Он ушел. Дверь захлопнулась за ним.

В вестибюле Джон встретил Сфорцо и под влиянием мгновенного порыва не мог удержаться, чтобы не сказать ему:

— Я уезжаю в Англию. Между прочим, маркиз, вы друг Тэмпестов и моей жены, миссис Клэвленд. Я слышал, что она уезжает в пустыню, и нахожу, что это не совсем безопасно. Может быть, вы повлияете на нее?

— Боюсь, что не смогу этого сделать, — спокойно возразил Сфорцо.

Ему не нравился Джон, но он ценил в нем некоторые привлекательные черты характера и знал, что Джон к нему хорошо относится.

— Где ваш брат? — спросил Джон.

— Он вернулся в свой лагерь, — ответил Сфорцо.

Джон простился с ним и ушел, рассерженный его холодностью.

Когда он исчез, Сфорцо сел на свое прежнее место. Он сидел, нагнувшись вперед, сжав нервные, тонкие руки. Так его застала Каро, когда спустилась вниз и вышла из лифта.

При виде его яркая краска залила ее лицо и так же быстро исчезла. С внезапным сердцебиением и каким-то тяжелым чувством она поняла, что любит Сфорцо. Но ее смущение длилось недолго, она овладела собой. Сфорцо подошел к ней и поцеловал ее руку. Сердце ее снова тревожно забилось.

«Я схожу с ума», — подумала она с раздражением.

Холодно, почти резко он обратился к ней:

— Я слыхал, что вы уезжаете в пустыню, и нахожу это неразумным.

Вся прелесть их неожиданной встречи исчезла. Его слова вызвали в Каро враждебное чувство к нему.

— Ничуть, — ответила она, полузакрыв глаза.

— Это не совсем безопасно, — продолжал Сфорцо.

Каро улыбнулась:

— Опасность существует всюду. Я все же поеду.

— Вы едете одна в сопровождении вашей горничной? — спросил он.

— Да.

Она не добавила ничего, и он не хотел ее расспрашивать подробнее. Сфорцо посмотрел на нее, желая что-то сказать, когда в вестибюль отеля вошел Гамид эль-Алим.

Принц подошел к Каро, улыбаясь и совершенно не замечая Сфорцо.

— Уже есть билеты, и я нанял проводника. Вы должны выехать сегодня вечером ночным экспрессом.

Сфорцо посмотрел на него с побледневшим лицом.

Отвернувшись от Гамида, он обратился к Каро:

— Разрешите попрощаться с вами.

У входа он остановился на минутку, и его стройная фигура ярко выделялась в залитом солнцем квадрате открытых дверей. Затем он вышел, спустился по лестнице и исчез в толпе.

Каро показалось, что с его уходом померк яркий солнечный день. И, чтобы забыть это ощущение, она была особенно любезна с Гамидом, который проводил ее на вокзал, куда явился нагруженный цветами, журналами и газетами для нее. Огромный вокзал был залит светом.

— Мы скоро увидимся, — прошептал он, склонившись над ее рукой.

Поезд двинулся и ушел в темноту. Шумное освещенное здание вокзала осталось позади.

С вокзала Гамид поехал в дом своего отца и прошел в свои комнаты, где его встретил отец.

При виде отца Гамид покраснел от неожиданности. Присутствие старика в его комнатах поразило его. Опустив глаза, он молча слушал, что говорил ему старик.

Когда Гассейн эль-Алим удалился, он подошел к окну и долго стоял там, пока не явился Азра, его слуга, который принялся раскладывать одежду для своего господина. Гамид подошел к нему и поднял кафтан, расшитый золотом и жемчугом.

Насмешливая улыбка исказила его красивое лицо.

— Мой свадебный костюм, — произнес он тихо, с иронией.

Из соседних комнат доносился звук голосов и смех. Гамид ясно представил себе Фари, которую женщины одевали в гареме для предстоящей брачной церемонии. Сладкий запах благовоний носился в воздухе...

Фари осталась одна. Она была очень спокойна и счастлива. Она выходит замуж за Гамида; наконец, он будет принадлежать ей одной. В этот день торжествующая радость наполняла ее душу, и она была довольна, что смеющиеся и болтающие женщины оставили ее одну на некоторое время.

