Делаем вывод: укус на шее лохотронщика оставлен вполне живым человеком, разве что с большими породистыми тараканами в голове. Предположительно, это был кто-то женского пола.
Пока родители не вернулись, попробуем проверить одну версию.
– Фирма "Проказница". Исполняем любые ваши желания. Самые нестандартные фантазии у нас становятся реальностью. Что вам нужно, чтобы почувствовать себя абсолютно удовлетворенным?
– Видите ли, я… это не совсем обычно…
– Мы как раз специализируемся на необычном. Вам нравятся юноши или вы испытываете влечение к женщинам пожилого возраста? Предпочитаете развлечение в стиле садо-мазо? Игровые ситуации? В активной или пассивной роли?
– Вот именно, в пассивной! Понимаете, у меня мечта с детства – стать жертвой прекрасной вампирши. Только, чтобы все было по-настоящему – и укус и клыки. Это осуществимо?
– Настоящие клыки? А пластиковые съемные не подойдут? Жаль, но именно это пока не входит в число наших услуг. Но мы обязательно подумаем над вашей идей, хотя…это так нестандартно…
– А вы не подскажите, в какую фирму я могу обратиться с таким заказом? Дело в том, что один мой приятель попробовал нечто в таком роде и он в полном восторге.
– Насколько мне известно, ни одна из солидных фирм не оказывает таких услуг. Почему бы вам самому не спросить вашего знакомого?
– Уже спрашивал, он ничего не рассказывает, он… патологически жаден. С детства! Я подумал, может быть…
– Боюсь, в этом случае мы ничем не можем вам помочь. Скорее всего, это частное лицо без соответствующей лицензии. Обращение к кустарям-одиночкам бывает чревато неприятными последствиями…
….Двадцать контор обзвонил, и все как сговорились: знать не знаем, ведать не ведаем. Что же, отрицательный результат тоже результат. Будем искать, истина где-то рядом.
* * *
Малогабаритная квартира, заставленная вещами, которые лет тридцать назад считались дорогими и престижными, а сейчас вызывают в лучшем случае ностальгические воспоминания. В комнате, которую по старой памяти называют гостиной, обстановка тоже не отличается оригинальностью – мебельная стенка, телевизор, напротив диван, над которым висит большой немного мрачноватый ковер. Из кухни слышится позвякивание посуды и доносятся аппетитные запахи. Телевизор, который, как и в большинстве квартир стоит в самом почетном углу, тихонько включен «для фона», но на него особенно не обращают внимания.
На диване перед столом накрытом для "парадного обеда", беседуют двое мужчин. Один из них – грузный с прокуренными седыми усами – чем-то напоминает ленивого морского котика. То есть, напоминал бы, если бы не взгляд – острый, казалось, просвечивающий собеседника не хуже рентгена. Собеседник по возрасту годится ему даже не в сыновья, а вполне мог бы быть его внуком. Молодой человек, одетый в черные брюки и тщательно отглаженную белую рубашку, кажется персонажем из фильма, где события происходят в девятнадцатом веке. Однако, тема разговора у мужчин вполне современная.
– Значит, решил расследовать эту историю своими силами? А ты не подумал, что здесь и вправду может быть какой-нибудь криминал? Это же тебе не шахматная задачка, это тебе, брат, реальная жизнь.
– Так меня никто не примет всерьез. Скажут, где состав преступления? Где жалоба потерпевшего? Мало ли кто как развлекается в свободное от работы время. И сам-то ты кто, следователь? Вот и занимайся своими ксероксами с принтерами… Если там и вправду выплывет что-то криминальное, я сам им все расскажу, честное слово. Илья Игнатьевич, скажите, а в вашей практике были подобные случаи?
– Чего не было, того не было, врать не стану. А то, что имело место, перед едой рассказывать не стоит. Да и разглашать такое тоже не особенно рекомендуется. Хотя сейчас, какую газету ни возьми, еще и не то можно прочесть…Погоди, что там за передача? "Человек и закон"? Сделай-ка погромче.
