Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Как вы можете так говорить о муже с его женой?! Я думала, что вы друг Леонида. Если вы такого мнения о нем, то зачем вы здесь? Я вас не понимаю, — с достоинством ответила девушка.

— Давайте говорить начистоту. Вы — умная женщина и перестаньте притворяться. Я принял приглашение вашего мужа, потому что сейчас отчасти завишу от него. Моя сестра лежит в больнице, где он работает. Когда уехал профессор Карабчиевский, которого я глубоко ценю и уважаю, и его ассистент Петров, талантливейший врач и мой друг, мне пришлось общаться с вашим мужем. Он негласно является сейчас главным в больнице. Еще бы, профессорский сын! И от его указаний зависит, насколько внимателен будет младший персонал к моей сестре. А я люблю ее и не хочу, чтобы ей было плохо, — спокойно объяснял Преображенский. — А теперь скажите, не потому ли вы вышли замуж за Леонида, что он казался вам похожим на отца, которого вы боготворили? Только не лгите.

— Я никогда не думала об этом, — призналась Виолетта. — Но сейчас мне кажется… Я считала, что люблю его. Но вы поколебали мою уверенность.

— Потому что, девочка моя, это так и есть. А теперь послушайте меня. Я неплохо знаю профессора. И лично, и по рассказам Петрова, моего друга. Это интереснейшая личность, гений. Но и у гениев есть слабости. У профессора это любовь к сыну. На детях гениев природа отдыхает. Вот она и отдохнула, да еще как! А Карабчиевский — честный и принципиальный человек, но, когда дело касается его сына, его честность и принципиальность исчезают. И он помогает разрушать медицину этой бездарности. Он помог поступить ему в институт, только благодаря ему его не исключили за неуспеваемость. Он взял его на работу в свою больницу, и тот держится там, несмотря на профессиональную непригодность. Профессор дошел до того, что попросил Петрова помочь этому бездельнику в написании диссертации, и тот пишет ее за него, потому что любит и жалеет старика профессора. Леонид — это горе и боль профессора, но что делать? За детей приходится отвечать. Разве мы выбираем наших родных? И пока есть профессор, Леонид будет на плаву. Ведь старику приходится проталкивать его, даже оставляя позади по-настоящему талантливых людей.

— Таких, как ваш друг Петров? — иронично спросила Виолетта.

— Да, я именно его имел в виду. Я назвал его другом, но это не так. Он просто спас мне жизнь, когда я три года назад попал в аварию. И с тех пор я очень уважаю его и неоднократно мог убедиться в его профессиональных качествах. Но речь сейчас не о нем, а о вашем муже. Не дай Бог, с его отцом что-то случится, ваш муж лопнет, как мыльный пузырь. Его не станут держать ни на одной из работ, и вам придется нелегко.

— Зачем вы все это рассказываете мне? — Несмотря на теплую ночь, Виолетту колотила дрожь.

— Затем, что вы — редкая женщина. Вы красивы и умны, что редко случается. И вы достойны лучшего. Вы понравились мне. И я могу гарантировать вам то, чего не может вам гарантировать ваш муж — достойную вас жизнь. Если, конечно, вы будете со мной. У меня есть имя. И положение. Я сам создал их. Я прочно стою на ногах, и мне нужна красивая и умная подруга, которая понимала бы меня.

— Чтобы играть роль красивой безделушки, дополняющей изысканный интерьер? — поинтересовалась Виолетта.

— Отчасти вы правы. Чтобы я мог любоваться ею дома, мог выйти с ней в общество, не опасаясь, что она допустит какую-нибудь бестактность. Мне надоело, что все удивленно говорят мне, как и ваш муж сегодня: «Я полагал, что вы приедете с женой». Ведь если бы мы приехали на пикник втроем: вы, я и Миша, разве это вызвало бы удивление? — продолжал режиссер.

— У меня это удивления не вызвало. Но я понимаю вас. Не всем кажется естественным, что талантливые люди поддерживают своих учеников. Многим казалась странной моя дружба с профессором, и за нашей спиной распускали разные слухи, — согласилась Виолетта.

