Его ласка стала еще настойчивей, и Крис вскрикнула. Она упивалась каждым его прикосновением. Сквозь смеженные веки она чувствовала на лице теплые лучи заходящего солнца. Крис слышала, как тихо плещется вода о стенки бассейна.

Ее мышцы напряглись еще сильнее. Ее распирало почти невыносимое давление, распространявшееся изнутри, из глубины ее лона.

— Ивен, что ты делаешь?

Она выгнулась дугой и почувствовала, как ее волосы разметались по воде. Ивен продолжал ласкать рукой ее между ног и одновременно целовал затвердевший сосок.

— Я даю тебе то, чего ты заслуживаешь. Наслаждение.

— Но…

— Что «но»? — Он сжал губами другой сосок, его язык двигался в такт с его пальцами.

Крис подумала, что сейчас сойдет с ума.

— Но я тоже хочу дать тебе наслаждение…

— Милая, — прошептал он, — разве я не наслаждаюсь?

Его движения сделались еще быстрее и настойчивее. Его прикосновения отдавались во всем теле Крис, она слышала свои громкие стоны. Волна возбуждения поднялась еще выше, оно сделалось почти лихорадочным. Крис поняла, что больше не выдержит, — и не смогла сдержать ликующего крика.

Перед глазами — одна за другой, одна за другой — вспыхивали молнии. Ее тело билось в конвульсиях, по гладкой воде расходились волны, а Ивен все сжимал ее в объятиях и продолжал работать пальцами и языком, и вот она опять закричала от невыносимого наслаждения — и пришла в себя.

Крис повисла на нем — у нее совсем не осталось сил, она чувствовала себя так, словно рассыпалась на части, но знала, что Ивен рядом и, значит, все с нею будет в порядке. Она свернулась клубочком, приникла к нему, и он принялся осыпать ее шею нежными поцелуями.

Держа его за плечи, Крис опустила ноги и встала на дно рядом с ним. И сразу же почувствовала прикосновение его напряженного члена. Она опустила руку и дотронулась до него.

Ивен застонал и поцеловал ее в губы. Потом прервал поцелуй и отвел ее руку.

— Нет. Подожди.

— Почему?

Она снова потянулась к нему, но Ивен опередил ее. Он подхватил ее на руки и вынес из бассейна.

— Куда ты меня несешь? — спросила она.

— Попробуй догадаться.

Он захватил с собой несколько махровых полотенец из кабинки, стоящей на краю бассейна, и понес Крис в спальню.

— Это, конечно, ужасно пошло, — сказал он, — но, может быть, все же лучше заняться этим в постели?

— Мне все равно, лишь бы ты был рядом.

Они со смехом повалились на кровать и принялись растирать друг друга полотенцами. Ивен полез в тумбочку и достал презерватив. Крис положила голову ему на грудь.

— Так вот почему ты велел мне подождать! Спасибо. Я тебе очень благодарна.

— А я благодарен тебе. За все.

— Ах, Ивен! — вздохнула она, потянувшись к нему. — Это был волшебный день!

— Он еще не кончился.

Он склонился над ней. Теперь была очередь Крис ласкать и гладить его могучие мышцы, тугие курчавые волосы на груди. От него немного пахло хлорированной водой и еще чем-то острым и волнующим, как и должен, вероятно, пахнуть возбужденный до предела мужчина, и у Крис кружилась голова от его близости.

Она раздвинула ноги, чтобы принять его в себя.

— Давай?

— Давай!

Ивен со стоном выдохнул ее имя и вошел в нее таким мощным толчком, что у нее перехватило дыхание. Ее ноги обвились вокруг его талии, а руки — вокруг шеи. Как она хороша! Но Ивен хотел большего. Он взял ее под ягодицы и притянул ее ближе к себе. Он вошел в нее так глубоко, что вдруг испугался, не причинил ли этим ей боли.

Такого у него не бывало. Ни разу. Ни с одной женщиной. Он забыл обо всем на свете, он забыл о своем одиночестве, о ранах своей души. Крис была здесь — наконец-то здесь! — в его постели, в его объятиях.

Через некоторое время он очнулся. В комнате было почти темно. Ивен потянулся к Крис, думая, что она лежит рядом. Но ее на кровати не было.

Он озадаченно оглядел комнату. Потом посмотрел сквозь стеклянную дверь. Крис сидела в шезлонге у дальнего конца бассейна, завернувшись в его купальный халат, и смотрела куда-то в пространство.

