Вдруг я вспомнила о фонаре, лежавшем за дверью, где, по-видимому, его уронил Адриан. Теперь, по зрелом размышлении, мне это показалось странным. Действительно ли у него возникли проблемы с той дверью, как было здесь? Могла ли она закрыться, когда он проходил в нее?

Моя голова начала клониться, и я чуть не уснула. Однако, вспомнив об Адриане, я выпрямилась, чтобы не заснуть. Что бы ни случилось, это сейчас не имело никакого отношения тому, что я чувствовала к Адриану Хаммонду. Тому, как он со мной обошелся, не может быть прощения. Нет… прощения… что бы там ни было…

Тут я заснула и увидела сон. Чьи-то голоса говорили обо мне. Мужской и женский. Незнаемые, но я не уверена, что не слышала их раньше.

Я соскользнула в кресле вниз и в сторону. Моя голова, лежащая на руке, опирающейся на крепкий деревянный подлокотник, казалась набитой ватой, и я сквозь дымку чувствовала тупую боль. Рот у меня был словно обожжен. Потом я вроде бы очнулась, но не полностью и не чувствовала времени, но эти неприятные голоса продолжали обсуждать меня.

— Она очень неудобно лежит, — протестовал мужской голос. — Дискомфорт может ее разбудить.

— Сомневаюсь, — ответила женщина. — Она должна проспать до завтрашнего утра примерно часов до десяти. А потом какое это имеет значение?

— Почему бы нам не положить ее в постель? Чтобы ей было удобно? Тогда не будет риска, что она отсюда уйдет.

— А если она проснется, то начнет гадать, как она оказалась в постели? Ведь заснула-то она в кресле, а она не дура! Далеко не дура!

— Полагаю, ты права, — проворчал мужчина. — Оставь ее на месте. Тогда завтра ей не о чем будет беспокоиться. Не о чем. Ты же знаешь, как я отношусь к насилию.

— Если бы ты лучше сделал свое дело, ни в каком насилии не было бы необходимости!

— Ну вот, теперь ты меня обвиняешь!

— Рутил! — с отвращением пробормотал голос девушки. — Рутил, подумать только…

Их голоса постепенно исчезли. Я слыша, как где-то в отдалении закрылась дверь.

Я начала медленно и болезненно приходить в себя. Мне удалось ухватиться за запястье руки, на которой лежала моя голова. Я потянула за него, пытаясь оторвать от него свою тяжелую голову, но у меня, похоже, не хватило сил. Впрочем, я как-то высвободила руку. Она скользнула с кресла, безжизненно повисла и начала болеть, когда в ней возобновилось кровообращение.

Это помогло мне вернуться к жизни. Я пошевелила рукой, чтобы унять боль, и осмотрелась. Странно! Кофейные чашки исчезли. Кто-то убрал лампу. В окне в серебристом облаке светила полная луна. В очаге посверкивали угольки, раздуваемые каминной тягой.

Я закрыла глаза, чтобы перестало стучать в голове. Губы пересохли; мне необходимо было что-нибудь выпить. Но еще важнее для меня было лечь в постель. Если бы только мне удалось добраться до нее, то, может быть, комната прекратила бы свое медленное, безумное вращение…

Я буквально выпала из кресла и медленно поползла к постели. Где-то в середине пути я окончательно ослабела и вновь погрузилась в забытье.

Проснулась я в смертельном страхе. Я лежала на полу у кровати, совсем близко к ней, и чувствовала на своем плече тяжесть одеяла. Комнате было очень темно, и кто-то… медленно открывал мою дверь!

Все мое тело онемело от ужаса, когда мне вспомнились эти неясные голоса, которые теперь казались мне зловещими и угрожающими.

Я придвинулась ближе к кровати. Если бы только это было старомодное высокое ложе, я бы залезла под него! Но это была дешевая современная кровать без ножек, которая стояла прямо на полу. Самое большее, что я смогла сделать, это подтянуть колени к подбородку Я попытаться как можно надежнее спрятаться под свисающим одеялом. Огонь потух, осталось всего несколько мерцающих угольков, и в комнате стояла кромешная тьма.