— Так вы согласны стать моей женой? Простите, что предлагаю вам уйти ко мне без длительного ухаживания, цветов, стихов и прочего, так необходимого глупенькой девочке. Но вы умны, да и я — человек очень занятой. К тому же у меня нет ни малейшего желания поддерживать дальнейшее знакомство с вашим мужем. А вы меня действительно очаровали. Вы красивы, невероятно красивы, а я как художник ценю все красивое, — сказал Преображенский.

До слуха Виолетты доносилась чуть слышная песня Майкла. Он пел о любви, и сердце Виолетты сжималось. Ей хотелось, чтобы рядом с ней был сейчас другой человек, и слова режиссера не затрагивали ее душу.

— Нет, вы меня не так поняли. Я не собираюсь разводиться с Леонидом, — помолчав, произнесла она.

— Да, мое предложение кажется вам неожиданным и странным. Но такие уж мы, творческие люди. Не можем жить, как все. Я не тороплю вас. Подумайте. Я уверен, что вы еще вспомните обо мне, когда вам будет особенно плохо с вашим мужем. А вам еще будет с ним плохо. Тогда приходите. Не думаю, что место, которое я отвел для вас в своем сердце, будет занято. Я еще не встречал среди женщин ту, которую мне хотелось бы видеть рядом с собой. И, думаю, вряд ли встречу в ближайшее время. А теперь нам пора вернуться. Мы и так задержались. — Режиссер предложил Виолетте руку, и они вместе вышли на берег к костру.

— Куда вы исчезли? — спросил Леонид.

— Среди деревьев лучше видны звезды, Я показывал Виолетте одно созвездие. Оно находится на небе недалеко от Большой Медведицы. Похоже на перевернутую букву «м» или латинский «дабл-ю». Пламя костра мешает разглядеть его как следует, — солгал режиссер. — Вот только я так и не смог вспомнить, как оно называется.

— Это созвездие Кассиопеи. Она была матерью прекрасной девушки Андромеды, которая тоже потом превратилась в созвездие. Оно расположено немного левее. А рядом с ним — созвездие Персея, возлюбленного Андромеды, из-за которого все они и превратились в звезды, — донесся до компании голос Андрея.

Головы всех сидящих обернулись в его сторону. Он лежал неподалеку, под деревом, подложив под голову руки.

— Андромеда любила Персея? — спросила Виолетта.

— Да, она полюбила его, отважного и мужественного юношу Персея, сына верховного бога Зевса и Данаи. И она не предала своей любви, когда пришел час испытаний. И за это богиня Афина поместила на небе ее изображение, обессмертив навеки ее имя. А Кассиопею забросил туда бог Посейдон. Но не для того, чтобы прославить ее, а чтобы наказать, сделав всеобщим посмешищем, — сказал Андрей. — Боги справедливы. И они всем воздавали по заслугам.

— Расскажите нам эту легенду, — попросила Виолетта.

— Да, пожалуйста, — поддержал девушку Преображенский. — Может быть, греческий миф, который вы нам расскажете, сможет послужить основой для моего будущего спектакля.