Он немного испугался, увидев ее лицо — задумчивое и очень печальное. Он натянул джинсы и джемпер и подошел к ней.

— Крис, — тихо сказал он, присев на край кресла, — почему ты ушла и бросила меня одного?

Она посмотрела на него, но не улыбнулась.

— Голова кружится.

— В чем дело?

— Я же говорила тебе, я же говорила!

Он присмотрелся к ней. Она снова отгородилась от него какой-то стеной!

— Ты жалеешь о том, что было? — спросил Ивен, нахмурившись.

Она взяла его за руку и печально улыбнулась.

— Нет, не жалею. Это было слишком прекрасно, чтобы жалеть.

— Тогда в чем дело? — спросил он, слегка успокоившись.

— Я позволила себе забыть, почему мы здесь. Мы ведь должны были работать над сценарием, и мне заплатили за то, чтобы я рассказала тебе все о себе. А теперь, когда мы… когда мы занимались любовью, я перед тобой совсем беззащитна. А мне понадобится защита, я это чувствую.

Ивен еще раз вгляделся в ее лицо, потом встал и протянул ей руку.

— Пошли.

— Куда это?

— Пошли посмотрим на закат. Здесь недалеко.

— Но у меня только туфли на каблуках.

— Ах да, я и забыл. Погоди.

Он вернулся в спальню и нашел несколько пар толстых носков. Потом вернулся к Крис и надел на нее носки.

— Я обычно одеваюсь сама, — заметила она.

— Нет, позволь мне.

И он взял ее на руки. Ему нравилось носить Крис на руках. Возможно, в этом было что-то от первобытного собственника, но почему бы и нет, черт возьми! Он обошел дом и отворил кованую калитку. Отодвинул пару веток, нависших над тропой, и понес Крис в гору.

Она прижалась к его груди, обвив руками его шею.

— Наверно, мне следовало бы возмутиться. Ты обращаешься со мной, словно с какой-то безвольной бабенкой.

— Ну давай возмущайся.

— А не хочется!

— Ну и хорошо.

Здесь, наверху, было прохладно, тихо — и уютно. Он потому и поселился на горе. Осень была его любимым временем года. Листья на ветках уже пожелтели. К вечеру похолодало. Пахло сырой землей и палой листвой. Бастер увязался за ними. Он бегал по кустам, лаял на бабочек, один раз попытался поймать пролетавшую мимо чайку. Ивен подзадоривал его.

Крис подняла голову.

— Ивен, я ведь, наверно, тяжелая.

— Не беспокойся, малышка. Ты легкая как перышко.

Она рассмеялась. Потом прищурилась:

— Ивен, я все слушаю твой говор и понять не могу — откуда ты родом?

— Говор у меня нормальный.

— Да нет, это понятно. А все-таки откуда ты?

— Коренной уроженец штата Вайоминг.

— Я так и думала, что откуда-то из тех мест, — кивнула она и снова положила голову ему на плечо. — От тебя так и несет Диким Западом.

— Ладно, в следующий раз побрызгаюсь дезодорантом.

— Это было ужасно! — томно простонала она. — Ты уверен, что ты настоящий писатель?

— Обижаете, мадам!

Она фыркнула, прикрывшись ладошкой. Ну прямо как девчонка! Ивен, остановившись на миг, чмокнул ее в губы. Слава Богу, она повеселела! У них еще будет время быть серьезными.

— Ну, вот и пришли.

За сосновой рощей оказалась поляна на краю обрыва. Здесь Ивен поставил ее на ноги, обнял за плечи и показал:

— Вот, смотри!

Перед ними, далеко внизу, простирался океан: огромный, серо-голубой, сливающийся с небом. По шоссе несся поток машин, но отсюда, сверху, они казались игрушечными. Солнце уже почти исчезло за горизонтом, и облака потемнели, рассекая небо серыми полосами.

— Какое чудо!

— Да, — ответил Ивен. Смешно, но он был так рад, что ей понравилось это зрелище, словно сам сотворил всю эту красоту.

— Какое небо, — прошептала Крис. — Краски какие… Я такого никогда не видела.

— Это все смог. Углекислый газ смешивается с туманом и пылью, и получается вот это.

Крис слегка надула губы.

— И все испортил!

— Ну почему же! — пожал плечами Ивен. — По-моему, красота не исчезает оттого, что ты знаешь, как она возникает.