В комнату украдкой пробиралась прямоугольная тень. Кто это был? Что это было? У меня волосы встали дыбом, и все тело била дрожь. Дверь широко открылась, но никто не вошел. Я подумала о собаке. Но собаки, даже очень хорошо обученные, не умеют открывать двери. Это был или мужчина, или женщина. Это…

Затем мои глаза в ужасе расширились. В мою комнату входила огромная, бесформенная фигура. Это не мог быть человек. Фигура заполнил весь дверной проем, но дотянулась только до ручки и замка. Я снова подумала о добермане, но такой крупной собаки мне еще встречать не приходилось. Она двигалась странно, рывками, шаркающим, протяжным звуком. Войдя в комнату, фигура направилась ко мне.

А звуки, исходящие от нее, ужасали еще больше, нежели ее неловкие движения. Я слышала неистовое, прерывистое дыхание. Она, казалось, что-то бормотала про себя, а однажды даже проскулила.

Животное почувствовало бы мой запах, почувствовало бы и запах моего цепенящего страха, если бы подобралось на полфута до кровати. Я не могла убежать, так силен был мой ужас.

Одеяла дрожали вместе со мной. Я могла протянуть руку, чтобы дотронуться до того, что приближалось ко мне, так близко была зловещая фигура. Когда она поравнялась со мной, головешка среди угольков издала звук, похожий на пистолетный выстрел, выпустила дождь искр и на мгновение вспыхнула пламенем.

И здесь я ясно разглядела бесформенное существо, вставшее на дыбы у моей постели. Я увидела бородатую человеческую голову, широкие плечи, огромное мускулистое тело и толстые, волосатые руки, тянущиеся ко мне. Теперь я узнала его. Это был Реймонд, нелепый инвалид с огромным телом и хилыми ногами. Он тянул ко мне свои огромные ручищи.

Я с бешеным криком вскочила. Он вскрикнул и неуклюже повернулся, увидев меня. Его большие руки быстро схватили меня, но я тут же вывернулась. Он сжал подол моего платья, я почувствовала, как трещит и рвется ткань. Но меня уже было не остановить. Я добежала до двери и захлопнула ее за собой. В коридоре стояла кромешная тьма, но я ничего не соображала. Найдя дверь Анны, я бросилась к ней, застучала по ней изо всех сил обеими руками и во весь голос закричала, не помня себя от страха.

— Анна! — кричала я. — Анна, пусти меня!

— Кто там? — сонным голосом спросила она. — Вивьен? Вивьен, это ты?

— Пустите меня! — кричала я. — Ну, пожалуйста, пустите меня! — У меня по щекам потекли слезы. — Пожалуйста! Пожалуйста! — кричала я.

Но он приближался. Я слышала, как он, добравшись уже до двери моей комнаты, тащит сюда свое огромное тело, зовя меня низким, рокочущим голосом.

Я побежала к лестнице. В нижнем коридоре света не было. Насколько я могла видеть, света не было нигде. Но я слышала откуда-то снизу два мужских голоса. В одном я узнала грубый голос Софии Парето.

— Доминик! Доминик, посмотри, что там с этими дураками!

У меня не было никакого желания встречаться с Домиником. Все, чего мне хотелось, это бежать из Грэнит-Фолли. Я скатилась по лестнице и промчалась по коридору к боковой двери, через которую выходила сегодня утром. Неужели это было только сегодня утром! А мне казалось, прошла целая вечность. Вечность ужаса!

Я добежала до двери, нащупала задвижку и выскользнула наружу. В небе плыли темные облака. Водянистая луна, казалось, смеялась надо мной, придавая очертаниям деревьев и кустов некоторую призрачность. Я почувствовала, как в доме у меня за спиной зажигаются огни.

Сначала я колебалась, вспомнив об Адриане. Может быть, у нас и возникли разногласия, но он защитит меня, я знала. Здравый смысл подсказывал мне бежать назад и найти его, а не стоять здесь одной в темноте. Но, вспомнив об этом ужасном протяжном звуке, прерывистом дыхании, преследовавшем меня в коридоре, я становилась. Если я побегу от дома, я буду отрезана от помощи Адриана. Тогда я побежала вдоль фасада дома и увидела свою машину, стоящую на дорожке. Но у меня не было ключей! Они были в доме, в кармане моего плаща. Я остановилась и постаралась сосредоточиться. Я оглянулась на дом и в открытой двери увидела неподвижную, неуклюжую фигуру, которая могла принадлежать только Реймонду. Но почему-то, несмотря на страх и ужас, я знала, что сюда он за мной не пойдет.