Пока Азра помогал ему одеваться, Гамид предался размышлениям. Его не тревожила мысль о предстоящей женитьбе. Он был безразличен к Фари и находил ее скучной и бесцветной. Все его мысли принадлежали Каро, стремились к ней, волновали его.

Представители посольств были приглашены на его свадьбу. Гамид сам разослал приглашения.

Шагая нервно по комнате, погрузившись в раздумье, Гамид подошел к зеркалу и начал разглядывать себя. В белом одеянии, в тюрбане, украшенном драгоценными камнями, он показался самому себе марионеткой из арабской сказки. Воспоминания о его жизни в Европе всплыли перед ним, затем он снова вспомнил о Каро, и ее пленительный образ заставил его забыть обо всем остальном.

ГЛАВА XVII

На рассвете, когда Каро проснулась, поезд все еще шел по выжженной солнцем пустыне. Золотые лучи восходящего солнца пламенели в небе, и в нежных красках раннего утра алел восток.

С возгласом восхищения Каро поднялась с дивана. Перед ней лежала пустыня — сверкающая, золотистая даль под голубым сводом неба. Она открыла окно, и холодный ветер ворвался в купе. Каро невольно вздрогнула и рассмеялась. Когда наступил полдень, радостное возбуждение Каро прошло. Она устала от возрастающей жары и пыли. Но конец путешествия был близок.

Еще задолго до захода солнца проводник Гассан сказал, указывая вдаль:

— Вот там находится вилла «Зора», миледи.

Каро была в восторге.

Вилла, построенная посреди цветущих апельсиновых рощ и садов из роз, была поразительно красива. Там были все удобства: прекрасная ванная, красиво обставленная спальня. Каро радовалась, как ребенок, когда в сопровождении Сариа осматривала дом. Во всех комнатах были белые стены, увешанные коврами и драпировками из тонкого вышитого шелка, паркетные полы, бронзовые лампы, диваны с шелковыми подушками, низкие, мягкие кресла и блестящее, дорогое оружие, развешанное повсюду на стенах. Вилла была построена и обставлена в восточном вкусе, что придавало ей особую прелесть в глазах Каро. Кругом были сады с цветущими розами, запах которых наполнял воздух. Когда дул северный ветер, он срывал нежные лепестки роз и уносил их к Нилу; они падали в воду и плыли вниз по течению.

В полдень ей был подан изысканный обед безупречной прислугой. После обеда Каро ушла в сад, куда ей принесли кофе. Она услыхала голос Сариа, которая в столовой отдавала какие-то распоряжения. Каро с улыбкой подумала, что она и Сариа были единственными белыми женщинами на много миль вокруг. Но она не чувствовала себя одинокой и была довольна своим новым местопребыванием. Все прошлое было позади. Вольный простор вокруг, глубокий покой нравились ей. Но когда наступила темнота, она испытала какое-то смутное беспокойство.

По Нилу проплыла большая барка, ярко освещенная золотистыми и красными фонарями. С внезапным чувством страха Каро испытала глубокое чувство одиночества, тяготившее ее душу.

Каро снова вспомнила о Сфорцо. Где он был? Еще в Каире? Почему он приехал туда? Из-за своего брата, наверно. Он приехал повидаться с Робертом. Как медленно летящие птицы, мысли ее неслись к нему. Ему понравился бы сад из благоухающих роз. Она знала его вкусы и наклонности, угадывала их с чуткостью, свойственной влюбленным. Но как мало она знала о нем и как хорошо запомнила его загорелое лицо с резкими, красивыми чертами, волосы, драгоценные кольца на тонких, нервных пальцах. Она снова вспомнила свое первое впечатление, когда она нашла в нем сходство с средневековым рыцарем. Она ясно представляла себе его в костюме времен Ренессанса.

«Почему я не знала, не поняла тогда, весной?» — спрашивала себя Каро с отчаянием.

Она вспомнила, как Сфорцо описывал свой дом — построенный в четырнадцатом веке старинный замок со стенами, выложенными резным темным дубом, с высокими потолками, покрытыми фресками. Сфорцо любил свой замок и гордился им.

С Нила доносились звуки музыки и заглушенного смеха. Над золотистыми берегами реки в темнеющей синеве неба пылали яркие краски заката. Каро вздрогнула от охватившего ее чувства одиночества.