Габриэль Карденас был вне себя. Испанские спецслужбы никогда не отличались особой эффективностью, но так позорно проколоться – это было уже слишком.

Даже мысль о том, что вина за недосмотр целиком ложится на DGSE, а не на CESID, полковника не утешала.

Из туманносбивчивых ответов находящегося под наркогипнозом Кирилла, полковник извлек следующую информацию.

Человека, вколовшего в магазине Баркову наркотик, интересовал вопрос, где находится полученная Кириллом пешка Канесиро. Убедившись, что о пешке Барков не имеет ни малейшего представления, он стал выяснять, кто именно находился в магазине с часа до двух, в частности, заходил ли в этот период в магазин Василий Стародыбов, с кем из покупателей он контактировал, и не видел ли Кирилл, чтобы он чтото комуто передавал.

Тамбовский Красавчик действительно посетил книжный магазин приблизительно в указанное время. Точное время Барков назвать не мог – на часы он не смотрел. Передавал ли чтото Василий другим покупателям, Кирилл не видел. В магазине одновременно со Стародыбовым находились четыре покупателя, имен которых Барков не знал, художниккреативист Жан Лисичкин и глухой амбал, который пытался приобрести ядерную боеголовку.

Тамбовского Красавчика интересовала в основном скидка на воблу, которую он так и не получил. Наиболее тесным образом он контактировал с глухим, здорово его напугавшим. Больше ничего вразумительного Кирилл сообщить не смог, за исключением подробного описания внешности гипнотизера – им оказался тот самый Икс из локаля Ебаньков, который пытался похитить Тамбовского Красавчика, и которого, в свою очередь, пытался похитить Совок. Это многое проясняло.

– Наверняка в пешке был радиомаяк, – скрипнул зубами полковник Карденас. – Эти кретины из DGSE его прошляпили.

Тот же самый вывод Пабло сделал задолго до комментария начальника.

– Я начинаю сомневаться, что выстрел Совка по вертолету был случайным, – продолжил полковник. – Совок замешан в деле с бриллиантами де Бирс так же, как Икс, работающий на того, кто направил сюда убийцу. Непонятно лишь одно: каким образом пешка попала к Василию Стародыбову? Икс уверен, что пешка Канесиро находилась или находится у него. Если бы я собственными глазами не видел выступление Тамбовского Красавчика, я, возможно, поверил бы, что он имеет отношение к взрыву в выставочном павильоне, но вообразить, что это танцующее недоразумение может оказаться в числе организаторов взрыва, я не могу.

– Его роль могла сводиться только к передаче пешки, – заметил Пабло.

– Я бы такому типу доставку пиццы не доверил, не говоря уже о пешке Канесиро, – раздраженно произнес Карденас.

– Вы сами говорили, что к поступкам русских нельзя применять обычные критерии, – пожал плечами Пабло.

Полковник вздохнул.

– Иногда я жалею о том, что Советский Союз развалился. Сидели бы русские спокойно за своим железным занавесом, и у нас бы голова не болела.

Лейтенант Монтолио сочувственно кивнул.

– В любом случае, необходимо срочно отыскать Стародыбова и установить за ним слежку, – подытожил полковник. – То же самое в отношении Икса и Совка.

– У меня есть идея. И Стародыбов, и Совок влюблены в эту женщину, Крусиграму… – лицо лейтенанта заметно порозовело. – Я мог бы продолжить ее разработку…

– Разработку? – насмешливо вскинул брови Карденас. – Теперь это так называется?

– Не понял…

– Видел бы ты себя в зеркало. Стыдно смотреть. Что в этой девице такого особенного?

– Грудь, – мечтательно произнес Монтолио. – Если бы вы только ее видели. Памела Андерсон отдыхает. И еще бедра. И щиколотки…

– Я не просил тебя вдаваться в анатомические подробности, – поморщился полковник. – Это был чисто риторический вопрос.

– Простите.

Несколько секунд полковник задумчиво созерцал вспыхнувший на лице подчиненного румянец, после чего заговорщицки ему подмигнул.

– А как девица? Тоже к тебе неровно дышит? Держу пари, что и она положила на тебя глаз. У всех этих русских красоток навязчивая мечта выйти замуж за испанца.

