-Я почему-то так и думал, - снова притянув меня за талию, Артем зевнул. - Но потом мы все наверстаем, так что... - он говорил все тише и не разборчивей, - не расстраивайся... или готовься.
-Ага, думаешь, если кактус подарил, значит все можно? Вот фигушки тебе! - я была уверена, что он уже уснул и можно тихо побузить для успокоения вредности, но ошибалась. Артем еще раз тяжело вздохнул, защекотав дыханием кожу на моей шее.
-Вась, уймись. Мы обязательно обсудим все фикусы и кактусы, но не сейчас, ладно? Я устал, - между тем, его ладонь, как бы невзначай переместилась с талии на грудь, легонько ее сжав, а губы, тоже, как будто случайно, коснулись изгиба шеи. Я замерла, понимая, что даже от такой нехитрой ласки у меня чуть сбилось дыхание, и услышала приглушенный смешок.
-Полянский, ты издеваешься?
-Я уже сплю.
Как бы меня не подмывало продолжить игру и ответить той же монетой, пришлось себя сдержать, потому что вычислить последствия таких забав не составляло труда, и такое продолжение меня не устраивало.
Дождавшись момента, когда Полянский ровно засопел, я осторожно выползла из-под его руки.
Если меня не будет в комнате, то и папа туда вряд ли зайдет.
Приняв душ, отправилась на кухню. На часах было без пятнадцати шесть утра. Чтобы зря времени не тратить, решила побаловать себя, да и мужчин шарлоткой на завтрак. Обычно мне было лень с ней возиться из-за отсутствия у Ильи на кухне миксера.
Первым на запах выпечки подтянулся брательник, но стоило ему только протянуть руку, как на него рявкнули с порога:
-А ну цыц! Это дочка для папки пекла, а не для всяких неумытых оболтусов. Правда, дщерь? - папа чмокнул меня в щеку и уселся за стол.
Илья, от души зевнув и потянувшись, встал возле окна и уставился на улицу с философским видом, рассеянно почесывая пятерней плоское пузико.
-Вот что значит фрустрация... А я так обрадовался... Так надеялся... Эх, злые вы.
-Mon cher ami, вы в своих лексических изворотах упражняйтесь-ка на ком-нибудь другом, мы люди простые, в аспирантуриях ваших не обучались и словей таких не знаем.
-Агась, mon frèrot, от света вашей эрудиции болят глаза, пощадите нас, непросвещенных.
-Хорошо, ежели по-вашему, по-плебейски, то это значит..., - Илья сделал вид, что задумался, - дайте кусочек вкуснятины, очень хочется.
-А волшебное слово? - я поставила на стол три тарелки.
-Крибли-крабли-бум! - тут же откликнулся брателло.
-Не, такого колдунства нам не надо. Такое колдунство только бутер заслуживает. С маслом. Постным.
-Благодарствую, что не с моторным. Васька, не вредничай, - Илья сделал умильную моську.
-Эх ты, свинтус, я стараюсь, готовлю, а ты еще меня и во вредительстве обвиняешь! - я покачала головой, но все-таки выделила братцу кусок.
-Кстати, чертик, ты чего поднялась-то в такую рань? - папа, до этого наблюдавший за нашей с Ильей перепалкой, как учитель, гордый успехами своих подопечных, теперь, прищурившись, смотрел на меня.
-Выспалась, - я пожала плечами. - Да и захотела что-нибудь особенного приготовить, ты же любишь домашнюю выпечку.
-Ну-ну, - родитель все не отводил взгляда. - А чего покраснела-то?
-Так я тебе и рассказала! - фыркнув, задрала нос. - Может быть ко мне полюбовник в комнату пробрался, и для того, чтобы вы, папенька, его не заметили, я решила на кухне покулинарить?
Папуля, усмехнувшись, покачал головой.
-Мало мы с мамой тебя в детстве ремнем почивали. Полюбовник у нее... Придумала тоже...
-Ежели ты запамятовал, то вы меня вообще не ремнем не угощали.
-А зря!
-Угу, - дал о себе знать Илья и покрутил пальцем у виска, так, чтобы папа не заметил.
-Папуль, тебе еще кусочек положить? - я заметила, что его тарелка пуста.
-Будь ласкова, - пустая тара была подвинута ко мне, для повторного заполнения.
Брателло закатил глаза и постучал кулаком по лбу.
Позавтракав, родитель засобирался уезжать - не терпелось быстрее попасть домой, и, через каких-то пятнадцать минут, уже стоял с сумкой у порога.
