Василий вкалывал на ферме за угол и еду от зари до зари, в качестве дополнительного поощрения время от времени получая от хозяина уроки тавромахии[15]. Тренировался он в основном на ленивых откормленных коровах, проявляющих отдаленное подобие агрессии лишь по отношению к слепням, которых они отгоняли вялыми взмахами хвоста. Когда Василий, имитируя смертоносный укол шпаги, тыкал очередную буренку палкой под лопатку, добродушное животное смотрело на него с немым укором и отходило подальше от назойливого русского.

Хесулин Роблес, обладающий весьма своеобразным чувством юмора, попросил своих знакомых записать Василия на какуюлибо корриду. Хесулин сделал это исключительно ради шутки – балетные пируэты работника изрядно его веселили.

К удивлению Роблеса, шутка возымела самые неожиданные последствия. Словосочетание "первый русский тореадор" в комплекте с соломенными кудрями и лазоревыми славянскими очами отставного майора оказалось столь заманчивой наживкой для зрителей, что Стародыбов, получивший прозвище "Тамбовский Красавчик", из безвестного эмигранта неожиданно превратился в сенсацию.

Гонорары за интервью для газет и журналов позволили Василию снять в Барселоне дешевую комнату и даже приобрести подержанный "сеатмарбелья".

Узнав о том, что первое выступление его протеже будет проходить на знаменитой барселонской "Пласа де торос", Хесулин Роблес, за всю свою карьеру ни разу не удостоившийся подобной чести, мгновенно утратил чувство юмора вместе с желанием шутить. Напившись вдребадан, он уснул в стойле среди коров, которым он, периодически прикладываясь к трехлитровой бутыли "Сангре де торо"[16], заплетающимся языком жаловался на несправедливость судьбы.

Потом было знаменательное выступление Тамбовского Красавчика со всеми вытекающими последствиями. Яростно роющий землю копытами семисоткилограммовый черный бык ничуть не напоминал добродушных волооких буренок с фермы Роблеса. Оказавшись в непосредственной близости от острых блестящих от масла рогов, отставной майор впервые понял, что такое настоящая коррида. Понял – и испугался. Испугался до дрожи в коленках, до поросячьего визга.

Шансов на победу в этой схватке у Стародыбова не было. Все, на что он оказался способен – это, осторожно помахивая капой, исполнить несколько балетных па на приличном расстоянии от животного. После того, как в шею быка вонзились острые стрелки бандерильяс, настроение у него испортилось окончательно, и Тамбовский Красавчик был вынужден с неприличной поспешностью укрыться от разъяренного парнокопытного за деревянным ограждением, откуда его в конце концов вызволили восседающие на лошадях пикадоры. После столь сокрушительного позора стало очевидно, что блистательная карьера тореадора закрыта для Василия навсегда.

Хесулин Роблес еще раз напился до положения риз – на сей раз он праздновал позорный провал голубоглазого русского выскочки…

Находящийся на грани нервного срыва Василий брел в направлении Рамблы, думая о том, что домой возвращаться опасно – там его могут поджидать убийцы.

Машины нет, финансы на исходе. Мысль о том, чтобы вернуться на ферму к Хесулину, Тамбовский Красавчик сразу отверг. Такого унижения он бы не перенес. Представив язвительную ухмылку своего бывшего хозяина, тореро едва сдержался, чтобы не взвыть от тоски. Друзей у него нет, обратиться за помощью не к кому. Что же делать? Подобно бродягам, ночевать на скамейке в парке? Зачем только он согласился отправиться к этом сдвинутым Ебанькам! Одно название чего стоит! Разве человек в здравом уме способен назвать себя Ебаньком? Зря он пожалел денег. Лучше бы отвел Марию в недорогой китайский ресторан.

Мария! Как же он сразу о ней не подумал! После того, что случилось, она просто обязана ему помочь. Не бросит же она, в самом деле, погибающего соотечественника, тем более такого привлекательного как он. Русские женщины жалостливы – это еще из литературы известно. Даже говорят, что жалость для них сильнее любви.

