Литмир - Электронная Библиотека
A
A

С легкой насмешливой улыбкой тот посмотрел на Линн и направился к ней.

— Идемте, — проговорил он, все еще улыбаясь, и открыл перед ней дверь.

Они шагали по коридору в полной тишине. Чувствуя отчаяние, Линн проклинала судьбу и заодно мистера Пенстоуна за то, что ей навязали в спутники такого неразговорчивого субъекта. О чем с ним говорить — о погоде? При мысли об этом она чуть было не прыснула и испугалась, что у нее начинается истерика. Она взволнованно обернулась и с облегчением увидела, что к ним со своей группой инспекторов медленно приближается Дон Уилкинс, начальник кафедры иностранных языков. «Быстрее, мистер Уилкинс, спасите же меня от этого монстра!» — мысленно подбадривала она его.

— Вы давно работаете в этой школе, мисс Хьюлетт? — услышала Линн голос Йорка.

— Почти восемнадцать месяцев.

— Значит, учитывая год стажировки... — Он сделал паузу, и Линн кивнула. — Вам сейчас, простите мне эту бестактность, двадцать три?

«Какое ему дело до моего возраста?» — сердито подумала девушка, но все же сухо ответила:

— Только что исполнилось двадцать четыре.

Похоже, ее раздражение слегка удивило инспектора.

— Простите еще раз. У леди не спрашивают о возрасте.

Линн вскипела, но к этому времени они уже подходили ко входу в актовый зал, и у нее не было времени придумать какой-нибудь сокрушительный ответ, чтобы поставить на место этого наглого субъекта.

Их уже догнали остальные экскурсанты, Линн толкнула стеклянную вращающуюся дверь актового зала, и маленькая группа последовала за ней. Все собрались возле школьной «доски почета», и Линн рассказала о происхождении развешанных на стене огромных, мрачных и очень древних портретов бывших директоров школы и известных попечителей и меценатов, которыми так гордилось учебное заведение.

Увлеченная рассказом, она скорее почувствовала, нежели заметила, что мистер Йорк оставил группу слушателей. Недовольная собой, Линн поискала его глазами и увидела, что он направился в другой конец зала и теперь внимательно рассматривал орган с большими золотыми трубами, уходившими к темному потолку и занимавшими почти всю стену. Инструмент явно заинтересовал его. Он уселся перед ним на табурет и бесшумно пробежался пальцами по клавишам. Затем встал и, засунув руки в карманы, не спеша вернулся к остальным.

Один из его коллег пошутил:

— У тебя словно руки чешутся сыграть на органе, Крис. Может, рискнешь? Здесь собралась аудитория, готовая и желающая обеспечить тебе мгновенные аплодисменты.

Мистер Йорк тряхнул головой и весело рассмеялся вместе со всеми, продемонстрировав великолепные белые зубы. Линн поймала себя на мысли, что находит его привлекательным, и немедленно рассердилась на себя за эту предательскую слабость. Судя по тому как мистер Йорк хмурится всякий раз, когда смотрит на нее, он считает ее заклятым врагом.

Она повернулась к нему спиной и рассказала собравшимся о классических пьесах и исторических драмах, поставленных учителями истории и английского языка, затем сообщила, что лучшие ученики музыкальной кафедры давали превосходные концерты в этом самом зале и у них даже появился школьный оркестр.

Потом они прошлись по этажам: посетили физкультурный зал, научную лабораторию и библиотеку, «пока, — как весело выразился директор школы, — не увидели все, на что стоит посмотреть, а посмотреть стоит почти на все».

— Теперь, — сказал мистер Пенстоун, в нетерпении потирая руки, — пришло время чая. Предлагаю вернуться в мой кабинет, джентльмены.

Они шли по коридору, заполняя пространство от стены до стены, и школьники почтительно расступались, давая дорогу торжественной процессии.