– Да, вроде, все шло неплохо, только она здорово на меня разозлилась. Я дважды убегал, когда она пыталась пригласить меня к себе.

– Убегал? У тебя что, какието проблемы… ну, с этим делом…

Карденас сделал неопределенный жест рукой.

– Нет, что вы. Просто в первый раз я побежал за Совком, а во второй раз должен был связаться с вами.

– Если так, все в порядке. Твоя девица получит вожделенного испанского жениха. Надеюсь, в этот раз ты ее не разочаруешь. Отправишься к ней. Установишь в квартире подслушивающие устройства, а как только там появится Стародыбов или Совок, установим за ними слежку.

– Но я даже ее имени не знаю, не говоря уж об адресе…

– По этому вопросу уже работают. Фоторобот есть, квартал, где она проживает, тебе известен. Установить все остальное – дело техники.

– Вы правы.

– И еще одно. Когда будешь охмурять свою красотку, не забывай о том, что представления русских женщин об испанских любовниках в основном основываются на бульварных романах о страстных латинских мачо и фильмах Альмодовара, то есть весьма далеки от действительности. Изобрази горячую латинскую страсть в лучших кинематографических традициях – и успех тебе обеспечен.

– Об этом можете не беспокоиться, – ухмыльнулся Пабло. – Я ей такое кино устрою – Альмодовар позеленеет от зависти.

– Только сначала установи подслушивающие устройства. Все остальное – потом.

– Разумеется, – кивнул Пабло. – Работа превыше всего.

* * *

Василий Стародыбов чувствовал себя полностью разбитым, даже не просто разбитым, а полностью уничтоженным.

После позорного бегства от Марии, тореро некоторое время бесцельно шатался по улицам, терзаясь от пережитого унижения. Затем Василий ненадолго заскочил в снимаемую им квартиру, где быстро покидал в рюкзак самые необходимые вещи. Вопреки его опасениям, засады на квартире не оказалось, но это ничего не значило – убийцы могли появиться в любой момент.

Что делать и как жить дальше, тореро не представлял. Возвратиться на ферму Роблеса он не мог. Дело было даже не в гордости – наверняка убийцы в первую очередь стали бы искать его именно там. Вольный как ветер, Стародыбов мог отправиться куда угодно – в любую страну Европы, в Африку, а то и в Латинскую Америку. Мочьто он мог, да только денег на это не было.

"Ладно, будет день – будет пища. Главное – убраться из Барселоны", – решил Василий.

Спустившись во двор, он столкнулся с группой подвыпивших подростков, среди которых выделялся прыщавым лицом и воровато бегающими глазами Хавьер Молина – шалопаистый сынок живущего в подвальном этаже мусорщика. Увидев Хавьера, Тамбовский Красавчик оживился.

– Hola[20], Хави, – приветствовал он юного Молину.

– Олее, тореро! – глумливо заорал тинэйджер, размахивая в воздухе пустой бутылкой изпод Риохи[21].

Остальная банда загоготала, засвистела и заулюлюкала. Один из парней приложил к затылку руку с расставленными в форме буквы V пальцами, имитирующими рога, и сделал вид, что собирается забодать Стародыбова.

– Ты еще не продал свой старый мопед? – спросил Тамбовский Красавчик, благоразумно подавляя порыв как следует наподдать обидчикам. Силы были слишком неравны.

– Хочешь купить?

– Если цена будет разумной… Ты говорил, что по этой рухляди давно помойка плачет.

– Зачем он тебе? Ты ж, вроде, на машине ездишь.

– Машина сломалась. Уступишь за двадцатку?

– За двадцадку? – изумился Хавьер и выразительно повертел пальцем у виска. – Совсем с катушек съехал! Может, тебя бык в голову боднул?

– А сколько ты хочешь?

– Полторы сотни, как минимум.

Теперь пришел черед тореро изумляться.

– За эту кучу металлолома?

– Не нравится, не бери, – пожал плечами подросток. Громко харкнув, он плюнул тореро под ноги.

– Да ладно, продай ты ему, – толстяк в синем спортивном костюме ткнул приятеля локтем в бок. – Еще вина купим.