"Следующий наш сюжет об уличной лотерее, именуемой лохотроном. Несмотря на неоднократные предупреждения, доверчивые граждане все еще попадаются на эту уловку. К сожалению, несмотря на принятые меры, лохотронщики продолжают осуществлять свою незаконную деятельность"…
Пожилой мужчина достает из кармана пачку сигарет и, подойдя к приоткрытой балконной двери, жестом приглашает молодого последовать за ним. Там, облокотившись на перила и неторопливо совершив ритуал раскуривания крепкой дешевой сигареты, он поворачивается к своему собеседнику и как будто нехотя начинает:
– Лет пятнадцать назад объявился какой-то маньяк, как раз на них, на лохотронщиках, специализировался. Не иначе, как обчистили человека, а у него что-то в мозгу и замкнуло. Сперва думали – свои разборки – один другому шею свернул, того еще кто-то об стену шарахнул, да так удачно, что сразу и дух вон. И таких случаев было, дай бог памяти, не менее десяти и это только по нашему району. В основном неподалеку от центрального рынка, они там кучковались… Одного нашли в проходном дворе – зрелище то еще, второго со свернутой шеей у помойных бачков в соседней подворотне, а у него, между прочим, был разряд по боевому самбо. Долго мы этого маньяка искали…
– Ну и как, поймали?
– Нет, так и не поймали. Еще нескольких отправил на тот свет, а потом исчез. Должно быть, сам помер или в психушку попал. Пытались вычислить, кто бы это мог быть, весь аналитический отдел днем и ночью на ушах стоял. Никакой даже примерной гипотезы – социальный слой, культурный уровень, этническая принадлежность – глухо как в танке. Единственно, что можно точно сказать – человек был исключительной физической силы. Парнишке одному – наперсточнику на вокзале – башку просто оторвал, в самом прямом смысле этого слова.
– Прямо зверь какой-то!
– Должен тебе сказать, что этот гражданин тоже не был бедной овечкой. В кармане у него потом нашли пистолет и пакетик белого вещества. Не говоря уж о проживании без регистрации. Продавщица из круглосуточного магазина сообщила, что видела его на полчаса до гибели, тащил какую-то девицу за ларьки. За ларьками его и обнаружили…
– Ну что, Игнатьич, воспитываешь молодое поколение?
– Да так, вспомнил тут парочку случаев. А как твои подопечные?
– И смех и грех; понабрали, называется, охранничков. Десяти раз и то подтянуться не могут, дисциплины никакой – то у него экзамен, то у него личные обстоятельства. Срамота одна, им бы колхозный сеновал сторожить, а не офисный центр…
– Мужчины, к столу! Все готово, идите руки мыть. Преступления подождут, а вот курица скоро остынет.
Давно. Невозвратимо давно.
В подземной жилище царит уют. Несмотря на то, что его обитатели прекрасно видят в темноте, на большом письменном столе горят три свечи в старинном бронзовом подсвечнике. В полумраке вдоль стен довольно большой комнаты виднеются шкафы с книгами – современными и старинными в кожаных переплетах с золотым тиснением. Рядом со столом на резной этажерке из черного дерева стоит множество экзотических сувениров, из тех, которые не купишь ни в каком магазине. Над письменным столом склонился мужчина средних лет с длинными полуседыми волосами, связанными сзади в хвост.
На пороге кабинета появляется стройная рыжеволосая девушка. Посмотрев на нее, немногие бы сдержали изумленный возглас. На вошедшей длинное платье ярко-розового "магранцовочного" цвета, снизу доверху расшитое золотым нитями и блестками, которые местами покрывают ткань как рыбья чешуя. Волосы спереди заплетены во множество косичек, перевитых разноцветными нитками, косметика наложена так, будто девушка красилась в полной темноте, принципиально не пользуясь зеркалом. Несмотря на то, что уже глубокая осень, на ногах девушки легкие матерчатые тапочки, на которые также нашито множество блесток, бисеринок и даже крохотных кусочков зеркала. Но сидящего за столом мужчину это, похоже, не шокирует. Жутковатый наряд собеседницы воспринимается им как должное.
