— Да… — Лукас не хотел ей противоречить. Он подумал о статуэтке, которая была у индейцев кроу.

— Откуда ты? — с любопытством спросила мать Орианы, меняя тему разговора.

— Из Города Солнца.

— А как ты себя чувствуешь? — снова спросила она.

— Мама, пожалуйста, не устраивай допрос! Мы уходим! — Ориана поцеловала мать и потащила Луиса к выходу.

— Очень рад был познакомиться, большое спасибо, — только и успел сказать Лукас до того, как спешно попрощаться.

— Я тоже. В понедельник начинаем раскопки на Салтесе, — громко сказала мать Орианы. — Есть две смены: утренняя и вечерняя…

— Мы будем в вечерней смене! — прокричала Ориана уже из коридора, который вел к выходу из музея. — Увидимся дома! До скорого!

Когда они вышли на улицу, Ориана попросила прощения у Лукаса.

— Ты должен простить мою мать. Я ее единственная дочь, и, как видишь, она излишне меня оберегает. — Было видно, что девушка рассержена. Она не могла этого скрыть.

— Не важно, Ориана, — сказал Лукас, беря ее за руку и пытаясь остановить.

— Не хватало еще, чтобы она начала расспрашивать тебя, что ты изучаешь и чем занимаются твои родители… — Ее глаза чернели с потрясающей быстротой.

Луис не понимал причины такого раздражения. Он попеременно смотрел на своих спутников, как смотрят на играющих в теннис.

— Успокойся! Все уже позади, — сказал Лукас, глядя девушке в глаза и держа ее за руку.

— Нам не следовало сюда приходить, это была плохая идея.

— Ерунда. Меня это нисколько не задело. Мне очень понравилась экспозиция. И я полон желания поехать на остров.

— Правда? — несколько недоверчиво спросила Ориана.

— Да, я не знал, как попасть туда снова и… — Он осекся, сообразив, что сказал лишнее.

— Ты уже был там? Но я слышала, что без разрешения никто не может попасть на остров.

— Однако на одной его части может побывать любой человек… — сказал Лукас, отпуская руку Орианы.

— Ты был там, конечно, со стороны Каскахеры, — догадалась девушка, довольная собой.

— Когда ты там был? — с любопытством спросил Луис.

— Не помню точно, — неохотно ответил старший брат. — Действительно, там был охранник, который преграждал путь к развалинам. Именно поэтому мне так хочется туда попасть. К тому же теперь, когда у нас будет разрешение на то, чтобы находиться на острове…

Ориана взяла машину со стоянки, и они поехали в Город Солнца. В какой-то момент девушка спросила Лукаса:

— А тебе не хотелось бы сходить на пляж в эти выходные?

Он едва не ответил, что согласен, но вспомнил о своем неотложном деле и промолчал. Поскольку Лукас замешкался с ответом, Луис поспешил влезть в разговор:

— Он не сможет, завтра он идет в поход.

Лукас закрыл глаза. Он не знал, что ему сделать, чтобы младший брат помалкивал и не вмешивался в разговор.

— Ты идешь в поход?

— Да, я иду на четыре дня в горы. Я ничего тебе не говорил, потому что не знал, смогу ли пойти. Ну, ты же знаешь. — Лукас коснулся своей груди.

— Да… — Ориана не находила слов. Ей казалось, что она поставила себя в смешное положение, сделав такое предложение.

— Но я хочу, чтобы ты дала обещание пойти на пляж в следующие выходные, — поспешил сказать Лукас.

— И меня тоже запишите, — добавил Луис.

— Ну, это мы еще посмотрим, сможешь ли ты пойти… — сказал старший брат, снисходительно посмотрев на мальчика. — Я иду в поход с моими новыми индейскими друзьями. Для меня подъем на гору — ответ на вызов, — попытался он оправдаться.

— Да, конечно, — промолвила девушка, подумав о том, что лучше бы она ничего не говорила.

— Я позвоню тебе по возвращении и обо всем расскажу. — Лукас растерялся, не зная, что ему сделать, чтобы к Ориане вернулось хорошее настроение.

— Прекрасно! — коротко ответила Ориана.

— А как насчет понедельника? Мы поедем на Салтес? — До того как вернуться домой, Лукас хотел договориться о следующем свидании.