— Жил один царь, Акриссий. Он женился и очень хотел иметь наследника, как хотят этого все правители, чтобы затем завещать своему сыну царство, — начал свой рассказ Андрей. — Но жена родила ему дочь, Данаю. Тогда царь пошел к оракулу — жрецу-предсказателю — с вопросом: когда же родится у него наследник? И услышал страшный ответ, повергший его в ужас: у него не будет сыновей, а наследником станет его внук, который убьет его самого. Царь испугался и, чтобы избежать предсказанной ему участи, запер свою дочь Данаю, которая могла принести ему внука, в подземный медный терем. И ни один мужчина не мог проникнуть к ней. Но Зевс, которому Даная приглянулась уже давно, несмотря на все предосторожности Акрисия, сошел в ее терем в виде золотого дождя. Он был Бог, а Богам доступно все. И Даная родила от него мальчика, Персея. Царь испугался и разгневался, когда узнал о рождении малыша. Но у него не поднялась рука, чтобы убить родную дочь. Но и оставить рядом ее и внука он тоже не мог, так как больше чем их он любил себя. И он приказал заключить Данаю и младенца в деревянный ящик и пустить его в море. Он решил положиться на волю Богов, чтобы снять ответственность с себя. Боги помогли несчастной женщине, плывшей по волнам моря с грудным ребенком, или, может быть, это была воля случая, но они не погибли. Ящик вытащил на берег рыбак, закинувший в море свои рыболовные сети. Он спас полуживую Данаю и маленького Персея и отвел их к царю острова Полидекту. Так Даная стала жить на чужом острове, вдали от отчего дома у царя Полидекта, Персей рос и превратился в красивого стройного юношу, который, кроме приятной наружности, обладал еще недюжинной силой, был смелым и мужественным. Все было бы замечательно, но Даная приглянулась царю, и он захотел взять ее в жены. Но Даная не отвечала Полидекту взаимностью, а принудить ее к браку он не решался — боялся ставшего взрослым бесстрашного Персея, который не дал бы мать в обиду. Тогда царь стал подумывать, как бы удалить юношу с острова и силой овладеть Данаей. И придумал он вот что. Он сказал Персею, что решил жениться на другой женщине, и в подарок ей он хочет преподнести голову Медузы Горгоны. Он знал, что посылает юношу на верную гибель. Все, на кого только глянет Медуза Горгона, превращались в камень, Медуза Горгона была морским чудовищем. Ее тело было покрыто чешуей, вместо волос у нее были ядовитые змеи, изо рта торчали страшные клыки, а взгляд обладал сверхъестественной силой убивать все живое, на что она ни посмотрит. Но Персей согласился достать ему ее голову. Он не боялся смерти. У него было лишь одно желание — избавить мать от преследований царя, и чем скорее бы царь женился, тем быстрее оставил Данаю в покое. Боги оценили доблесть юноши и помогли ему. Богиня Афина подарила ему щит и предупредила, чтобы он смотрел в него на отражение Медузы, а не на нее саму. А Гермес вручил ему серп, которым можно будет отсечь ей голову. Благодаря своей ловкости и уму Персей достал крылатые сандалии, шапку-невидимку и волшебную сумку, где можно было бы хранить голову Медузы Горгоны. Сандалии по воздуху перенесли его на Запад, где среди измытых дождями изваяний людей и животных, окаменевших при взгляде на Медузу, он нашел ее саму. Она, на его счастье, спала. Глядя на нее в отражение щита, Персей одним взмахом обезглавил ее, положил трофей в сумку и полетел обратно на свой остров. Он надел шапку-невидимку, и друзья морского чудища не стали преследовать его. Он уже почти добрался до острова, где ждала его мать, когда на одной из скал увидел обнаженную женщину, прикованную к прибрежной скале. Она была так юна и прекрасна, что Персей полюбил ее с первого взгляда. Ее тело было настолько совершенно, что, если бы ветер не развевал длинные волосы девушки, он принял бы ее за гипсовую статую. Но она была жива, и по ее прелестным нежным щекам стекали теплые слезы. Она не могла даже смахнуть их, потому что ее руки были закованы железом. Когда Персей подлетел к ней, она не могла даже прикрыть свою наготу, и в ее глазах он прочел отчаяние невинности. Персей, пораженный ее красотой, едва не погиб. Он забыл, что должен махать крыльями, прикрепленными к сандалиям, и чуть не разбился о скалы. Юноша долго смотрел на девушку и не мог произнести ни слова. А потом сказал ей: «Как вы красивы! Если вы и достойны цепей, то это должны быть цени любви, а не те, которыми вас приковали к скале. Ответьте мне, кто вы и кто осмелился так поступить с вами?» Но она лишь молчала в ответ, стыдясь, что мужчина увидел ее в таком виде. Если бы она могла, она закрыла бы лицо руками, настолько она стеснялась его. Но она не могла этого сделать и только смотрела на него глазами, полными слез. И она увидела, как он прекрасен и с какой любовью и преданностью смотрит на нее. Тогда она испугалась, что он неправильно расценит ее молчание, решив, что она скрывает от него свое имя и положение, словно ее наказали за позорный поступок. И она рассказала ему все.

10
{"b":"163198","o":1}