Представив, как прекрасная хохлушка утешает его на просторной двуспальной кровати, Василий порозовел от сладостного предвкушения. Она прижмет его русую голову к своей груди и прошепчет: "Вася…Васенька…"

– Мария! – забывшись, козлиным тенором возопил тореро, протягивая руки к закутанной в черный полотняный платок пожилой марокканке.

Женщина испугано шарахнулась к стене.

– Ппростите, – смущенно прошептал опомнившийся Стародыбов, переходя с шага на бег.

Отставной майор артиллерии спешил к пышногрудой Марии Гриценко.

* * *

Железная штора книжного магазина была полностью опущена и заперта на замок. Батурин чертыхнулся. Засады, вроде, нет, но не исключено, что завтра она будет. Показываться здесь слишком рискованно. Придется брать Кирилла в другом месте и надеяться на то, что Стародыбов передал пешку именно ему. Если это не так, останется лишь поочередно "трясти" посетителей магазина, которые могли пересечься в тот день с Тамбовским Красавчиком. Малоприятная перспектива.

Внезапно на Михаила навалилась усталость.

"Все. Хватит на сегодня, – решил он. – Перекушу в ближайшем баре – и спать. Утро вечера мудренее."

Ноги сами вынесли его на улицу Ангелов. "Милая Мексика" – призывно полыхала красным неоном вывеска на противоположном тротуаре. Окно с кованной декоративной решеткой сияло мягким золотистым светом. Герань на подоконнике, плющ, аккуратные столики из натурального дерева – вполне приятное заведение, и народу немного.

Мужчина за столиком у окна, обернувшись к барной стойке, чтото говорил официанту – вероятно, делал заказ. Закончив, он повернулся лицом к Батурину, и Михаил обомлел. Это был Кирилл, владелец книжного магазина. Планы менялись. Батурин понял, что до постели он доберется не скоро.

Толкнув дверь в бар, он прямиком направился к столику Баркова.

– Это вы? – удивился Кирилл. – Я уж и не чаял вас увидеть.

– Значит, нам обоим повезло, – улыбнулся Михаил. – Если вы не спешите, может зайдем в магазин, и я прямо сейчас отберу себе книги? Завтра утром я уезжаю, так что другой возможности приобрести их у меня не будет.

– Буду только рад, тем более, магазин в двух шагах отсюда.

– Не возражаете, если я сначала перехвачу бутерброд?

– Нисколько. Я только что заказал еще одну рюмку вина. Кстати, здесь очень приятная музыка.

– Хоакин Сабина, – определил Батурин.

– Вы знаете испанских исполнителей?

– Только наиболее известных.

Полчаса спустя мужчины вышли из ресторана.

Кирилл открыл магазин и отключил сигнализацию.

– Пахнет воблой, – заметил Михаил.

– Сопутствующие товары, – пояснил Барков. – У меня еще и гречка есть. Не хотите?

– Спасибо. Думаю, что обойдусь книгами.

Батурин задумчиво прошелся вдоль полок с детективами. Нащупав в кармане ручкушприц, он снял с нее колпачок.

– А Вениамин Сукин у вас найдется?

– Кажется, чтото осталось. Его хорошо разбирают.

Наклонившийся к нижней полке Кирилл почувствовал, как чтото больно кольнуло его в бедро, почти мгновенно онемевшее. Он захотел повернуться и посмотреть, что случилось, но книжные полки перед глазами качнулись, и все провалилось в темноту.

* * *

Увидев в глазок Василия Стародыбова, Крусиграма скрипнула зубами. Немного подумав, она всетаки открыла дверь, правда руководствовалась при этом отнюдь не теми чувствами, которые ожидал от нее Тамбовский Красавчик.

После того, как потенциальный испанский жених в очередной раз "кинул" ее, Мария была так зла, что готова была грызть зубами камни. Камней в наличии не оказалось, а крушить в бессильной ярости и без того не богатую обстановку квартиры было бы слишком неразумно. До появления "этого придурка", как определяла Василия хохлушка, она металась по квартире, скрежеща зубами от ярости и лихорадочно соображая, на чем бы сорвать свою злость, так что, если подумать, неожиданное появление тореро было очень даже кстати.