— Думаю, что да, можно договориться… Музей организует группу, которая будет принимать участие в раскопках. Я в этом уверена, но должна уточнить у матери.

— Давай точно договоримся, — настаивал Лукас, — с раскопками или без них, хорошо?

— Хорошо, — сказала Ориана.

Они уже подъезжали к той улице, на которой жили братья.

Лукас приблизился к девушке и поцеловал в щеку. В течение нескольких секунд они смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд. Луис разрушил внезапно возникшее колдовство.

— Я тоже хочу поцеловать Ориану, — заявил он брату и ударил его по руке.

Девушка улыбнулась, и Лукас отодвинулся, чтобы у брата, сидевшего на заднем сиденье, тоже была возможность поцеловать Ориану. Братья вышли из машины и попрощались с девушкой. Лукас смотрел вслед удаляющейся машине.

Начиная с этого момента он все делал в спешке. Ему нужно было приготовиться к самому трудному путешествию в жизни. Придя домой, Лукас прежде всего позаботился о том, чтобы положить в рюкзак свои таблетки. Затем он приготовил две футболки и две пары брюк. Юноша знал, что много одежды ему не потребуется, поэтому на вершину горы не собирался брать ничего лишнего. Джозеф предупредил его, что на встречу с самим собой Лукас пойдет обнаженным, как это делают индейцы, а значит, не стоило брать много вещей.

Этой ночью юноша решил психологически подготовиться к испытанию, которое ему предстояло пережить через несколько часов. Между тем у него из головы не выходила Ориана. Он очень жалел о том, что им так и не удалось поговорить наедине. Лукас думал и о рассказе, услышанном от матери Орианы, о возможности снова побывать на острове, но все размышления перебивала назойливая мысль о том, что, несмотря на близость девушки, он каждый раз оказывался неспособным даже намекнуть ей на свои чувства. Пересадка сердца научила его тому, что ничего нельзя откладывать на завтра, поскольку завтра может попросту не наступить. Прежде чем закрыть глаза, Лукас мысленно прошел тот путь, который ему предстояло преодолеть через несколько часов, а затем погрузился в сон.

Свет начинающегося дня проник через окно в комнату Лукаса. Он не опустил жалюзи, и первые солнечные лучи осветили его лицо. Через полчаса эти лучи сфокусировались на глазах юноши. Он моргнул и в следующее мгновение проснулся. Наверное, было еще очень рано, но комната уже была залита солнцем. Лукас сел на кровати и подумал о том, что не сможет выдержать четырех дней под открытым небом. Вся уверенность, которая еще вчера наполняла его, вдруг куда-то испарилась. В какой-то момент юноша вынужден был открыть окно, так как ему не хватало воздуха. Свежий ветер, с силой ворвавшийся в комнату, удержал Лукаса от решения позвонить Джозефу и сказать, что он не пойдет на гору. Юноша посмотрел на свой шрам и, проведя по нему указательным пальцем сверху вниз, задумался. Было очевидно, что он уже не тот, кем был раньше. В его жизни все изменилось.

В квартире послышался какой-то шум, и Лукас, отбросив все мысли, отправился в душ. Он не будет делать этого на протяжении четырех дней. Юноша провел под струей воды достаточно много времени, как будто прощался с ней. Едва Лукас вышел из душевой кабинки, зазвучал сигнал домофона. Так рано мог позвонить только Лео. Когда Лукас вышел из комнаты, его друг уже стучал в дверь костяшками пальцев.

— Ну и непоседа ты, Лео, — приветствовал своего товарища Лукас с порога комнаты.

— А я уже думал, что опаздываю, — ответил Лео, поправляя волосы. Казалось, что он вылетел на улицу, едва поднявшись с постели.

— Ты завтракал? — спросила Пилар, которая открыла дверь, чтобы впустить Лео.

— По правде говоря, не успел.

— Садись, я что-нибудь вам приготовлю.

Лукас посмотрел на друга и отрицательно покачал головой. После некоторых сомнений Лео обратился к Пилар:

— Нет, спасибо. Нам уже пора.

— Мы возьмем что-нибудь поесть по дороге, — сказал Лукас.

— Нет, вы не уйдете отсюда голодными… — твердо произнесла Пилар и скрестила руки на груди.