Бек горестно покачал головой.

Не зная, что ответить, Коди рассеянно глянул в сторону Прима-стрит и увидал, как его родня веером сворачивает к ним, на Бушнелл-стрит. Впереди во весь дух мчались дети, за ними вприскочку бежали подростки, а за теми, стараясь не отставать, почти бегом следовали взрослые — вид у них у всех был неожиданно радостный. Из-за темной траурной одежды лица их казались на диво светлыми. Руки и ноги детей так и мелькали, малышка подпрыгивала на плечах Джо. Коди был удивлен и тронут. Он почувствовал, что они притягивают его к себе, что не они к нему направляются, а он к ним.

— Они нашли нас, — сказал он Беку. — Пойдем закончим обед.

— Не знаю, как и быть, — замялся Бек, но разрешил Коди помочь ему подняться. — Ладно, разве что последнее блюдо, — добавил он, — но предупреждаю: я уйду до того, как подадут десертное вино.

Поддерживая отца под руку, Коди повел его навстречу родным. Над их головами парили чайки, а небо сияло чистой синевой, навевая воспоминания о загородных прогулках детства — поездках на машине, пикниках, осенних походах, прогулках среди весенних цветов. Он вспомнил ту поездку, с луком и стрелами, и ему вдруг почудилось, что он снова видит изящный, трепетный полет стрелы. Видит распрямленную фигуру матери на фоне сухой травы, ее золотистые волосы, маленькие руки, поправляющие букет в тот самый миг, когда стрела уже была в полете. А в вышине, как ему казалось теперь, висел тогда почти недвижимый коричневый самолетик, гудящий, как шмель, в солнечных лучах.