там было?
Пратап разом помрачнел.
- Святотатство там было, Санджар. Мы с женой шли на ночную молитву богине. А