-Так, график дежурства пришлешь мне на утверждение по электронной почте, - указательный палец уткнулся братцу в грудь.
-Какого дежурства, дядь Жень? - на мордахе Ильи было полнейшее непонимание, чего с него требуют.
-По кухне, mon cher, по кух-не, - папа повернулся ко мне. - Чертенок, проследишь.
Я с готовностью кивнула.
-Так, стоп, - батя замер, - я забыл в ванной бритву.
А дальше время как будто растянулось. Отче собрался повернуться лицом к коридору, в конце которого распахнулась дверь в мою комнату, и оттуда появился растрепанный, в одних джинсах...
'Че-е-ерт!'
-Папа! Не уезжай! - подпрыгнув, повисла у родителя на шее.
-О-о-о, а-а-а, э-э-э... - меня осторожно погладили по голове и попытались поставить на пол, но я вцепилась мертвой хваткой, аки майский клещ, одновременно, одной рукой пытаясь объяснить непроснувшемуся Полянскому, чтобы смылся с горизонта. - Ты чего, Василек?
-Я буду скуча-а-а-ать! - Артем, не сходя с места, растерянно моргал, глядя на мою пантомиму.
-Чертенок, ну что ты? - плавательные движения, указания на его комнату вкупе со страшными глазами не помогали.
-Ты так мало тут пробыл... - мой палец показал на папу, затем на Артема, дальше я изобразила что-то похожее на повешенье, высунув, заодно, язык и закатив глаза.
Тот момент, когда до парня дошло, ярко отразился на его физиономии, кивнув, он отступил назад, тихо прикрыв за собой дверь.
-Пора мне, дочка, мама там одна осталась. А у тебя, сама говорила, весело тут... - папа, потрепав меня по голове, спустил на пол. - На каникулах приезжай.
-Угу, - я, потупившись, отступила, а родитель шагнул к порогу, но остановился, не переступив.
-Кстати, скажи своему полюбовнику, что он - бессовестный наглый тип. Мог бы и дождаться, когда уеду.
Пока я открывала и закрывала рот, папа чмокнул меня в щеку, пожал руку Илье и удалился.
-Ну, вы - бар-р-раны! - проследив за тем, как моя тушка по стеночке сползает на коврик, изрек брателло и снова постучал кулаком по лбу. - Ни ума, ни совести.
-Илюш, не жужжи, - во мне боролись два желания: рассмеяться от облегчения и придушить Полянского. Перед папой и в самом деле было не очень удобно.
-Кхе, - на пороге моей комнаты вновь материализовался Артем. Изобразив виноватое выражение моськи, он рассеяно потирал затылок, глядя на меня из-под ресниц. - У меня есть последнее желание. Можно?
-Глаза б мои на тебя не глядели! Устроил явление Христа народу, - поднявшись с пола, побрела на кухню.
-Вась... - вместо ответа передернула плечами. - Илюх, можешь позвонить Митричу, попросить задержаться на пару минут?
-Эй, ты чего удумал? - услышав последний вопрос, я вернулась.
-Постараюсь исправить ситуацию, - Полянский, подмигнув мне, исчез в своей комнате. - Или пасть смертью храбрых. - Донеслось уже из-за прикрытой двери.
-Тогда не стоит привлекать папу! Гораздо проще и практичнее сделать сепуку в гордом одиночестве! - прокричала в след, услышав только приглушенный смешок от Ильи, который названивал родителю. - Этот мир сошел с ума! Делайте, что хотите. - Махнув на них рукой, заперлась в собственной спальне, уединившись с недогрызенным гранитом науки.
Усилием воли заставив себя не размышлять на тему: 'Прибьет нафиг или только покалечит', я смогла прозаниматься около получаса, перед тем как потенциальный смертник, принеся в комнату морозный воздух с улицы, возник за моей спиной, положив перед моим носом большую шоколадку.
-Если это попытка загладить свою вину, то она неудачная, - я отодвинула подношение в сторону с конспекта, несмотря на то, что соблазн был велик.
-Нет. Это не подарок и не подношение, - я обернулась и пристально посмотрела на парня без каких-либо следов физических травм, да к тому же еще и довольно улыбающегося. - Это подпитка для твоего утомленного сессией мозга. Можно сказать, лекарство, - присев передо мной на корточки, Полянский снова протянул плитку. Я прищурилась. - Мелкая, не сопи. Давай ты сначала сдашь сессию, а возмущаться будешь потом? Если захочешь, конечно.