Когда они приближались к учительской, оттуда появился Кен. Он поймал взгляд Линн и многозначительно подмигнул ей. Она ответила широкой улыбкой и скрестила пальцы. Никто не заметил этого заговорщического обмена знаками — никто, кроме мистера Йорка, как показалось Линн, которая с некоторых пор мысленно называла его «врагом». Выражение его лица слегка изменилось — девушке почудилась ироничная усмешка, но он быстро отвернулся к окну, выходившему на школьный двор. Когда чуть позже Линн бросила на него взгляд, инспектор был так же серьезен, как прежде, и она решила, что веселая искорка в его глазах была всего лишь плодом ее воображения.

С чашкой чая в одной руке и сандвичем в другой Линн беспомощно огляделась в поисках свободного места. Вдруг кто-то аккуратно взял ее под локоть и подвел к креслу в углу. Мистер Йорк — а это был именно он — принял у нее чашку и блюдце и поставил их рядом на стол, переложив стопку газет. Линн разозлила эта любезность со стороны врага — ей не хотелось быть ему обязанной ни в чем, но все же пришлось его поблагодарить.

— Итак, мисс Хьюлетт. — Он стоял прямо перед ней, отрезая все пути к отступлению, как будто решил не выпускать жертву, пока не закончит допрос. Одну руку он засунул в карман, в другой держал чашку с чаем. — Позвольте задать вам один вопрос. — Серые глаза изучали ее лицо. — Меня очень интересует ответ. — Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — На ваш взгляд, какую роль в жизни школы в наше время должны играть традиции?

Линн вздрогнула. К чему этот разговор? Она нахмурилась, чувствуя в его вопросе подвох. Рискнуть и сказать ему правду, самой засунуть голову в петлю, выдавая свои сокровенные мысли и не заботясь о последствиях, или отделаться какой-нибудь банальностью? Она выбрала правду, чувствуя, что на меньшее он не согласен.

— Я думаю, традиции... — она тоже говорила медленно, нащупывая верную интонацию, — так же нужны школе, как боксерам — средневековые рыцарские панцири.

— О? — Его брови взмыли вверх. — Вы так считаете?

Линн оседлала своего конька и увлеченно продолжала:

— Традиции сковывают и отягощают, лишая свободы действий. Если их отбросить, откроются тысячи путей для дальнейшего роста и развития, понимаете? Что касается школы, то, избавив ее от всей этой ненужной мишуры, можно дать зеленый свет новым идеям и внедрить современные методики, связанные с индивидуальным подходом к каждому ученику. — Линн пристально смотрела на инспектора, почти умоляя понять то, что она пыталась сказать.

Он, казалось, на мгновение растерялся под взглядом ее огромных карих глаз, но быстро опомнился и уточнил:

— То есть вы считаете, что приверженность традициям приковывает к прошлому и замедляет прогресс?

Дон Уилкинс, здоровяк с громоподобным голосом, с интересом прислушивался к их разговору, потягивая чай.

— Наша Линн опять пропагандирует свои возмутительные взгляды! — вмешался он. — Она всегда это делает.

Крис Йорк пропустил это замечание мимо ушей и снова обратился к Линн.

— Я правильно истолковал ваше мнение? — настойчиво спросил он.

— Да, я подразумевала именно это. Традиции властвуют над всем. Старые методы были, без сомнения, верны и полезны в свое время, но перетащите их на новый виток истории, сохраните дольше необходимого срока, и они станут анахронизмом.

— Вы хотите сказать, что все старые достижения науки, в том числе педагогической, должны быть перечеркнуты просто потому, что они увидели свет некоторое количество лет назад?

— Вовсе нет. Я возражаю против приверженности традициям ради традиций. Недавно построенная, недавно укомплектованная школа не имеет традиций. Она свободна от любой ответственности перед прошлым и поэтому может экспериментировать с новыми методами, не боясь изменить традициям.

— Верно. Вы говорите весьма убедительно, но кое-что меня все же озадачивает. — Победный блеск появился в глазах инспектора, и его следующий вопрос был подобен внезапному удару: — Объясните мне, почему же вопреки всему только что сказанному вы захотели работать в школе, столь связанной традициями, как эта, с ее уважаемой многовековой историей и «доской почета»?

Линн вздрогнула. Так вот к чему вел мистер Йорк! Он так подробно расспрашивал ее вовсе не из дружеского интереса, а с целью заманить в ловушку, припереть к стене!

3
{"b":"163148","o":1}